Обольстительница - Хизер Грэм

Она вскрикнула, прижалась к нему, приникла лицом к его плечу, легонько вонзила в него зубы, потом лизнула это место. Она чувствовала, что больше не выдержит. Он должен остановиться. Но он не останавливался. Пальцы проникли внутрь, в то время как влажные горячие губы кружили по ее груди, язык играл с набухшим твердым соском.

Потом он неожиданно пошевелился и одним сильным толчком вошел в нее. Заполнил ее всю. Руки его оказались под ней, обхватили ее ягодицы, приподняли. Он еще крепче прижал ее к своему телу, которое теперь двигалось во все ускоряющемся ритме страсти. Она ощущала под собой влажную мягкую траву, прохладный ночной ветер, овевавший разгоряченное тело. Движения Джерома становились все более быстрыми, энергичными и страстными. Все более безжалостными. Глаза горели кобальтовым огнем, опаляя ее. Она громко вскрикнула, уперлась руками ему в грудь. Все ее существо пронзил болезненно-сладостный укол. Звездное небо словно раскололось на множество хрустальных осколков. В глазах потемнело. Она изо всех сил прижимала его к себе, в то время, как он содрогался внутри ее в мощной разрядке. Сладостный жар разлился по всему ее телу. Он еще раз вздрогнул, крепко прижав ее к себе.

В следующее мгновение Джером уже лежал рядом. Бронзовые плечи блестели от пота. Грудь бурно вздымалась и стремительно опускалась. Постепенно дыхание его стало более ровным. Еще через некоторое время Райза почувствовала прохладу ночного ветра на своей разгоряченной коже.

– А ты ведь так и не закричала.

– Ты не дал мне такой возможности. Но я еще могу это сделать. И вообще, ты не имеешь права на меня сердиться. Ты ведь действительно меня похитил. И кроме того…

– Изнасиловал и обесчестил.

Он придвинулся ближе. Она отстранилась, приподнялась на локте, с опаской глядя на него.

– Это ведь не наша с тобой личная война.

– Разве? А мне кажется, мисс Мэджи, что это именно война между нами. И вам пора либо сдаться, либо расплатиться за содеянное.

Райзу поразила злость, прозвучавшая в его голосе. Она прикрыла глаза, покачала головой, встревоженная силой и глубиной его гнева. Что могло вызвать такую ярость? Он ведь и на ее поиски пустился только из-за своей злости. Ей бы надо сейчас позвать на помощь. Его следует немедленно отправить в лагерь для военнопленных. Но она не могла этого сделать.

Она отдалась ему без единого протеста… Идиотка! Ей же представился такой редкий случай! Если бы его схватили, им обоим удалось бы пережить эту войну. А какая удача для янки и всего их дела, если бы он наконец оказался в тюрьме.

Закричать сейчас? Однако он, по-видимому, разгадал ее мысли. Тут же оказался на ней, зажал ей рот рукой.

– Даже не думай, если не хочешь, чтобы я унес тебя с собой. Может, тебе не хватает нашего южного гостеприимства?

Слезы обожгли ей глаза. Сердце разрывалось от непонятных чувств. Она попыталась укусить его за палец. Он передвинул руку.

– Запомните, мисс Мэджи. Если ваши защитники посмеют угрожать моей сестре, вы до конца войны будете наслаждаться нашим южным гостеприимством.

Ее глаза широко раскрылись. Он убрал руку, внимательно наблюдая за ней.

– Вашей сестре?! Вы говорите, кто-то угрожал вашей сестре?

– Да. Хотите сказать, вы удивлены?

– Конечно.

– Ее едва не похитили в Ричмонде, после того как кто-то сунул мне угрожающую записку на приеме. Там говорилось, что меня ждет смерть за жестокое обращение с вами.

– Как вы смеете обвинять меня в этом?! Неужели думаете, что я способна на такое?! Вы мерзавец! Я ничего не знаю об этой записке! Я…

– Мой брат тоже получил послание, за подписью вашего отца. Генерал извинялся перед моей семьей за свое намерение добраться до меня.

– А чего еще вы ожидали? Я не могу отвечать за то, что чувствует или делает мой отец.

– Вы могли бы быть поточнее в выражениях, когда описывали варварское обращение с вами дикаря-мятежника.

– Говорю вам, я ни слова…

– Я умею читать, мисс Мэджи. Она взорвалась:

– В самом деле? Сомневаюсь! Мне говорили, у южан замедленное мышление. И потом, сэр… разве вы не обращались со мной неподобающим образом? Не посадили силой на свой корабль? Не лишили невинности? Идите вы к черту, капитан! Можете отправляться прямо в ад. Мне нет до вас дела. Я сейчас слишком занята. Эта война выматывает не только тело, но и душу.

– Должен сказать, вам она пошла на пользу. Вы прекрасно выглядите. Исключительно хорошо, я бы сказал.

– Идите вы к черту, Джером… – Она запнулась. Сглотнула комок в горле.

Он, казалось, забыл недавний гнев и теперь внимательно смотрел на нее.

– Раньше ты была слишком худенькой, а теперь поправилась.

Он осторожно обхватил рукой ее потяжелевшую грудь.

– Не говори глупости! Я похудела… – начала она. И замолчала.

Грудь и в самом деле стала больше, пополнела и округлилась. Ну конечно! Как же она раньше не заметила? Остается только надеяться, что он не придаст этому значения или не поймет, в чем дело. Надо его отвлечь…

– Не смей! – прошептала она. – Не смей обвинять меня бог знает в чем…

Он ее не слушал. Внимательно разглядывал ее с головы до ног. Внезапно наклонился, коснулся губами живота.

– Маккензи…

– Что?

– Прекрати. Больше тебе не удастся меня соблазнить.

– Я не собираюсь тебя соблазнять, – пробормотал он, почти не отрывая губ от ее кожи.

– Тогда что же…

Он поднял голову. Встретился с ней глазами. Теперь она увидела в них вызов.

– Насиловать. Я ведь для этого явился.

Он взял руками ее колени, раздвинул ноги, резко рванул ее и прижал к себе. Она задохнулась, разгадав его намерения, хотела возразить, запротестовать… и не успела. Он опустил голову между ее ног, и ее залила горячая волна блаженства. Невыносимо-жгучие ощущения словно током пронзали ее всю. Его язык, его губы, его руки возбуждали, ласкали, проникали внутрь, то осторожными и нежными, то резкими движениями. Слезы застилали ей глаза. Она в бессилии откинулась на спину, изгибалась и извивалась, утопала, умирала от острого, небывалого наслаждения. Ярость, дикое желание, удовольствие – все слилось воедино.

Он отстранился от Райзы, чуть приподнялся и с силой вошел в нее. Как ночной ветер, как буря. Дойдя до пика наслаждения, она вдруг поймала себя на том, что кричит. Никогда в жизни не испытывала она такого экстаза. Когда все кончилось, ее еще долго накрывали сладкие волны, то отступая, то вновь захлестывая с головой. Она лежала трепещущая, выдохшаяся… потрясенная.

Он не сразу оторвался от нее. Долгое время лежал, крепко прижимая ее к себе. Прохладный ночной ветер обвевал их слившиеся тела.

Райза тихо застонала: