Выбор – быть человеком! - Ольга Войлошникова

ведьмак это слово произнёс. А потом они резко перешли на какой-то тарабарский язык, сыпя щелкающими и шипящими звуками с такой скоростью, что я уже начал бояться за их языки — так и в узел завязать недолго. Отрубленная голова поначалу отвечала неохотно, но под конец разговора орала не хуже ведьмаков…

Кельда

Вот так в нашей истории впервые появилась эта книга. Хотя на самом деле их было несколько. Если пользоваться обычной терминологией, это скорее был лабораторный журнал. Даже не так — подшивка лабораторных журналов за прошедшие двадцать лет, собранная в несколько томов. Правда, с соблюдением определённого антуража: огромные по своему формату фолианты были переплетены в деревянные, запирающиеся на замки оклады, обтянутые выкрашенной в чёрный цвет человеческой кожей, с чернокнижными символами снаружи и тайнописью внутри.

И самыми ценными были последние. Особенно самая последняя.

Книга делания чудовищ.

БОРЦЫ ЗА ИДЕЮ

Сразу скажу вам, что удалось выяснить по результатам разведки и главное — допроса той головы.

Некроманты были идейные. То есть, не случайные там, по залёту, а именно конкретные. Пять штук. Теперь, когда первую бабу на голову укоротили — четыре. Пришли они на Новую Землю именно для того, чтобы стать некромантами. Устрашать людей, властвовать над ними и… превращать их в чудовищ. Согласно их фантазиям, они даже не некромантами в чистом виде были, а какими-то некро-конструкторами, что-ли…

Пришли они в первое лето, через наш же, суки, Иркутский портал. Обжили пещерку, найденную впоследствии Кадарчаном, и начали свои жуткие безумные эксперименты. Устраивали засады на малые группы переселенцев. Караулили людей в лесу. Найдёновых, тех, что пропали, уработали именно они.

Однако, прослышавши о резкости нашего барона, скоро снялись с места, повернули на восток, ушли вверх по Бурной, добрались до Серебряного озера, там как-то доплыли до северной его оконечности и в горах, над одним из заливов, организовали логовище, обустроив его в соответствии со своими эстетическими представлениями.

Дальше я уже три раза пыталась написать. Кончается тем, что я рву листы. Мне хочется зажать руками уши и кричать: Нет! Нет! Нет! Этого не было — не было — не было!..

Я не смогу.

…

Не буду писать подробности.

…

Сначала у них были какие-то идиотские инструкции. Где уж они их взяли — в книжках, на дебильных «волшебных» сайтах или ещё где — не знаю. Судя по записям, толку от них было мало, но эти уроды не унимались. Они охотились на людей, убивали и пытались сделать то ли зомбей, то ли боевых скелетов. И довольно долго всё было без толку. И это было не самое страшное (как бы ужасно это ни звучало), потому что над одним трупом можно бесконечно ставить эксперименты.

Помните, я говорила про упорство?

В какой-то момент уровень приложенных усилий, видимо, дошёл до критической точки. И тогда же кто-то из них придумал мучать людей.

Всё. Нет. Нет. Нет.

Я не хочу об этом думать. Я больше не хочу ночных кошмаров.

…

Не знаю, смогу ли я закончить.

…

Несколько лет непрерывного ужаса дали свои извращённые плоды. Сильные, быстрые, неустающие и незнающие сомнений чудовища стали кошмаром побережий.

Бывшие люди. Лютый ужас был в том, что они очень долго и мучительно умирали. Месяцами. Но не до конца. Одновременно мёртвые и немёртвые. И там было ещё что-то такое, неправильная магия, магия-мутант, которая заставляла тела корёжиться и меняться, а души — подчиняться чёрным хозяевам.

Первыми, ещё на пятом году, сбежали гномы. Когда из штреков или стволов внезапно начинают лезть твари — это не располагает к привязанности к месту, знаете ли.

И тогда это было уже писец как страшно.

Раскиданные по северному побережью Серебряного озера посёлки сперва пытались сражаться, потом при первых признаках появления чудовищ начали уходить в море, бросая всё. В конце концов Голова Великого Дракона и её окрестности перестали приносить человеческий урожай, и некроманты решили перебраться на Север, к озеру, которое все называли то Рыбкой, то Карасиком за забавное сходство очертаний с рыбиной. В окрестностях этого озера было несколько обширных уходящих на большую глубину пещер, связанных друг с другом сетью коридоров. Для последнего, решительного рывка требовалась абсолютная тьма, толща земли над головой и… ещё люди. Люди по северам как раз были непуганные.

Двадцать лет кропотливой некро-селекции привели к появлению того, с чем столкнулся отряд ведьмаков. Не монстры даже, а сверх-монстры.

А вот потом, по плану этой пятёрки, всех нас ожидало знакомство с новыми господами наших земель и всего этого мира. Логово у Карасика долгое время было запасным. И вот, когда настало время для последней жертвы, пятеро сумасшедших магов вдруг решили изменить место своей штаб-квартиры.

Может быть, почувствовали ту самую мифрильную угрозу?

СЖАТЫЕ ДНИ

Новая Земля, Серый Камень, 18.05 (сентября). 0021

Кельда

Ночью мне приснилась Сингкэн. Просила сохранить жизни людям, запертым внутри искорёженных тел.

Проснулась в раздрае и долго смотрела в тёмное окно. Ну и как мне это сделать?

Вовка тоже что-то видел во сне. С кем-то разговаривал, хмурился, метался, спорил даже…

В раскрытое окно сквозь тишину притихшего замка долетали далёкие звуки кузницы: стук, звон, можно было различить даже шипение воды. Андринг, Толитиль, Никита и ведьмацкий кузнец, на время переехавший к нам в замок, с вечера ковали как сумасшедшие.

Я аккуратно, чтобы не сбить сон, подвинулась к мужниному боку. Он перестал метаться и, не просыпаясь, отчётливо произнёс: «Наконечники!»

Занимался рассвет. В окне, с характерным звуком воздуха, пружинящего под огромными кожистыми крыльями, промелькнул тёмный силуэт. Галя привезла трёх лучших мастеров-гномов из горных посёлков. Должно быть, сразу в кузню. Точно, звон приостановился. Я прямо пред ставила ритуал рукопожатий, трое на четверо.

Ну что.

Сейчас она отдохнёт и сделает ещё пару рейсов. Под крышей баронской кузни собиралась самая что ни на есть кузнецкая элита всех окрестных земель. Нам нужно было оружие, соответствующее новым условиям войны. Ради того чтобы всем выжить, мастера плюнули на свои профессиональные секреты и начали пахать сообща. Пора подключаться, как договаривались.

Нет, хорошо, что Андле тогда всё-таки с этими собакенами возню затеяла. Кирюха на стареньких собачках здорово подрос в даре, вот и пригодится.

Эти дни будут очень долгими.

Мы с Кирей сидели в кузне. Точнее, под навесом рядом с кузней. Я без передыху накачивала его энергией, а он держал временно́й купол, внутри которого время текло по-своему. За каждые десять минут внутри этого пространства проходило шестнадцать рабочих часов, потом минута — восемь часов сна, потом синхронизация с обычным временем, чтобы забросить суточную норму еды и спросить — как продвигается дело? — и всё по новой. Рядом, накочегаренная, стояла мобильная баня, которую подмастерья только и успевали заправлять водой и загонять в купол — ну потому что невозможно же… Несколько раз приносили свежую одежду. Заскакивали новые мастера. В какой-то момент Кирилл сказал: всё, предел, больше народу в таком ритме не сможет держать. Значит, будем радоваться тому, что есть.

Я пару раз пыталась заглянуть в кузню сквозь открытое по случаю почти летней теплыни окно, но смазанные фигуры мелькали внутри настолько быстро, что у меня начинала кружиться голова. Стук молотков сливался в непрерывный звенящий гул, так что вокруг места нашей дислокации образовалась нехилая санитарная зона, и только мы с Кирюхой тихо охреневали, пока не прибежал кто-то из артефактной мастерской и не припёр нам какие-то специальные наушники, типа авиадиспетчерских, чтобы по ушам не так било. Стало легче, реально. И всё равно, когда наступали эти две-три минуты сна и перерыва, мне казалось, что я продолжаю слышать звон в голове, приглушённый и монотонный, как будто за стеной кто-то водит пальцем по ободку стеклянного бокала, наполненного водой.

К обеду в кузне пролетел почти месяц.

Мужики обросли и лихорадочно блестели глазами, но вывели формулу какой-то чудесной стали, особо восприимчивой к магическому наполнению.

Я думала, что всё, проблема решена. Хре́ночки!

Не успела я совершить пару радостных скачков по двору, как в кузню явился Вова, а за ним Коле. Позвали Кирилла, заперлись и что-то бурно обсуждали, после чего