Черви - Алекс Граймс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот ваша жареная курица и еще раз извините меня.
– Очень благодарен. После этого, я уверен, она станет еще вкуснее.
Официантка пожелала как можно скорее уйти от такого посетителя. От него веяло не холодом, а намного хуже. Словно она смотрела на кладбище. Где в земле лежат мертвые люди. Где бегают мурашки по коже, когда проходишь ночью мимо кладбища, и в памяти всплывают ужасные картины мертвых людей. Гнилых людей, которых пожирают мерзкие черви, устраивая дискотеку века в животе.
Нечто в теле Андрея только усмехнулось этому и снова принялось поглощать пишу. Он не чувствовал удовольствия, наслаждение от пищи. Голод никуда не пропал, а только слегка притупился. Он чувствовал, как вздулся живот и была огромная тяжесть, но хотелось еще жареной курицы, но вовремя передумал, так как ему не хотелось раньше времени уничтожать свой сосуд, в который чудом смог пробраться, над которым смог наконец-то захватить власть.
А такая проблема не нужна была, как лопнувший желудок. Тело Андрея – это машина, которую взял напрокат. Если хочешь доехать на ней куда-то, надо с ней обращаться очень аккуратно, пока она принадлежит тебе.
Андрей медленно поднялся из-за стола, и его свалила огромная тяжесть. Схватившись за живот своим жирными руками, совсем забыв вытереть салфеткой. Качаясь, пошел к выходу, как из мультфильма «Жил-был пес».
Выйдя на улицу, ему резко ударило солнце в глаза. Ему не верилось, что через столько недель мрачных, серых дней может появиться это яркое, неприятное солнце.
– Дождь лучше всего – пробурчал себе под нос, как в него врезался Юра.
– Извини, чувак, – сказал Юра с улыбкой на лице.
– Ты видишь меня? – спросило нечто в теле Андрея.
– Да. Просто не заметил тебя, правда, чувак. И не смотри на меня, так словно я тебя гаечным ключом по голове ударил.
Из кафешки вышел вслед за Юрой Борис.
– Что тут произошло? – спросил он, совсем не ожидая этого увидеть.
– Твой дружок-клоун не видит меня. Ты можешь себе представить, я – человек-невидимка.
Мимо них проходили люди и бросали короткий взгляд и прибавляли шаг вперед, чтобы не быть свидетелем уличной драки.
– Да прости, чувак. Я ведь перед тобой извинился. Окей? Все норм. Я тебя ведь не сбил машиной.
Юра смотрел на недоброжелателя внимательно, ожидая, что он начнет драку первым. С такими он часто встречался. Эти люди не могут допустить чтобы их кто-то толкнул или что-нибудь еще. Для них это унизительно.
– Похоже, твой дружок любит шутки, – произнесло нечто голосом Андрея, подойдя поближе к Юре.
– Давайте разойдемся мирно. Никто из нас не хочет проблем, разве не так, парни? – появился между ними Борис, пытаясь не допустить драку.
С каждой секундой воздух становился тяжелее. Напряжение нарастало как снежный ком. Борис не очень сильно хотел драки. С самого начало этот тип не понравился, и теперь может в любую секунду начаться кровавое веселье.
– Проблемы иногда я люблю, – усмехнулось нечто в теле Андрея.
– Ты, значит, мистер проблема с большой буквой, – заявил Юра, попытавшись убрать с пути Бориса, чтобы дать со всей дури этому уроду.
– Так, Юра, не начинай. Ладно, еще раз извинись. Мы пойдем. – Борис улыбнулся и стал отводить своего друга в сторону.
– Да, песик! Вали отсюда, а то тебе зад надеру в любой момент, – громко произнес Андрей, ехидно улыбаясь.
– Да ты слышал, он…
– Да пошли уже. Брось его, – грубо сказал Борис, утянув друга за собой. – Потом будешь мне должен.
Андрей долгое время смотрел, как парочка клоунов уходила прочь. Ему так хотелось быстрым движением рук вскрыть ему черепок и сожрать, наверное, вкусный мозг. Руки так и сжимались. Чтобы ударить прямо в грудь и пробить ее насквозь, как обычную бумагу, как это делают маленькие дети, вонзая свои маленькие тонкие пальчики, протыкая лист бумаги. Увидеть кровь. Увидеть очень много крови. Вот что хотело нечто в теле Андрея.
Когда поедал курицу, он представлял, что это плоть человека, вкусная прожаренная плоть человека, а на десерт мозг. Это высшая форма деликатеса. И сейчас это возможность уплыла. Да, было бы не очень здорово, если так это произошло на глазах эти жалких людей, которые попрятались в своих серых коробках и живут там, как чертовы тараканы, загрязняя свою планету.
– Можешь радоваться, сколько тебе угодно. Вкусный мозг.
– С вами все в порядке? – к нему подошел мужчина средних лет. – Просто ваше лицо бледное и…
– Все отлично. Отвали от меня, – злобно фыркнул он и отправился в сторону дома.
Возвращаясь обратно, он неожиданно вспомнил, что в квартире осталась маленькая девочка лет восьми-девяти. И это было просто очень круто. Потому что ему бы пришлось отправиться за мозгами ночью, где многие сидят в своих серых ящиках. Время, где они забиваются в своих чертовых коробках и таращатся в экраны коробок, где им показывают глупые картинки.
– Маленькая девочка села на лавочку. Маленькая девочка была доброй и милой, – пел Андрей, улыбаясь неприятной улыбкой. – Маленькая девочка стала обедом моим! – последовал смех, который пытался всеми силами подавить. – Моим обедом сегодня вечером. Я засуну ее в духовку, но для начала вытащу ее мозги из ее маленького черепка.
Нечто в теле Андрея не могло не думать о маленькой девочке. Не мог и прожить без мысли о ней. Потому что ему так сильно хотелось попробовать вкус мозгов маленьких детей. Так хотелось проглотить все сразу, почти не жуя, просто запихать в глотку, надеясь, что она не порвется, не лопнет пищевод и дойдет до конечной остановки.
Дети были самими слабыми в этом мире. Но в то же время они могли поверить в них. Даже сам Андрей не верил до самого конца, что он реален, а не его плод воображения. Ему хотело верить, что он сошел с ума, а не какое-то разумное существо сидит у него в голове. Но вот ребенок бы поверил и сильно испугался и стал всем рассказывать. Вот только ему никто не поверил. Как же иногда бывает банально.
– Маленькая девочка села на лавочку. Маленькая девочка была вкусной и сочной. Маленькую девочку случайно я съел. У маленькой девочки был вкусный мозг.
– Вот зачем ты, – возмущался Юра, идя рядом с Борисом. – Я бы ему показал, кто тут главный. Таких надо хорошо по голове постучать, может, только потом и поймут.
– Да брось. Я полицейский. И мне пришлось тебя с ним засадить в обезьянник. Думаю, в этом мало чего веселого. Ты этого не замечаешь? –
