Черви - Алекс Граймс

ты ошибся. Ты только посмотри, сколько из тебя вытекло крови. Она такая вкусная на вид. Я, как увидела, сразу захотела ее попробовать на вкус. Вдруг она у тебя вкусная! – жена внимательно посмотрела на испуганное лицо Андрея. – Можно я попробую твою кровь?

– Ты о чем вообще? Ты не видишь, мне руку оторвали! Разве не понимаешь, что со мной сейчас случилось? – голос дрожал. Андрею до сих пор не верилось, что это произошло на самом деле. – Мне мужик руку оторвал!

– Это не самое важное. Я хочу попробовать твою кровь, милый, – ее голос был ангельским, но улыбка была просто безумна. – Я думаю, можно. Потому что я твоя жена, и ты мне сказал, что меня ты любишь.

Она упала на колени и стала слизывать языком кровь с тротуара.

В голове у Андре была полная каша. Он не верил ничему, что происходило с ним. Жена лизала его кровь, мужик оторвал руку и ушел вместе с ней, а он до сих пор не может шагнуть некуда. Он застыл на одном месте. Из руки шла кровь, но уже не таким оборотом, как в первые две минуты. С нее уже капала кровь. К горлу поступила тошнота.

Он смотрел на фальшивые улыбки людей, на свою жену, которая стонала от удовольствия, как тщательно вылизывала с плитки кровь мужа. Ее язык так усердно работал, так быстро болтался туда-сюда, что смотреть на это без отвращения было невозможно. Какой-нибудь похотливый урод, смотря на такую картину, возбудился бы.

Люди смотрели на них, продолжая улыбаться, а кто-то кивал им головой, даже смеялись, но это был смех радости, и ничего плохого в нем не было. Андрей смотрел на Нину. Она продолжала ползать на коленях, пока не поднялась и не подошла к нему. Весь ее рот был в крови, а глаза горели похотью.

– Любимый, думаю, ты не против?

– Ты о чем? – нервно сказал.

Через пару мгновений она всосалась в руку Андрея. Высасывая из нее кровь, как будто пила из палочки для сока. Андрей завизжал, как девчонка. Ужас застыл на его лице. Он не верил глазам.

Он оттолкнул жену от себя, и Нина упала на плитку, облизывая губы языком и продолжая стонать.

– Твоя кровь просто супер. Ты сам попробуй. Ты редкий в этом мире. Мы станем богатыми, если будем продавать твою кровь литрами, тоннами. Ты представь, мы будем купаться в деньгах! И нам все будут завидовать. Мы станем королями этого города этих добрых милых людей. Милый, ты просто бог!

Андрей уже не знал, что сказать. Он просто раскрыл свой рот от ужаса и смотрел на жену, от которой уже ничего осталось. Потому что она превращалась в скелет. Медленно, но постепенно. И смотреть на то, как из ноздрей позли эти противные мерзкие черви, было невозможно.

– Нет, Нина, – заскулил он.

– Не переживай, милый, все будет хорошо. Ты ведь мне веришь? Ты только подумай, какими мы станем с тобой богатыми, что мы с тобой будем делать. Не надо будет ходить на работу, и ты будешь меня сутками трахать! Вот такую, какая я есть. Ведь тебе очень сильно понравилось меня трахать, когда я умерла. Когда еще была тепленькой.

На лице читалось полное безумие. Она таращилась прямо на Андрея этими большим глазами, а из ноздрей лезли эти мерзкие черви, любители пожирать человеческую плоть, падая на плитку. Зрелище было мерзким.

Андрей завопил во всю глотку. Он больше не мог сдерживать себя. Это было просто безумием.

13

– Борис твою же! – закричал Юра. – Ты будь аккуратным с этим кофе. Мои белые брюки. Ты хоть понимаешь, что не отстирается пятно? Блин. Откуда у тебя руки только растут. Как тебя вообще могли взять в полицию? Ты бы давно кого-нибудь убил пулей, – ворчал недовольным голосом старый друг Бориса, вытирая салфеткой опрокинутый кофе на его брюках. – Капли кофе попали на мою рубашку. Ты видишь это? Я – да!

– Да брось. Я тебе постираю. А то как маленький ребенок завелся, – с трудом сдерживая улыбку.

– Постираешь! Ты? Чувак, не смеши меня, ладно? А то мои колени будут над тобой ржать так, что ты со стыда помрешь. Я в жизни не поверю, что ты стираешь свою одежду, а тем более чужую, – усердно стирая остатки кофе салфеткой. – Вот надо было тебе разлить прямо на бои белые брюки!

– Да все, хватит. Я понял. Я облажался, извини. Но ты ведь знаешь, я не специально это сделал. У меня пальцы соскользнули.

– Вот не надо мне тут втирать эту дичь. Ты мне просто мстишь за то, что в тот раз я тебя ударил. И решил вот так со мной поиграть, – Юра положил грязную помятую салфетку на стол и внимательно посмотрел на Бориса. – Ладно, мы с тобой теперь квиты. Ты доволен? – он раскинул руки в сторону. – Ты только посмотри это мой новый костюм. Я в нем на суде был. Я в нем кадрил девушек. И он дорогой. Он мне чертовски нравился до этих пор…

– Да хватит, братан, – сдерживая смех, Борис похлопал по плечу Юры.

– Так ты доволен или нет? – озадаченно спросил Юра.

– Ну, теперь может быть. Хотя я не знаю, если честно. Не уверен, что тебе это будет достаточно, – Борис через силу сдерживал смех, закрывая рукой рот.

– Ладно, хорош. Буду считать, что мы в расчете. Окей?

– Да, пусть будет по-твоему. Давай уже пей свой кофе, что остался, – вырвался громкий смех.

– Да-да, можешь надо мной смеяться хоть целый день. Но все же, Борис, это мой любимой костюм.

– Да брось, еще купишь.

Они сидели в кафе, которых в Ринске было полно. Борис освободился намного раньше и решил встретиться со своим старым другом, перекинуть пару смешных фраз и вдоволь посмеяться. Борису казалось, что он не видел Юру очень много лет, может, даже вечность. Было приятно посидеть и посмеяться, слушая его иногда дурацкие шуточки.

– Как там у тебя работа? До сих пор делаешь свое дело? – спросил Юра, выпив остатки кофе.

– Ну как тебе сказать. Убили полицейского совсем недавно. Вот что могу сказать – неприятная новость, если честно.

– Не знаю, – с улыбкой произнес он. – Как по мне, большая часть полицейских – это еще те мудилы. Но ты исключение, приятель. В этом можешь ты не сомневаться, – Юра похлопал Бориса по плечу и рассмеялся. – Как ты сам. В целом? У тебя больше нет этой мании найти этого урода?

– Нет. Потому что о нем только и думал после убийства дочери. Я понимал, что так долго не может продолжаться, но все же самым главным было для меня найти его и засадить в тюрьму. Но не сложилось. С женой поговорили и решили идти дальше.