Томские трущобы - неизвестен Автор

- Нет... на восток махну. Там у меня в Чите благоприятели есть. С ними надо повидаться. Паспорт у меня хороший, чистый...

Разговаривая таким образом, наши приятели допили шампанское и спросили еще. С непривычки к такому напитку, голова Козыря порядочно закружилась. Он стал клевать носом, то и дело наваливаясь на стол. Асан, как более трезвый, понял, что необходимо уходить. Он вынул свой туго набитый бумажник и достал сторублевую ассигнацию.

- Ах, черт его возьми! - пробормотал Асан, внимательно рассматривая билет. - Остались все-таки пятна.

- Какие пятна! О чем говоришь? - навалился к нему через через стол Козырь.

- Да вот на деньгах-то... Видишь ли, деньги у меня первое время были в воде спрятаны... Хотя и хорошо были завязаны, но сырость проникла. Потом уж над печкой пришлось сушить их - на некоторых билетах остались, смотри вот, точно вылиняли они... Пожалуй, еще за фальшивую сочтут...

- Ну так другую достань.

- Неловко много денег-то показывать. Публика заметить может... Ну, да пустяки, сойдет!

Асан решительно позвонил в колокольчик.

Моментально явившийся лакей подобострастно изогнулся в ожидании хорошо получит на чай.

- Сколько с нас? - отрывисто спросил Асан.

36. ТАИНСТВЕННЫЙ СПАСИТЕЛЬ

Лакей перекинул салфетку из одной руки в другую, пересчитал глазами пустые бутылки и посуду, стоящие на столе и, в свою очередь спросил:

- Прикажете счетец подавать.

- Говори, сколько следует. Зачем нам счет. Когда прискакали приискатели гулять, то уж в копейках не считаются - деланно беспечным тоном возразил Асан.

Последние слова им были сказаны для того, чтобы не возбуждать никаких подозрений ни в лакее, ни в сидящей публике. Природная находчивость и ум подсказали Асану, по явление неизвестных лиц, кутящих в ресторане, может вызвать неприятные для них предположения, связанные с событиями на вокзальном шоссе, и что лучше всего выдать себя за приискателей, возвратившихся откуда-нибудь из тайги, с хорошими деньгами.

Лакей вынул из кармана бумажку, где был записан заказ этого столика, вооружился карандашом и быстро подвел итог.

- Тридцать шесть рублей ровно-с! - без запинки ответил он.

- Получай, братец! - равнодушно протянул ему Асан сторублевую ассигнацию.

- Сию минуту, разменяю-с! - бросился со всех ног лакей.

- Ну, товарищ, что ты раскис! - обратился черкес к Козырю. Крепости, говоришь, настоящей в шампанском нет!

Семен пьяно улыбнулся, пытаясь закурить папиросу.

- Крепкое, сволочь! Аж в голову ступило...

- То-то и оно-то! Это, брат, винцо не гляди, что сладкое, а в лоск кладет!..

В ожидании, пока лакей принесет сдачу, Асан осмотрелся, тревожимый каким-то непонятным волнением. В публике, сидящей за ближайшими к ним столиками, никого подозрительного он не заметил. Рядом с их столиком сидела какая-то большая, шумная и веселая компания, очевидно, представителей золотой молодежи. Они пили крюшон, курили тонкие сигары и были заняты оживленным разговором. На своих соседей не обращали никакого внимания. С правой стороны от наших приятелей, за угловым столиком, сидел какой-то солидный господин, с рыжеватой бородкой, в золотых очках. Он скромно проводил время за чтением газеты, изредка отрываясь от нее затем, чтобы налить пива.

Что это он так долго копается! - подумал Асан про лакея, с досадой наблюдая за своим товарищем, который все больше и больше раскисал в душной атмосфере зала.

Наконец, лакей появился. У него был смущенный и несколько недовольный вид. В руках он держал злополучную сторублевку.

- Простите, господин, - начал он, переминаясь с ноги на ногу, хозяин не хочет менять эту бумажку... Так что сумлевается... Пятна на ней какие-то...

Минута была решительная и всякое колебание со стороны Асана могло повредить им. Но он нашелся.

- Что ж он, хозяин твой, думает, что фальшивая это бумажка, а! высокомерным тоном заговорил Асан, откидываясь на спинку стула и бросая на лакея уничтожающий взгляд - скажи твоему хозяину, что пятна эти от воды... Когда мы с приисков ехали, попали в наледь! Ну и вымокли все и деньги замочили... Понял! Сегодня утром я в казначействе такую же менял, на пятна никакого внимания не обратили! Да, впрочем, чего с тобой толковать! Давай сюда эти сто рублей... Кажется, у меня наберется, заплатить сколько следует. Тридцать шесть рублей, говоришь!

- Так точно-с!

Асан порылся в карманах, делая вид, что ищет деньги.

- Ну, конечно, найдется! Только вот на чай тебе мало придется...

Последние слова возымели на лакея надлежащее действие. Он решительно тряхнул головой.

- Позвольте-с, господин, я еще раз схожу к хозяину, пусть он посмотрит как следует еще раз...

- Поскорее только ходи! - крикнул ему вслед Асан, внутренне радуясь своей выдумке.

- Ну, Асан, ходим, брат, домой... чего сидеть! - совсем пьяным голосом заговорил Козырь и довольно недвусмысленно замурлыкал, обнаруживая желание петь.

- Тише ты! С ума спятил! - остановил его товарищ. - Сейчас домой пойдем, вот только сдачу принесут.

- А то, брат, к девочкам махнем... Чего нам! Деньги - во-о они! - и Козырь хлопнул себя по карману.

Сцена эта начала привлекать внимание посетителей, но к счастью, для наших героев явился лакей со сдачей.

- Разменял-с! - скромно доложил он, - извольте-с получить!

Асан, не считая, сунул деньги в карман, оставив лакею три рубля. Тот отвесил ему низкий поклон.

- Ну, идем! - сказал Асан, отодвигая свой стул.

Козырь поднялся, и слегка пошатываясь, направился вслед за своим товарищем к выходу.

- Аж, в голову вступило... - бурчал он себе под нос, тупо смотря вперед осоловелым взглядом сильно пьяного человека.

В коридоре Асан остановился и обратился к Козырю:

- Ты подожди меня на площадке. Я зайду в бильярдную. Там мой один знакомый играет, надо ему два слова сказать.

Козырь молча кивнул головой и прислонился к перилам площадки. В это время, кто-то над его ухом прошептал:

- Берегись... за вами следят.

Козырь вздрогнул и повернул голову. Как ни сильно он был пьян, но эти зловещие слова заставили его вспомнить опасность своего положения.

Он молча и тяжело дыша смотрел на человека, предупредившего его об опасности. Последний, заметив, что Козырь совершенно растерялся, энергичным шепотом приказал ему:

- Ступай вниз! Одевайся! Выйдешь, подожди меня на улице. Смотри же, скорей! Каждая минута дорога!

Козырь машинально, плохо сознавая, что он делает, спустился вниз, придерживаясь за перила, кое-как оделся при помощи швейцара и вышел на улицу.

На свежем воздухе хмель с прежней силой ударил ему в голову. Мысль о грозящей опасности, на минуту осветившая пьяный мозг, погасла... Как сквозь сон помнит он, что кто-то подхватил его под руки, повел куда-то, помог сесть в экипаж... Чей-то незнакомы голос громко крикнул:

- Пошел! Живее!

37. В УЧАСТКЕ

Асан несколько задержался в бильярдной и, выйдя в коридор, уже не застал Козыря.

Предполагая, что тот спьяна или вернулся в общий зал или отправился разыскивать его, Асан решил не уходить из гостиницы, пока не разыщет пьяного товарища. Он заглядывал и в общее зало и в бильярдное и в уборную, расспрашивал лакея.

Козыря нигде не было.

Убедившись, наконец, что Сенька, не дождавшись его ушел домой, Асан, в свою очередь направился к выходу, не замечая, что за ним неотступно следит тот самый господин, который сидел за соседним столиком и пил пиво.

- Ах, нелегкая его задави, - думал черкес про Козыря, выходя из гостиницы, - куда это он, пьяный, направился. Заберется с пьяных глаз куда-нибудь в знатное место и влетит! Там теперь переодетых "крючков" (полицейских) сколько хочешь... Поджидают, не подвернется ли кто из "блатных".

Размышления Асана были прерваны громким окликом очередного извозчика, стоящего у подъезда "Европы":

- Прикажете подать, барин?

- Давай.

Пролетка застучала по мерзлым кочкам дороги... Электрические фонари большой улицы сменились теперь мраком глухих переулков, куда приказывал ехать извозчику Асан. Прежде, чем отправиться на вокзал к ночному поезду, ему необходимо было заехать на квартиру: взять вещи и спрятанные там деньги. При при себе у него было около трех тысяч рублей...

Асан был далек от всякой мысли об опасности и поэтому не обращал внимания на ехавшую сзади на некотором расстоянии пролетку с двумя седоками, которые были, как казалось, сильно выпившими. Они орали на все улицу, и то и дело, пытались затянуть какую-то пьяную песню.

- Эх-х! Да возле речки... - выкрикивал один из них, и в то же время шептал своему спутнику: - Первое дело, оглушить его надо сразу, а то, черт его знает, ножом пырнет.

- Да уж знаю, ваше благородие, не впервой!

- Прямо кастетом по башке... извозчик! Дуй в хвост и в гриву! Сы-ыпь!! Вези прямо к "квартерным"!

Извозчик торопливо передергивал вожжами и погонял лошаденку.

- Эко, их разбирает! - подумал с досадой Асан, оглядываясь на шумливых гуляк.