«Если», 2006 № 1 - Журнал «Если»

И тут произошло необъяснимое: преступник дерзко рассмеялся, шагнул к стене, будто собираясь сквозь нее пройти, и… растворился без следа!

Его смех продолжал звучать у меня в ушах еще в течение нескольких секунд.

Комиссар Дженсен откинулся в кресле и сокрушенно покачал головой.

— Ты не можешь себе представить, Жак, насколько дико это выглядело!

— Позволь все же уточнить, Джеф: сие таинственное происшествие не могло быть результатом посещения бара? — профессор Фонтэн усмехнулся и пригубил коньяк.

— Мы знакомы с тобой со студенческой скамьи, Жак, — в голосе Дженсена послышалась обида. — Чтобы допиться до галлюцинаций, мне нужно больше виски, чем имеется в баре… А в тот вечер я выпил всего шесть порций.

— Не обижайся, старина! — Фонтэн подлил приятелю коньяку. — А место, откуда убийца исчез, ты осмотрел?

— Конечно! — Дженсен достал сигару, отрезал перочинным ножиком кончик и, щелкнув зажигалкой, закурил. — Более того: сначала я подумал, что убийца не исчез, а стал невидимым. А переулок в этом месте совсем узкий… и не переулок даже, а, скорее, проход. И тогда я, чтобы не рисковать, достал пистолет и расстрелял веером всю обойму. Затем я обыскал весь этот закуток — и… ничего! То есть Потрошитель не стал невидимым, а именно исчез, перенесся в другое место, — Дженсен затянулся сигарой, а затем продолжил: — В общем, ничего я там не нашел: тупик, как тупик — кусок засыпанного мусором асфальта возле бетонной стены. Справа и слева — дома, причем повернуты торцами, и окон там нет.

— А что находится позади бетонной стены?

— Другой переулок… я туда сходил, конечно, но ничего и никого не обнаружил. — Дженсен положил сигару на край пепельницы и сделал глоток.

Фонтэн последовал его примеру.

— Понятно, Джеф, но зачем ты рассказываешь об этом мне?… Чем я могу тебе помочь?

Прежде чем ответить, полицейский помедлил, будто не решаясь говорить.

— Помоги мне найти рациональное объяснение произошедшему… Ты единственный, кто может мне поверить. С моими коллегами об этом разговаривать смысла нет; о встрече с Потрошителем я вообще помалкиваю!

— Какое тут может быть рациональное объяснение? — Фонтэн с трудом сдержал улыбку. — В стене, наверное, есть замаскированный проход — вот и все.

— И как же я, по-твоему, его не заметил? — спросил Дженсен саркастически. — Я возвращался туда несколько раз и тщательно простукивал все стены. Более того, я вызвал техников из экспертного отдела и попросил просветить стены ультразвуком. И опять — абсолютно ничего!

— И теперь ты пытаешься объяснить исчезновение преступника нуль-транспортировкой? — Фонтэн посмотрел на приятеля с удивлением, не веря, что тот говорит всерьез.

— Не прими меня за психа, Жак… но нуль-Т кажется единственно возможным объяснением.

— Джеф, побойся Бога! — вскричал Фонтэн. — Ты ведь закончил физфак лучшего университета страны, пусть даже и пятнадцать лет назад. Ведь, согласно теории относительности, объекты не могут переноситься с места на место, опережая свет!

— Я вовсе не утверждаю, что нуль-Т опережает свет. Если, например, превратить материю, из которой создан объект, в энергию и переслать вместе с информацией о его строении в виде излучения — то скорость пересылки будет равна световой.

— А ты понимаешь, сколько энергии соответствует массе человеческого тела?! — профессор Фонтэн саркастически рассмеялся. — Да от нашего города не осталось бы камня на камне!

— А кто тебе сказал, что пересылаемый объект нужно превращать в энергию в один присест? — парировал Дженсен. — Ведь это можно делать маленькими порциями, и порциями же превращать энергию обратно в материю.

Профессор Фонтэн задумался.

— Нет, не получается… причем дело не в технике, а в принципе, — сказал он. — Посуди сам: из-за квантовомеханического принципа неопределенности информация о строении объекта будет неточной, да и воссоздать ее с абсолютной точностью невозможно. То есть в результате нуль-транспортировки будет воссоздан человек со слегка другим телом и совсем другим сознанием. А оригинал при этом погибнет… следовательно, эта твоя нуль-Т равносильна самоубийству! — физик усмехнулся и добавил: — Не говоря уж о том, что использовать нуль-транспортировку для убийств — полный абсурд… Да любой нормальный человек запатентовал бы свое изобретение и заработал миллионы!

— За пятнадцать лет работы в полиции отклонениями от нормы меня не удивишь! — возразил Дженсен. — И кстати, кто тебе сказал, что убийца изобрел прибор для нуль-Т? С тем же успехом он мог его украсть, а изобретателя — убить.

В комнате воцарилась тишина. Было слышно, как за окном гудят машины.

— Не мне тебя учить, конечно, — сказал Фонтэн, — но, думается, ты должен сконцентрироваться на поисках убийцы. А уж фокус, при помощи которого исчез, он тебе раскроет сам. Наверняка это что-то рациональное… или, может, ты тогда на секунду отвлекся.

— Если бы тот случай был единственным, — полицейский сокрушенно покачал головой. — Вспомни: ведь преступник исчезал из запертой комнаты без окон после убийства второй проститутки и из глухих тупиков после убийств первой и третьей. Не-ет, интуиция подсказывает мне, что главное в этом деле — разгадать, как убийца исчезает после совершения преступлений… и если мы поймем это — мы поймем все!

— Знаешь что? — тряхнул головой Фонтэн. — У меня появилась идея: составь-ка, пожалуйста, полную хронологию событий, и как можно точнее! — он встал, взял с рабочего стола листок бумаги и карандаш и протянул их Дженсену.

— А что за идея… календарные убийства? — недоверчиво поинтересовался полицейский. — Впрочем, изволь, вот тебе хронология.

Он начал писать:

Убийство 1-й проститутки — 2 сентября, вечером.

Убийство 2-й проститутки — 10 октября, 16:35.

Убийство лейтенанта Лопеса — 2 ноября, 18:00–21:00.

Убийство 3-й проститутки - 11 марта, 19:10.

— Примерно так… — Дженсен положил карандаш на стол. — Когда погибла первая девица, мы не знаем, а время смерти Лопеса известно лишь примерно.

— А когда ты встретился с убийцей, помнишь? — спросил Фонтэн.

Дженсен взял карандаш и дописал еще одну строчку:

Моя встреча с Потрошителем — 3 апреля, 20:15.

Опять воцарилась тишина: Фонтэн думал.

— Джеф, а вы храните записи видеокамеры, заснявшей убийцу и его вторую жертву?

— Конечно, храним! Это же вещественное доказательство.

— А записи, сделанные после убийства?… Скажем, 24-го ноября?

— Надо посмотреть… а зачем тебе? — озадаченно спросил Дженсен.