Сильмариллион - Джон Толкин

Когда прошло семь лет после Четвертой Битвы, Моргот вновь начал войну и послал многочисленные войска против Хифлума. Яростной была битва на тропах Теневого Хребта, и в осаде Эйфель Сириона был убит стрелой Галдор Высокий, владыка Дор-Ломина. Он защищал эту крепость именем Верховного Владыки Фингона; и там же незадолго до того погиб его отец Хадор Лориндол. Хурин, сын Галдора, тогда только еще вступил в пору зрелости, но был крепок телом и духом; и он, перебив множество орков, отбросил их от Эред Вэтрина и преследовал в песках Анфауглифа.

Но король Фингон вынужден был отбиваться от двинувшихся с севера войск Ангбанда, и битва завязалась на самых равнинах Хифлума. Силы были неравны; но в залив Дрэнгист вошел флот Цирдана, и в урочный час эльфы Фаласа обрушились с запада на войско Моргота. Орки были разбиты и бежали, а победа досталась эльдарам, и конные лучники преследовали врагов даже в железных Горах.

Впоследствии Хурин, сын Галдора возглавил род Хадора в Дор-Ломине и служил Фингону. Хурин был не таким рослым, как его отец, дед или будущий сын, но зато вынослив и неутомим, быстр и гибок, подобно сородичам его матери, Харет из племени халадинов. Его женой была Морвен Эледвен, дочь Барагунда из рода Беора, та, что бежала из Дортониона вместе с Риан, дочерью Белегунда, и Эмельдир, матерью Берена. В то же время — об этом будет рассказано позже — изгнанники Дортониона были разбиты, и лишь Берен, сын Барахира, чудом избежав гибели, пробрался в Дориаф.

Глава 19

О Берене и Лутиэн

Среди повестей о разорении и скорби, что дошли до нас из тьмы тех дней, есть такие, в которых сквозь рыдания проступает радость, а под тенью смерти таится бессмертный свет. Из них более всего любима эльфами повесть о Берене и Лутиэн. Об этих двоих была сложена песнь под названием Лэйтиан — Освобождение из Рабства, которая длиной своей превосходит все, кроме одной, песни о предначальном мире; здесь же эта история пересказана в нескольких кратких словах.

Уже сказано было, что Барахир не покинул Дортонион, и Моргот нещадно преследовал его, пока у него не осталось лишь двенадцать спутников. На юге к лесам Дортониона примыкали гористые вересковые пустоши, а на востоке от них лежало озеро Тарн Аэлуин, чьи берега поросли диким вереском; и все эти земли были бездорожны и дики, потому что даже в дни Долгого Мира никто не жил там. Но воды Тарн Аэлуин почитались высоко, ибо днем они были ясны и сини, а ночами в них отражались звезды; говорили, что сама Мелиан освятила их некогда. Туда отступили Барахир и его спутники и там устроили себе обиталище, и Моргот не мог их найти. Но слухи о деяниях Барахира и его воинов расходились повсюду; и вот Моргот велел Саурону отыскать их и уничтожить.

Среди спутников Барахира был Горлим, сын Ангрима. Жену его звали Эйлинель, и велика была их любовь, пока не грянула беда. Однажды Горлим, вернувшись с порубежных стычек, увидел, что дом его разграблен и пуст, а жена исчезла; и не знал он, убили ее или увели в рабство. Тогда он ушел к Барахиру и среди его воинов был самым отчаянным и жестоким; но сомнение грызло его сердце, ибо думал он, что Эйлинель, быть может, жива. Порой он тайно уходил один и приходил к своему дому, что все еще стоял среди равнин и рощ, которые когда-то принадлежали ему; и это стало известно слугам Моргота.

Однажды осенью, в сумерках Горлим пришел туда, а когда подошел к дому, то почудилось, что в окне мелькнул свет, и, подкравшись, он заглянул в окно. Он увидел Эйлинель, и лицо ее было измождено голодом и страданиями, и послышался ему голос, сетовавший на то, что он покинул ее. Горлим громко крикнул; и в то же мгновение порыв ветра задул огонь; завыли волки, и на плечи его легли тяжкие руки ищеек Саурона. Так был схвачен Горлим; его приволокли в лагерь и пытали, чтобы вызнать, где скрывается Барахир и какими путями бродит. Но Горлим ничего не сказал. Тогда обещали ему, что если он покорится, то его освободят и вернут ему Эйлинель; и, измучась болью и тоской по жене, он дрогнул. Тогда его немедля доставили к Саурону, и Саурон сказал: "Я слыхал, что ты хочешь поторговаться со мной, какова же твоя цена?"

И Горлим ответил, что хочет обрести Эйлинель и быть освобожденным вместе с нею; ибо думал, что она, как и он, в плену.

Рассмеялся тогда Саурон: "Уж слишком ничтожна цена для столь замечательного предательства! Что ж, пусть будет так. Говори!"

Горлим попытался было отступиться, но, устрашенный взглядом Саурона, он в конце концов рассказал все, что знал. И захохотал Саурон, и, измываясь над Горлимом, открыл ему, что видел он лишь призрак, сотворенный чарами, чтобы заманить его в ловушку; ибо Эйлинель давно мертва. "Тем не менее я исполню твою просьбу, — сказал Саурон, — ты будешь освобожден и отправишься к Эйлинель." И он предал Горлима мучительной смерти.

Так было обнаружено укрытие Барахира, и Моргот сплел вокруг него свои тенета; и орки, напав на рассвете, застали дортонионцев врасплох и убили всех, кроме одного. Ибо Берен, сын Барахира, был послан своим отцом исполнять опасное дело — следить за тайными тропами Врага; и когда захватили лагерь изгнанников, Берен был далеко. Но когда спал он, застигнутый ночью в лесу, ему привиделось, что стервятники густо, как листья, облепили обнаженные деревья над озером, и с клювов их каплет кровь. Затем Берен увидел во сне фигуру, что приблизилась к нему по воде, и была это тень Горлима. Призрак объявил ему о своем предательстве и смерти и умолял поспешить, чтобы предостеречь отца.

Тогда Берен пробудился и бежал всю ночь, и на второе утро был в лагере изгнанников. Но когда он приблизился к лагерю, стервятники поднялись с земли и расселись на деревьях, окружавших Тарн Аэлуин, и закаркали, насмехаясь.

Похоронил Берен тело отца своего, и возвел над ним курган из камней, и над его могилой поклялся отомстить. Вначале он пошел по следу орков, что убили его отца и сородичей, и к ночи отыскал их стан у истока Ривиля, недалеко от топи Серех; будучи умелым следопытом, он незаметно подкрался к их костру. Там предводитель орков похвалялся своими делами и показывал руку Барахира, которую он отрубил, дабы доказать Саурону, что все исполнено; а на мертвом пальце было кольцо Фелагунда. Тогда Берен спрыгнул со скалы, что была за их спинами, убил предводителя и, вырвав руку с кольцом, бежал, хранимый судьбой; ужас объял орков, и их стрелы не попали в цель.

Свыше четырех лет после того скитался Берен одиноким изгнанником в Дортонионе. Он стал другом зверей и птиц, и они помогали ему и не предавали; и с тех пор он не ел мяса и не убил ни одно живое существо, если только оно не служило Морготу. Он боялся не смерти, а плена, но благодаря безрассудной своей отваге избежал и гибели, и оков, и слухи о его отчаянных подвигах одиночки разошлись по всему Белерианду, дойдя даже до Дориафа. Наконец Моргот назначил за его голову награду не меньшую, чем за голову Фингона, верховного короля нолдоров; но орки скорее бежали без памяти, заслышав о его приближении, нежели пытались схватить его. Потому Моргот, чтобы изловить Берена, выслал войско под водительством Саурона; и вел с собой Саурон волколаков, свирепых зверей, в чьи тела были им заключены злые духи.