Тимур и его «коммандос» - Верещагин Олег Николаевич

Олег лежал рядом. Пластырь на его виске отклеился, рана разошлась, по лицу текла кровь.

Бандиты стояли возле них. Капитан придерживал бок. Второй — русский, узколицый — кривясь ощупывал подбородок. Он сказал:

— Резвые мальчики…

Капитан подобрал оба пистолета, бросил за спину. Дёрнул стволом автомата:

— Встать.

Данила поднялся сам, помог подняться Олегу. Глаза у Капитана были узкие, злые и жёлтые, как хищного зверя.

— Дискету, — сказал он, глядя своими страшными глазами, то на одного мальчишку, то на другого.

— У нас её нет, — зло и без страха ответил Олег. — Накололся, бандитская морда.

— Так, — обронил Капитан.

Данила почему-то сразу понял — он поверил. Поверил, и это как раз для них было самым страшным.

— Сколько вас было? — спросил он, доставая кинжал. Тот самый — длинный и прямой.

— четверо, — ответил Данила, с трудом отводя глаза от синеватого лезвия.

— И твоего Вахита наверное уже в протоке утопили, — добавил Олег. Что он, в самом деле не боится?!

— Так, — повторил Капитан. Улыбнулся: — Здорово. Никогда не думал, что это произойдёт до такой степени тупо. Вот что значит — поддаться злости… НО для вас у меня тоже есть плохие новости, — он покачал головой. — Свидетелями на нашем процессе вам не выступать. А земля достаточно велика, чтобы скрыться от ФСБ и от… - он не договорил и поинтересовался: — Вы видели, как режут баранов?

Ноги Данилы ослабели. Пот, катившийся по спине, стал холодным и липким.

Да нет, это не со мной. Этого не может быть. Я сплю. Я лежу в своей кровати и сплю, сплю, сплю… Мальчишка даже сделал усилие над собой, чтобы проснуться. А Капитан продолжал:

— Тот, кто первым упадёт на колени — получит пулю. Уверяю вас — смерть от пули куда быстрее и легче.

Кинжал сверкал в его руке — грязно, с длинными сильными пальцами. Данила представил себе, как вот такая же рука схватит его за волосы, откинет голову и…

— Считаю до трёх. Раз…

122.

Данила покосился на Олега. Понял, что тот сейчас броситься вперед — на пулю или кинжал. И приготовился тоже.

ПРИ ЛЮБЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ СТОЙ ПРЯМО.

Шестая храбрость воина. Не будет тебе "на колени", сволочь!

— Два

— Что тут происходит? — спросил Тимур

Обернулись все. Тимур стоял чуть сбоку — не потный, не мокрый, словно спрыгнул сюда с вертолёта. (Бандиты даже зашарили по кустам взглядами.) В правой руке держал длинную палку, упирая её нижний конец в носок ноги — шесть для ходьбы по болотам. Данила, видевший его глаза, заметил, что их выражение не соответствует спокойному тону Тимура.

Его глаза были сумасшедшими. Почти такими же сумасшедшими, как у Капитана. Страшными были эти глаза.

— Подними руки, — скомандовал узколицый русский.

— Ладно, — пожав плечами, Тимур… и палка, подброшенная его ногой, мелькнула в воздухе, вонзилась…

Данила закрыл глаза. Палка попала в левый глаз бандита.

Дезертир по кличке Доцент умер мгновенно — остриё палки, превратившейся в копьё, прошло в мозг.

Капитан взмахнул кинжалом, одновременно хватаясь за кобуру. А через секунду лежал на мокрой траве с вывернутой рукой. Тимур держал кинжал в одной и пистолет бандита — в другой руке.

— Не смотрите ребята, — кивнул он в сторону убитого. И отошёл к мальчишкам, которые вцепившись в него с обеих сторон. Данила и сам не понял, как он схватился за Камуфляж Тимура, почувствовал, как трясёт Олега — и сообразил, что так страшно ему не было никогда в жизни. Как теперь. Когда всё уже закончилось.

— Тим, ты как здесь?.. — счастливо спросил Олег, впервые в жизни называя командира на "ты" и "Тим".

— Стреляли. — отозвался он. — Мальчишки на катере подвезли… Подождите, ребята, не мешайте.

Он отстранил от себя Олега и Данилу, те отошли к подходящим из-за кустов Артуру и Джеку — у Джека был автомат Вахита. Мальчишки ЧУВСТВОВАЛИ: сей час что-то произойдёт.

— Сядь, — приказал Тимур. Капитан сел. Равнодушное у него было лицо. Не ни смерти, ни боли. Лицо… морда волка, попавшего в клетку. — Помнишь меня?

— Нет, — безучастно отозвался Капитан.

— Восемь лет назад, — сказал Тимур. — Мне было пятнадцать. Станица Алевская. Ты и твои люди убили мою семью. Прямо в доме.

— Может быть, — пожал плечами Капитан. Скривился — правая рука не работала. — Сколько их было — семей, станиц…

С ужасом мальчишки слушали этот разговор. За словами Капитана открывалась бездна, которой не было названия в человеческих языках.

— Вспомни, — вроде бы даже попросил Тимур. — Я стоял в дверях сарая. Ты вошёл во двор и бросил в сарай гранату. Я чудом успел вылезти через заднее окно.

Капитан вскинул голову выше, всмотрелся в лицо Тимура.

123.

Узнал. И Тимур тоже понял это.

— Восемь лет, — сказал он. — Восемь лет я искал тебя, чтобы убить. В Чечне, — Капитан кивнул, — на Балканах, — кивнул, — опять в Чечне, — снова кивок. — Несколько раз мне казалось, что убитый мною — ты. Я ошибался. Потом мне сказали, что ты убит в Дагестане.

— Я был ранен, — отстранённо ответил Капитан. — Тяжело ранен. После этого меня перевели… на другую работу.

— Да, — согласился Тимур, — на другую. Когда мне рассказали про тебя — про человека по кличке Капитан, про беспредельщика из Ростова — я не поверил. О твоей смерти в Дагестане мне сообщил мой старый друг.

— Он не виноват, что ошибся, — усмехнулся Капитан, — я был очень похож на мёртвого.

— Даже когда я увидел тебя здесь, САМ увидел, СВОИМИ глазами — я поверил не сразу. Восемь лет, — Тимур поднял пистолет. — Вот и всё, убийца. Ты последний кого я убью.

В глазах Капитана появилось наконец-то чувство. Но это был не страх, не раскаяние, не сожаление. Только удивлённая досада.

— Ну почему я так плохо искал тебя тогда, мальчик? — спросил он. Тимур оскалился, его лицо стало неуловимо похоже на лицо самого бандита…

— Нет, Тим! — изо всех сил крикнул Олег. — Ты воин. А он убийца. Воины не убивают безоружных. Ты хочешь стать, как он?

— Здесь не сказочки, не игра! — прорычал Тимур. Олег не опустил глаз:

— То, чему ты учил нас — сказочка? Мы играли в игры? — требовательно спросил он.

Взгляд Тимура пробежал по лицам мальчишек. Что-то осмысленное, человеческое мелькнуло в нём, выросло и стёрло страшные бешеные искры. Тимур улыбнулся и, повернувшись, бросил "бердыш" в траву.

— Живи, — презрительно сказал он.

— Трус! — выкрикнул Капитан. — Ты трус, мальчишка!

— Нет, — покачал Тимур головой. — Хочешь, я скажу тебе, что будет с тобой дальше? Дальше будет суд. Я выступлю свидетелем. И ещё найдётся немало, я думаю. Тот же твой Вахит. Тебе дадут двадцать пять лет. Ты сядешь в тюрьму и отсидишь их от звонка до звонка. Когда ты выйдешь, вокруг будет совсем другой мир. Вот у этих пацанов, — он показал на мальчишек, — может быть, уже будут внуки. А у тебя никого не будет, понимаешь? Ты только убивал. Тебя никто не пожалеет. И ты выйдешь на свободу старый. Больной. Одинокий. И ни-ко-му не нужный. Живи, Капитан. Мне… жаль тебя.

Никогда не забыть Даниле, какие глаза были у Капитана.

— Не-на-ви-жу-у! — прохрипел он и вытянул к Тимуру и мальчишкам руку со скрюченными, дрожащими пальцами, разом постарев лет на двадцать. — Ненавижу вас всех! Если б мог… каждого бы… своей рукой…

Тимур засмеялся.

В небе уже несколько секунд стрекотали винты двух вертолётов.

124.

ЧТО-ТО ВРОДЕ ЭПИЛОГА.

Получилось так, что Данила, Олег, Артур и Джек раньше остальных устали от веселья, кипевшего в стенах (и за стенам) клуба. Им что-то взгрустнулось… или просто вспомнилось, что трупы были настоящие, что настоящим был пережитый ужас…или они ощутили себя взрослее даже многих взрослых, что пришли поздравить "Хорт" со своим рождением…