Тимур и его «коммандос» - Верещагин Олег Николаевич

Но почему же так не по себе? Он оглянулся на своих людей. Один был из того же горного села, что и Капитан. И так же не отзывался на своё имя, предпочитая кличку Палач. Он и был таким — кряжистым, хмурый, неразговорчивый. Капитан даже не помнил, скольких людей этот бородач зарезал по его приказу. Второй — посложнее. Русский, дезертир из погранвойск. Не пленный, а именно дезертир, пришедший к бандитам ещё в 95-м. Образованный, начитанный — только с ним Капитан и отводил душу, остальные окружавшие его люди были непроходимо тупы и думали, что "Война и мир" — сборник наставлений по стрелковому делу и агитации. Дезертир был отличным стрелком и предпочитал, чтоб его называли Доцент.

Доцент, так Доцент…

Ещё немного — и… ЧТО ЭТО?!

Огненный вихрь пронёсся над плавнями. На миг стало светло, как днём. Катер подбросило волной тугого воздуха.

Впереди над чёрными на фоне пожара зарослями закручивался огненный столб. Он постепенно втягивался сам в себя, гас, ночь возвращалась.

— Наш склад, — сказал Капитан. Но только сказал — подумал он о дискете.

…Хорошо, что они не воспользовались для бегства лодкой. Катер, на котором прибыли бандиты, догнал бы её в два счёта. Мальчишки лежали в кустах и смотрели, как беснуется на противоположном берегу протоки худощавый рослый человек в камуфляже — он кричал на развязанных, оглушённых, мотающих головами сторожей. Кричал по-русски, совсем без акцента:

— Ублюдки! Уроды! Вы нас всех убили, понимаете?! УБИЛИ! Лучше бы эти щенки не вытаскивали вас из сарая, лучше бы вы сгорели там, взорвались, кретины!

Данила отметил, что ругается-то он вполне пристойно, интеллигентно даже — но очень зло, это звучало страшнее, чем привычный вялый мат, например.

— Вы знаете, что на дискете?! — орал худощавый, локтем отбрасывая автомат, висевший у него на плече. — Имена! Адреса! Неспалённая агентура! Явки! Весь юг страны! Два года работы! Придурки!

— Капитан, — сказал молодой мужчина, гладко выбритый, в отличие от щетинистого Капитана и бородатых остальных; даже у сопливого Вахита

119.

было что-то вроде бородки в три волоска. — Капитан, надо уходить.

Похожий на гоблина здоровяк молча кивнул. Автомат на его широченной груди казался китайской игрушкой. Капитан бешено посмотрел на них. Потом резко кивнул:

— Да, спрячемся подальше. Там нас не найдут. В, катер, живо, мразь!

— Уйдут, — отчаянно сказал Джек. — Уйдут. Уйдут. А там их…

Да, понял Данила. В плавнях их не найдёт даже рота спецназа. Где же милиция, где?! Данила посмотрел на небо — и увидел, что начинает светать, просто пожар на берегу мешал различить рассвет. Бандиты торопились к катеру.

Олег вскочил на ноги и махнул рукой. Вроде бы незаметное движение, но бандиты тут же ощетинились стволами, залегли. Олег бросил дискету Джеку и прошипел:

— Лежите! — а сам побежал прочь через кусты.

— Пацаны! — заорал охотник. — На берегу прятались! Вон же!

И — плеск.

Какой-то секунды хватило Даниле, чтобы понять — Олег решил задержать бандитов погоней. чтобы не уплыли. чтобы погнались за ним по плавням.

— Вахит, у катера! — крикнул кто-то. Капитан, наверное…

Данила обнаружил бегущим рядом с Олегом.

ГЛАВА 16.

Бежать, чтобы бежать — это понятно. Но бежать, чтобы и не дать себя догнать и НЕ УБЕЖАТЬ — ЭТО сложнее. А если учесть, что у преследователей оружие — то сложное становиться смертельно сложным.

Вот и сейчас Данила был готов к тому, чтобы стрелять. Ему стало так страшно, что он нажал бы на спуск, не раздумывая. Только стрелять было не в кого — сзади хрустели кусты и временами безобидно, весело посвистывали пускаемые наугад пули.

Стоит одной из них попасть… Нет, не думать. Бежать. Странно, недавно ему казалось, что по плавням не то что бегать — ходить нельзя, а сейчас летит во всю…

Вот так, наверное играли с егерями в прятки партизаны. Много десятилетий назад, но здесь же.

— Стой, погоди, — Олег остановился, припал к земле, огляделся. Он не спросил, зачем Данила рванул за ним в этот дикий кросс — берёг силы. Да и рад был, наверное.

Данила один точно чокнулся бы.

Олег тяжело дышал. Совсем рассвело, лицо его блестело от пота. Он ещё раз посмотрел по сторонам, прислушался к хрусту веток и ругани. И, шагнув в сторону, бросил:

— Помоги.

… Капитан ненавидел болота. На его родине их не было — почти подсознательно он испытывал страх перед тем, как земля может уйти из-под ног. Но дискета!.. Такое везение — мальчишки остановились рядом, а когда его люди бросились к катеру, то решили, что сейчас будут искать их. И не

120.

выдержали — рванули бежать! Нельзя их упускать, нельзя! Даже если придётся ползти или научиться летать. Упустить то, что на диске — подписать себе смертный приговор. Однозначно.

Он ненавидяще смотрел по сторонам. Зелёный ад смыкался вокруг, над головой нависали ветви, гудели комариные стаи — злорадно, многообещающе… Капитан был чужаком здесь. И чувствовал инстинктом хищника — всё вокруг напряглось. Вся эта земля будто проснулась и отвечает на его ненависть! Она прячет этих щенков — не слышно, как они передвигаются, хорошо ещё, что тропа видна; ветки поломанные, взбаламученная вода, пригнутая осока. Они тоже торопятся, только гонит их страх, а значит — ошибутся, устанут, попадутся! Хоть бы и болото — лучше пусть пропадёт дискета! Правда — и это не здорово, но по крайней — мере не в руки "федералам! Он прислушался — нет, не слышно вертолётов, ни катеров.

— Пошли! — прохрипел он, сплюнув воду.

Палач двинулся первым. Проводник шёл вторым — его нельзя терять ни в кое случае, а мальчишки от отчаянья могут что-нибудь выкинуть. Палач был не против идти первым.

Капитан не сразу понял, что произошло. Отводимая рукой ветка Палача вдруг подпрыгнула вверх, толстый стволик дерева, спрятанный за осокой, со свистом разогнулся, срезая головки трав — и с силой ударил палача в грудь. Тот взмахнул руками, потеряв равновесие…

Трое бандитов молча, с ужасом смотрели на то, как быстро сошлась ряска над тем местом куда упал Палач. Прошла даже не секунда — мгновение. Бездонная яма утробно заурчала, как живое существо, зелёный покров заколыхался.

Всё. Человек, променявший свою человечность и имя на кличку Палач, умер вообще-то легко. Куда легче тех людей, которых он казнил по приказу Капитана: русских, чеченцев, дагестанцев, ингушей, грузин…

Капитан взревел и, полоснув кусты очередью, бешено рыкнул проводнику:

— Веди!

Но тот пятился, припадочно тряся головой:

— Не подписываюсь… не, эти пацаны сумасшедшие, я же тебе сразу сказал…. пошли они… не подписываюсь… никакие бабки и крем не нужны…

— Считаю до трёх, — тихо и страшно сказал Капитан, расстёгивая кобуру "бердыша". — Ну?

— А-а-а!.. — охотник схватился за ружьё.

Грянул выстрел. Капитан стрелял от бедра, не целясь. Когда болото чавкнуло во второй раз, он повернулся к Доценту:

— Ты?! — прохрипел он.

Узкое, загорелое лицо дезертира осталось невозмутимым:

— Пойдём, — сказал он спокойно. — Только тихо, Капитан. Иди за мной. Я в таких местах вырос. Крутят они нас. Не надо за ними гнаться. Покараулим, я покажу — где.

— … -Что-то… — Олег остановился. "Вальтер" шевелился в его руке, шевелился словно живой. Мальчишки замерли на краю зелёной прогалины, переводя дыхание.

121.

— Что? — Данила вытер мокрый лоб мокрой рукой, махнул ею — с пальцев сорвались мутные капельки пота. Он не слышал ничего кроме его дыхания и дыхания Олега.

— Да… — начал Олег, но не договорил. Данилу сбило с ног. Он услышал, как крикнул Олег, перекатился через плечо, ловко пнул ногой неизвестного противника, попав в мягкое, вскинул руку с пистолетом, который не выронил даже в падении — но получил такой удар по "косточке", что вся рука онемела, потом — второй удар, ногой в грудь, бросивший его на спину.