Волчья тропа - Сергей Васильевич Самаров

опасаясь новой стрельбы. Вылет карлика за окно не мог не показаться простым цирковым трюком – так красиво и ловко все было сделано. А эмир Волк, за дверь не выглядывая и никого не слыша, дал уже третью длинную очередь и в три шага добрался до подоконника, на который легко вскочил, и хорошо, что посмотрел вниз перед тем, как спрыгнуть, потому что рисковал бы попасть на плечи Нажмутдину, несущему на руках карлика Абубакира. Из коридора донеслись шаги бегущих людей.

– Поберегись! – крикнул эмир великану и спрыгнул на траву позади него.

* * *

– За угол, быстрее! – скомандовал эмир, побежал вперед, потом прислонился спиной к стене, переводя дыхание.

Нажмутдин так и нес карлика на руках. Тот, видимо, неудачно приземлился и был без сознания. Великан встал рядом с эмиром.

– Остановись, – сказал ясный голос на чистом русском языке. – Они уже ушли. Их теперь не догнать. За угол свернули, попали в слепую зону и спокойно ушли. Куда – никто не знает.

– Все равно я Волка достану! Как ты говорил, из-под земли! – ответил ему второй русский голос. – С того света вытащу! Из могилы подниму!

– Пойдем лучше росгвардейцев осмотрим. Может, кому-то еще помочь можно.

Первый голос был более рассудительным и миролюбивым. Хотя в нем слышалась смесь твердости и легкой насмешливости.

Прозвучала мелодия-звонок. Человек отошел от окна. Этот разговор эмир уже не слышал. Второй человек громко выругался и, похоже, спрыгнул с подоконника в палату.

– Они же, кажется, на машине приехали? – тихим шепотом спросил Волк Нажмутдина.

– Кажется, на трех, – так же тихо ответил хорошо слышащий великан.

– Тем более. Одна – явно для нас. Пойдем.

Они обошли здание с противоположного бока. Бацаев осторожно выглянул из-за угла, проводя рекогносцировку обстановки. Кроме водителей, в машинах никого не было. Нажмутдин по-прежнему нес на руках Абубакира, который так и не проявлял признаков жизни.

– Что с ним? – шепотом спросил эмир, кивнув на ношу великана.

– Из окна вывалился, а я поймать не успел. Был бы третий этаж, успел бы. Он затылком об оконный слив на первом этаже ударился. Переворачивался кувырком, когда падал. Врачу бы его показать, раз в больнице находимся.

– Пойдем к врачу, – решил эмир. – Он уже, надо полагать, проснулся.

Осторожно, стараясь не попасться на глаза водителям машин, Волк с Нажмутдином проскользнули в больницу. При этом ни тот, ни другой не заметили, что под столом, где оставили медсестру, ее нет. Эмир открыл ногой дверь с надписью «Ординаторская» и сразу увидел медсестру. Но он увидел также и бойца ОМОНа, которому врач перевязывал простреленное плечо. Боец был по пояс голый, его автомат был прислонен к противоположной стене. Увидев бандитов, омоновец протянул было руку, но у эмира реакция была на порядок лучше. Он поднял свой автомат, шагнул вперед и ударил омоновца стволом в лицо, предпочитая пока не стрелять, чтобы не привлекать к первому этажу внимание других омоновцев.

– Тихо! – приказал эмир.

Голос его предупреждал о невозможности сопротивления и о готовности нажать на спусковой крючок. Воспаленные, красные от боли глаза омоновца горели ненавистью, но сделать он ничего не мог. Врач же смотрел спокойно и миролюбиво, почти безропотно. Эмир Волк подумал, что с тем же взглядом врач и смерть примет, если на него навести ствол.

– Нажмутдин! – только сказал Волк, а великан уже положил карлика на кушетку рядом с омоновцем.

– Он со второго этажа упал. Затылком ударился, – сказал Нажмутдин.

Тонкие пальцы врача осторожно сняли с головы Абубакира вязаную шапочку и ощупали затылок. Карлик, кажется, боль почувствовал, зашевелил головой.

– Кости затылка целые. Это единственное, что я в состоянии сейчас сказать. Для точности рентген нужен.

– Нет на это времени. Сотрясение есть? – спросил эмир как знаток разного рода травм, которых и он не избежал в свое время.

– Я же не невропатолог, я хирург, могу сказать о сотрясении только по глазам. А они у вашего коротышки закрыты.

Эмир хорошо знал способ проверки, когда врач водит в разные стороны перед глазами каким-либо предметом и заставляет человека смотреть на него. При сотрясении мозга обычно бывает больно смотреть в сторону.

– Бери его, пойдем, – распорядился эмир, захватил автомат омоновца и двинулся к выходу.

В коридоре, уже у дверей, он услышал выстрел из пистолета, обернулся и, держа свой автомат одной рукой, дал короткую очередь. Омоновец вывалился из дверного проема с простреленной головой. Пистолет из его рук выпал и отлетел в сторону.

Нажмутдин морщился.

– Он попал в тебя? – невозмутимо спросил Волк.

– Бронежилет выдержал. Но ребра, кажется, сломаны.

– На выход. Быстрее.

Эмир уже слышал топот ног на лестнице. Несколько человек торопливо спускались на первый этаж, услышав выстрелы.

– В микроавтобус!

Они выскочили на улицу. Волк обернулся и дал в сторону лестницы длинную очередь, после которой мало найдется желающих сразу же выскочить из проема. Раздался звон разбитого стекла.

Нажмутдин, по-прежнему держа на руках Абубакира, вскочил в микроавтобус. Волк наставил на пожилого водителя автомат и, ухватив за шиворот и за волосы, выбросил наружу, лицом в асфальт, а сам занял его место. Поворот ключа, и дизельный двигатель довольно застучал. С автоматической коробкой передач Нариман ездил только в Америке, когда готовился там к соревнованиям. Но легко все вспомнил и справился без усилий.

Микроавтобус легко развернулся и двинулся в сторону больничных ворот. Крупный животастый «мент»-охранник бегом бросился открывать ворота. Ему с неожиданной для его массивной фигуры ловкостью удалось увернуться от бампера микроавтобуса, который пожелал его зацепить и сбить.

* * *

– Куда же теперь, эмир? – с отчаянием в голосе спросил Нажмутдин и сам же дал ответ: – Только в лесу или в горах можно спрятаться.

– Поедем в село. Мать спрячет. Ругаться будет, но спрячет. Где-нибудь в подвале отсидимся, пока все не уляжется. Сейчас главное – выехать из райцентра. Дороги наверняка заблокированы.

– Нашу машину могут и не остановить. Включи «сигналку».

– А где она включается?

– А кто же ее знает, – поморщился Нажмутдин и стал снимать «разгрузку», а за ней и бронежилет. Все это было надето поверх спортивной майки, что вместе с короткими штанами выглядело достаточно комично. Толстые и очень длинные пальцы великана принялись искать в бронежилете застрявшую пулю. Наконец Волк увидел в салонное зеркало заднего вида, что пуля найдена, а пришедший в себя Абубакир, уложенный на соседнее сиденье, вытащил из ножен и протянул товарищу свой узкий тонкий нож.

– Проверь коротыша на сотрясение мозга, – попросил эмир.

Он сам когда-то после недалекого взрыва мины проверял великана, у которого болела голова, и надеялся, что Нажмутдин все помнит.

Эмир Волк,