Последние парень и девушка на Земле - Шиван Вивьен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– К тебе кое-кто пришел, он ждет тебя внизу. – Она устало прислонилась к стене и, лукаво усмехнувшись, спросила: – Это тот твой бойфренд, о котором вы с Морган толковали, когда мы покупали тебе платье?
Мое сердце возликовало. Я быстро выключила фен:
– Ты хочешь сказать, что ко мне пришел Джесси?
В конце концов, теперь он знает, где я живу. Я встала и подошла к своему окну. Под ним, аккуратно припаркованный вдоль наших кустов, стоял гоночный велосипед BMX. Джесси ездил на черном «хетчбэке». Но может быть, машину взяла его мама, чтобы поехать в ней на работу?
– О, я думала, что Джесси – это тот парень в видеоролике, пародирующем «Челюсти», – улыбнулась мама. – Я утвердительно кивнула, и тогда она отрицательно покачала головой: – Прости, Ки. Это кто-то другой. Похоже, то платье, которое ты надела на Весенний бал, произвело фурор.
Я медленно спустилась по лестнице. Я честно не представляла, кто это может быть, но моей первой догадкой было то, что это кто-нибудь из друзей Джесси, может быть Зито, и сам Джесси сейчас прячется где-то около дома. Наверное, он хочет неожиданно выпрыгнуть мне навстречу, чтобы напугать и заснять мое удивление и испуг на телефон.
Отец сидел в гостиной, стуча по клавишам своего ноутбука. Он не заметил, как я сошла вниз. Его негнущаяся левая нога лежала на стуле, замотанная в эластичный бинт, и с обеих ее сторон свисал пакет замороженного гороха.
Я осторожно открыла нашу парадную дверь.
На крыльце, уставившись на дорогу, сидел Ливай Хемрик.
– Чем я могу тебе помочь? – спросила я с удивлением и досадой.
Парень встал. На нем были темно-зеленая штормовка, джинсы, которые он закатал до колен, чтобы пробираться через места, где все еще стояла паводковая вода, и беговые кроссовки. Не теряя времени даром, он коротко сказал:
– Мы знаем, что твой отец украл полицейскую лодку.
Мои щеки вспыхнули. Интересно, слышал ли его отец и выйдет ли он сейчас на крыльцо, чтобы его осадить? Я надеялась, что выйдет. Он бы нагнал на Ливая Хемрика такого страха, что тот обмочил бы штаны.
– Если вам это было известно, что же вы его не остановили? – хмыкнула я.
Он прислонился спиной к перилам.
– Что ж, мы действительно ничего об этом не знали, когда это происходило, – признал он. – Но после окончания собрания офицер Сэфт доложил, что его лодки нет на месте. Мы тогда сразу смекнули, куда она подевалась.
– Мы привязали лодку к…
– Я знаю, знаю. Там, где вы ее оставили, ее нашел другой офицер.
Ливай стряхнул с головы капюшон штормовки и потер рукой свои едва заметные песочные волосы, похожие на пушок на персике. Они, похоже, были только что подстрижены под ноль и казались единственной частью его тела, которая осталась чистой. Каждый дюйм его кожи и одежды был покрыт пятнами грязи.
Потом между нами опять повисло молчание.
Я понятия не имела, что Ливай делает на пороге моего дома, но у меня было смутное подозрение, что он пытается вынудить меня сказать что-нибудь такое, что позволит им предъявить отцу обвинение в краже лодки. Поэтому я спросила напрямик:
– Нас что, собираются арестовать или как?
Ливай покачал головой:
– Нет. Я просто хотел удостовериться, что у тебя все нормально.
– Хм… ну да, у меня все путем. – И я насмешливо подняла оба больших пальца.
Ливай нахмурился:
– Кили, то, что сделал твой отец, было по-настоящему опасно. Ты могла тогда сильно пострадать.
То, что сказал мне сейчас Ливай, заставило меня засомневаться в том плане действий, который предложила нам с Морган на сегодняшний вечер Элиза. Мы намеревались припарковать машину после наступления темноты в каком-нибудь незаметном уголке, а потом, освещая себе путь фонариками, пробраться через лес туда, где был дом Элизы.
Подбоченившись, я сказала:
– Мой отец был возмущен, Ливай. Многие люди возмущены и сейчас.
Я надеялась, что рассержу его так, что он сразу же уйдет, но вместо этого парень прислонился к столбу, который поддерживал крышу нашего крыльца.
Я прочистила горло.
– А откуда ты вообще узнал, где я живу? Ты что, нашел мой адрес в какой-то полицейской базе данных? Зуб даю, что это тоже противозаконно.
– Кили, да я же как-то раз подвез тебя сюда после дебатов в школьной модели Конгресса.
Я этого не помнила.
– А… ну, тогда хорошо.
– А еще название твоей улицы такое же, как твоя фамилия, так что… для этого необязательно быть гением. – Это Ливай сказал немного громче.
– Я сказала, что тогда все было хорошо. – Я прислонилась к противоположному столбу. Ливай явно не собирался никуда уходить. – Я просто не понимаю, как можно так с нами поступить. Моя семья живет здесь с самого основания Эбердина. И вдруг нам говорят, что мы должны уехать! Уму непостижимо!
– Это было не так уж неожиданно, – мрачно сказал он. Загадочно и явно со знанием дела.
И тут я поняла, что Ливай, скорее всего, знал куда больше, чем кто-либо из нас благодаря положению своего отца. Может, это как-то поможет в моей ситуации? Я поубавила градус своей стервозности и спросила:
– Когда ты это узнал?
– Я? Незадолго до всех остальных. Я хочу сказать, что разговоры об этом велись уже давно. Но ничего официального. Просто отчеты по результатам исследования окружающей среды и всякие экономические изыскания. Настоящий кипеж поднялся, когда начали появляться прогнозы, предсказывающие эту небывалую бурю. – Ливай пристально посмотрел на меня. – Но моему отцу тоже ничего не сказали, когда губернатор вдруг решил провести эвакуацию. Мой отец не говорил людям неправду, он им не лгал, как в том спортивном зале уверял всех твой отец. Он просто выполнял приказ и обеспечивал безопасность людей. – Он повернул голову и немного приподнялся, чтобы заглянуть в окно нашей гостиной. – Что вообще твой отец там затевает?
– Понятия не имею.
Я и правда не знала, во всяком случае в деталях, а если бы и знала, то Ливай Хемрик был последним человеком, которому бы я это сказала.
– Я слыхал, что он говорит горожанам, что им, возможно, не придется покидать Эбердин.
Я засунула руки в задние карманы моих шортов:
– Сто пудов, это на него похоже.
– У людей не будет выбора, уехать или остаться, Кили. Оценщики размера страховых убытков начнут встречаться с жителями уже завтра. Губернатор Уорд хочет начать строительство плотины как можно скорее. Поздно, дело сделано.
