Back in the USSR - Артемий Троицкий

Латвия. Латышские авангардисты («Желтые почтальоны», «19 лет», «Мастерская») группируются вокруг «Агентства приблизительного искусства» Харди Лединьша. Русскоязычные полупанки («Карт-бланши», «Цемент» — вокруг рижского рок-клуба. Все остальные («Юмправа», «Одис», «Ливы» и др.) рассеяны по молодежным центрам.

Эстония. Так же, как в Литве, здесь существует четкий фокус рок-жизни: объединение «Муузик», проводящее гастроли и фестивали «Рок-саммер». Тартуский фестиваль продолжается усилиями их филиала. Эстонские группы теперь чаще гастролируют по Финляндии, чем по России; у некоторых («Соловей-разбойник», «Модерн Фокс») там вышли пластинки. Доминирующие стили — панк и ритм-энд- блюз. «Не ждали» записали хороший диск в Голландии. Силы Пеетера Волконского перестройка подкосила окончательно: уже третий год он не снимает «Окна РОСТа»... Конец региональной сводки.

Нетрудно заметить, что рок-н-ролл жив.

Практически.

Среди связокВ горле комомТеснится крик.Но настала пора,И тут ужКричи — не кричи...Виктор Цой. Легенда

Героический период нашего рока пришел к концу. Да, теперь — легенда... Сами герои медленно расходятся по одному — то ли уступая место новым действующим лицам, то ли попросту оставляя некогда переполненную сцену пустой... Алексей Семенович Козлов и Александр Борисович Градский стали совершенно респектабельными композиторами; для нового поколения их имена практически ничего не значат. Андрей Вадимович Макаревич основательно поседел; его «Машина времени» превратилась в трогательный ностальгический институт — своего рода «оркестр Утесова» из 70-х... Бо'рис Гребе'нщиков (см. ударение) уже не из-под палки, а с удовольствием и увлечением пишет песни на английском языке, готовит второй альбом для Си-би-эс и из всех городов предпочитает Лондон. Вася Шумов залег на дно в цветущей Калифорнии, распустив «Центр» — ив этот раз, кажется, навсегда. П. Н. Мамонов с огромным успехом снимается в кино («Такси- блюз»!); его песенные упражнения в дуэте с братом Лёликом не очень убедительны и происходят, скорее, по инерции. Курехин тоже ушел в кинематограф — сначала как композитор, теперь и как актер («Лох, повелитель воды»). Альгис Каушпедас («Антис») стал председателем Литовского телевидения. Рейн Ланг (организатор Тартуских фестивалей) — советником по культуре городского муниципалитета. Мартин Брауне («Сиполи») руководит академическим хором и пишет для него кантаты. Майк Науменко растолстел в два раза, не записал за пять лет ни одного альбома и в последнее время редко кому удавалось увидеть его трезвым. Жанна Агузарова давно ушла из «Браво», она пишет интересные песни и никак не может сделать выбор между оперой, народной песней и амплуа трагической актрисы. Виктор Цой погиб в автомобильной аварии; мне казалось, что он — единственный реальный связной между стариками- «подполыциками» и «детьми гласности»... Костя Кинчев, Юра Шевчук, Гуннар Грапс, Миша Борзыкин, Слава Бутусов — эти держатся. Растерянные и сердитые, страстные и усталые, они вновь и вновь идут на публику, претворяя в жизнь старый каламбур — «Рок-н-ролл не просто возраст, рок-н- ролл — моя судьба». Им, должно быть, нелегко.

Жизнь... После того, что случилось,Я как спасшийся парашютист.

Рок был нашей религией, а всякая религия — это концепция спасения. Некоторые продолжают свой затяжной прыжок (если следовать образу из песни Мамонова), другие — так или иначе приземлились и теперь ищут свои пути. И все правы по-своему. Для нас, обитателей подпольного ковчега времен застоя, рок был не только музыкой, кайфом, праздником — он был куском свободы и оружием сопротивления тупости, лжи, духовному и интеллектуальному насилию. Рок преследовали власти — он был опасен. Рок не продавался — он был бескорыстен. Рок существовал в духовном вакууме — и он был духовно заряжен. Не то теперь. Дружно рушатся идеологические догмы, экономические нормы, психологические блоки и эстетические запреты. Можно сказать, наша взяла... Но что-то мается и грустит армия победителей. Спасибо, господа, за рубли и доллары, за диски и видеоклипы, почет и признание — но где же приключение? Или настоящее дело? Большого бизнеса у нас еще нет, и не скоро он развернется. А приключений уже нет и вряд ли будут. Честно говоря, и мне стало скучновато в нынешней рок-тусовке, озабоченной совсем не теми проблемами, что когда-то загнали меня в рок. Может быть, возраст (35). Может быть, как пел Саша Башлачев (правда, по совсем другому поводу):

Это потому, что мой ледоколНе привык к водетропических морей...Кто хочет — пусть попробуетпривыкнуть. Нет — стоит поискатьдругие моря.

Каким будет наш рок следующих десятилетий? Точно не знаю. Пока старая доктрина уходит в небытие, новая еще не обрела четких очертаний. Но я вижу, что не все сегодняшние молодые люди садятся к экранам компьютеров или становятся в очередь к «Макдоналдсу». Многие берут в руки электрические гитары. Это прошлое — но это и будущее. Наша страна на пороге XXI века изменится неузнаваемо, но в жизни всегда есть место рок-н-роллу. Эта завтрашняя музыка должна быть совсем другой: музыкой изначально свободных людей, а не людей, отчаянно пытающихся утвердить свою свободу. А у нас... «у нас была великая эпоха». И я люблю «классический», самодельный советский рок, с его корявостью, колючестью и «патологической искренностью» (выражение С. Курехина).

Он не годится как товар, но и не поддается подделке, как произведение искусства.

Well where have they been?We knocked on the doors Of Hell's darker chambers,Pushed to the limits,We dragged ourselves in,Watched from the wings As the scenes were replaying,We saw ourselves now As we never have seen.Portrayal of the traumas And degeneration The sorrows we suffered And never were free.Weary inside,Now our heart's lost forever.Can't replace the fear,Or the thrill of the chase.Each ritual showed up The door for our wanderings Opened and shut,Then slammed in our face.Where have they been?Where have they been?«JOY DIVISION» Decades

Меня тоже занимает этот вопрос: куда это нас по молодости занесло?

Вот смотрите: пережив отчаянные девяностые, сегодняшняя Россия снова стала очень похожей на застойный «Совок» семидесятых-восьмидесятых, только как-то смутнее, подлее и с рыночной экономикой вместо коммунистической идеологии. А в остальном — те же феодализм, жлобство, ложь и несвобода. Казалось бы: грядет новая волна рок-протеста — у ветеранов- правдоискателей зачешутся кулаки и языки, а молодая шпана рванет из подполья, чтобы разобраться и с поскучневшими «звездами», и с постылым режимом. Вот и в президентской администрации забеспокоились, пригласили всю нашу рок-элиту для наведения мостов и ненавязчивого инструктажа. Однако, к сожалению, замглавы Сурков совершенно впустую потратил время. Потому что на самом деле на рок-фронте всё тихо. Очень тихо. Вопрос — почему?

В начале девяностых нашу рок-сцену накрыло с фатальной силой. Мы потеряли почти всех самых талантливых — Башлачева, Цоя, Майка, Янку Дягилеву, Курехина. Потеряли identity — стержень существования, который у осмысленных рокеров состоял в антисоветском вольнодумстве и сопротивлении тотальной тупости. Более того, потеряли изрядную долю популярности и народной любви — ветреная публика переметнулась к «Ласковому маю» и фанерным попсовикам. Признанные гуру-восьмидесятники, конечно, сохранили часть своей паствы, но развитие жанра в новом климате требовало изменений.

Мутация получила название «рока-попс»; название это придумал, стиль сформулировал и сам живым стал его воплощением Илья Лагутенко («Мумий Тролль»). Сексуальный, ироничный, легкий, стильный, совершенно не загруженный подпольными синдромами. Он ушел дальше Майка и даже Шумова в сторону от возвышенной русской поэтической традиции, адаптированной (я бы даже сказал «спародированной», но, боюсь, многие обидятся...) в бардовской песне и «русском роке». На легкомысленный брит-поп наклеена лирика вроде:

Yum-Yum! Йогуртом по губам.А-ав! Воздух с завтрака плавит.Будильник работает в пять,Исчезаю.Был не лучший день гладить тебя...

Здоровый космополитический подход — йогурт, раннее вставание, работа в европейский студиях, теле-видео-проекты, танцевальные ремиксы — все это спасибо утопающего. Типичными для девяностых, плавно перетекших в нулевые, можно считать просвещенные в постмодернизме группы с неглупой, слегка затуманенной лирикой и довольно занимательной музыкой в духе актуальных звуковых веяний. Помимо «Мумий Тролля», больше других мне нравятся «Мегаполис», «Tequilajazz», «Ногу свело!» и «Несчастный случай». Еще одна волнующая новация девяностых — обустройство в нашем рок-общежитии полноценного женского отделения. Не ахти какие гламурные (но наделенные авторскими талантами) Земфира Рамазанова, Диана Арбенина, Света Сурганова вовремя развеяли миф о роке как рискованной мужской профессии.