Back in the USSR - Артемий Троицкий

Были и счастливые исключения. Наиболее успешным из «художественных» альянсов оказалась работа Брайана Ино со «Звуками Му». Когда я впервые показал Брайану их видеозапись, он был буквально заворожен движениями и мимикой Пети Мамонова. Он оценил их на уровне «боди-арта» — создания произведения искусства посредством собственного тела. «В том, что делает Петр, я почувствовал мощь доподлинной древней традиции. Он — точно как средневековый непристойный скоморох, непонятно каким образом оказавшийся в нашем веке», — так он описал свои впечатления. Спустя некоторое время, послушав записи «Звуков Му» внимательно, Ино отдал должное и оригинальности, «своеобразному минимализму», как он выразился, их музыкальной фактуры. Как результат — совместная запись и выпуск весной 1989 года первой пластинки группы. («Мелодия» сохраняет полную пассивность до сих пор.) Оценки мировой музыкальной прессы — «хорошо» и «отлично».

К сожалению, другим нашим рок- новаторам — «АВИА», «Аукцыону», «Поп-механике» — так и не удалось пока заняться работой с хорошим продюсером. Их гротескные шоу проходят «на ура», визуально они неотразимы, но вот когда заходит речь о чисто музыкальной стороне дела, начинаются сомнения... Впрочем, все в руках самих музыкантов.

Негромкий, но солидный международный успех «Звуков Му» — во многом следствие деликатности, вдумчивого отношения к ним западного партнера. Ино не пытался им чего-то навязать, переделать их по своему усмотрению. Он в первую очередь пытался сам понять неведомый феномен. И самое главное: человек, продюсировавший «U-2» и «Токинг хэдз», в данном случае совершенно не рассчитывал на коммерческий успех. В этом принципиальная разница между «художественным» подходом и подходом, который можно назвать «коммерческим».

Итак, вторая категория «открывателей советского рока» — музыкальные бизнесмены. Их рвение тоже можно понять. СССР — моднейшая страна, Горби — популярнейший лидер, майки с серпом и молотом продаются отменно. Пока волна не прошла, надо скорее выбросить на рынок и «красные» рок-группы...

Тем более что славные русские ребята только о том и мечтают.

По ряду причин бюрократическо- экономического характера, а также в силу недостаточной кондиционности наших экспортных рок-товаров дела в коммерческой сфере шли медленно и туго. Но все же первые блины — пластинки «Ва-Банка» и «Круиза» — были слеплены осенью 1988 года. Вскоре увидели свет и плоды более серьезных усилий: 1989-й стал годом исторического прорыва советского рока на широкий западный рынок.

Самая значительная из всех историй с куплей-продажей разворачивалась на моих глазах. Я имею в виду сделку Си-би-эс—Борис Гребенщиков. Начиналось все с маленькой посреднической фирмы «Белка» и вполне душевных разговоров о мире, дружбе и взаимопонимании. Однако чем дальше, тем жестче становились американцы. Акулий оскал шоу-бизнеса, о котором советские артисты столько читали, но никогда не видели воочию, наконец явился во всем своем хищном прагматизме. Для начала Борису было рекомендовано, чтобы все песни исполнялись по-английски. Затем без зазрения совести американцы отсекли нужного им Гребенщикова от ненужного им остального «Аквариума»*.

* Другой вопрос, почему сам БГ пошел на это. Мне он объяснял свою покладистость малоубедительными аргументами типа «мне было безумно интересно» и «я должен был пройти через это».

Лидер был увезен в США, а обезглавленная группа брошена на произвол судьбы, в контракте даже не упомянули ее название. Так идущие напролом бизнесмены походя разрушили любимейший миф русского рока и своеобразный культурный институт, каковым являлся «Аквариум». Какое уж тут «взаимопонимание»...

Уже в Штатах достаточно случайно возникла фигура продюсера Дэйва Стюарта. Прекрасный музыкант и милейший человек, он был явно иного розлива, чем БГ, и существовал в несколько ином измерении. Проблемы культурной совместимости нисколько не волновали Си-би-эс, важно было лишь то, что Дэйв Стюарт — эго «имя». (Борис вновь плыл по течению.) Неудивительно, что альбом («Радио Сайленс») получился совсем невнятным: с западным качеством, но без западного блеска; с русскими претензиями, но без русского нерва. Учитывая сумму затрат на производство и интенсивность рекламной кампании, можно сказать, что диск провалился. И это, мне кажется, лучшее, что случилось с БГ за последние несколько лет. Он стал вновь обретать себя... «Страшно надоело играть с наемными музыкантами», — было первое, что я от него услышал по возвращении домой осенью 1989 года. Вспомнилась фраза, которую он часто произносил накануне отъезда на Запад: «Страшно хочется поиграть с хорошими музыкантами...» Теперь он вновь созвал «не хороших», но и «не наемных» старых соратников и возобновил «Аквариум».

История альянса БГ с Си-би-эс еще далека от финала, но один вывод можно сделать уже сейчас. А именно: советский рок и западный рок — все же очень разные вещи. Наивно было бы ожидать от нашего любителя лапты чудес в американской профессиональной бейсбольной лиге; не удалось сделать в один сезон и звезду шоу-бизнеса из «неофициального» советского музыканта... Фактически одно короткое слово «рок» объединяет два явления с совершенно разной подоплекой: психологической, социальной, экономической — не говоря уже о культурных традициях. Только люди с абсолютно выхолощенными мозгами, без намека на какие-либо «корни», могут безболезненно трансплантироваться из одной почвы в другую. (Поэтому проще всего, как выяснилось, иметь дело с хэви метал — «Круиз», «Парк Горького», «Шах».) БГ же при всем его англофильстве — сугубо русский человек, и это, как говорится, нашло отражение в его творчестве. Не смог он изжить в себе российскую тоску, а за-морская публика не смогла ее оценить.

Вообще говоря, из полудюжины пластинок, записанных нашими группами под руководством иностранных продюсеров, в полной мере удалась, на мой взгляд, лишь одна — французская версия «Центра» Василия Шумова*.

* Строго говоря, русское начало в «Центре» представлял один лидер Шумов, в остальных ролях были заняты местные студийные музыканты.

Остальным присутствие западных экспертов (даже Ино!) не очень-то помогло. Думаю, дело тут не только в загадочной русской душе, но и в отсутствии навыков настоящей студийной работы. А это, в свою очередь, — следствие глобальной проблемы нашего безнадежного отставания в музыкальной технологии... За четверть века советского рока изменились стили, изменились доходы, изменились структуры, но одна сторона музыкального быта осталась без изменений: ни инструментов, ни аппаратуры, ни даже струн в свободной продаже.

Диспропорция между новыми масштабами, международными амбициями нашего рок-бизнеса и его допотопной материально-технической базой приобрела гротескные размеры. Так что покупка (как правило, в магазинах подержанных товаров) фирменных гитар, синтезаторов и мини-студий стала для музыкантов, может быть, единственным бесспорным плюсом политики открытых вовне дверей.

Итак, мы снова дома. Пора совершить традиционную экскурсию по фестивалям и рок-тусовкам последних двух лет девятого десятилетия.

Самым отрадным фактом рок-жизни было то, что провинция продолжала распускаться (в обоих смыслах слова). В 1988-м стремительно затянулось еще одно гигантское белое пятно — Украина. Зимой эмиссар киевской рок- артели привез записи двух местных групп — «Вопли Видоплясова» и «Коллежский асессор», вскоре они и сами приехали в Москву, произведя форменный фурор. «Асессор» — сверхизысканный гитарный постпанк. Лидер группы, Василий Гойденко, обладает удивительным мелодическим мышлением, он создает витиевато-меланхоличные, пронизанные какой-то трепетной иронией, воистину гоголевские музыкальные картинки. Его высокий голос не разрушает хрупкую гитарную ткань — скорее, звучит как еще один инструмент, не акцентируя внимания на тексте... Все вместе — ни на что не похож! Если «Асессор» — это, условно говоря, загадочные «Петербургские повести», то «Вопли Видоплясова» (или просто «ВВ») — современный аналог «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Певец-аккордеонист Олег Скрипка угловатыми, слегка «контуженными» движениями напоминает Петра Мамонова, однако пафос «ВВ» куда светлее. Это уморительная смесь панка, харда и хрестоматийного украинского фольклора. Звучит все очень органично, а главное — по-настоящему весело. Последнее, как известно, одно из наиболее редких качеств в нашем роке.

Весной я нанес ответный визит в Киев, где пробуждающаяся рок-фракция решила начать сразу с международного фестиваля. Ничего более безалаберного по организации мне видеть не приходилось. Там я познакомился еще с двумя интересными украинскими составами — местной «Рабботой Хо» и харьковским «Утром», психоделической группой с отличным гитаристом. Еще одну замечательную  команду из Харькова, «ГПД», я услышал спустя пару недель в Вильнюсе. По музыке и настроению они были похожи на «ДДТ». Но — болезненнее, правдивее, чище и без тени заигрывания с публикой. Если Шевчук бросал в зал эффектные фразы вроде: