Преступление без смысла (СИ) - Потёмкин Сергей

Пожар собрался в огненные струи. Сплетаясь, те устремились в одну точку — к зеркальнику, который едва поднялся. Махая руками, тот пытался управлять пожаром, но не мог — у пожара был новый хозяин.

Стреляя щепками, вокруг чернотворца расцвёл цветок пламени.

Магия огня.

Глеб глянул в сторону реки: почему ему казалось, что она далеко?!

На лес обрушилась волна — большая, словно цунами. Потом вторая волна. И третья. Обнажились скелеты деревьев, шипевший огонь затухал, а клубы дыма сменялись клубами пара.

Магия воды.

Недосягаемый для потока, Глеб сидел на вершине земляной пирамиды. Под ним вырос холм из грунта с камнями, а рядом зияла яма, созданная ради отвала — того, где сидел сотворивший её маг.

Магия земли.

Глеб не знал, сколько он просидел на земляном холме. Лес наполнила тишина, дым стелился дыханием призрака… Сквозь него что-то вдруг проступило, сломав тлеющие ветки — и взметнувшиеся искры отразились в блеснувшей чешуе.

На спине Коичи, вцепившись в ручку гурты, сидела Эми.

Глеб выдохнул: они живы! И раз дракон здесь, то змиулан точно повержен.

— Глеб! — крикнула Эми.

Он махнул им рукой. Эми спрыгнула, под ней хлюпнула вода, но она, ничего не замечая, ринулась к Глебу… и тут Коичи развернулся и куда-то посмотрел.

Повернувшись, Глеб с Эми увидели Лаэндо.

В этот раз огонь повредил ему: одежда мага почернела, в ней были дыры. Ткань уже не отражала свет — она стала жалким тряпьём. Чернотворец шатался, его правая рука была сломана — её так вывернуло, что даже больно было смотреть.

Коичи зарычал, но Лаэндо не стал нападать — он стоял-то с трудом. Лицо его скрыл дым, однако Глебу оно показалось белым… Или он решил так из-за зиявших мраком глазниц.

Сделав шаг, Лаэндо рухнул в грязь.

— Добей меня… — услышал Глеб. — Закончи, что начал…

Глеб молча смотрел на него… Смотрел на убийцу своей матери.

Смотрел на того, кто оборвал его детство.

— Добей меня!

— Нет, — Глеб очнулся от наваждения. — Коичи приместит нас всех… и тебя тоже. Но не думай, что из милосердия: ты продлевал свою жизнь ценой чужих — значит, впереди у тебя много дней… И проведёшь ты их слепцом, в тюремной камере. Долгих тебе лет жизни!

Подлетев к Лаэндо, дракон взял его в лапы. Эми вскочила на Коичи и наклонилась к Глебу:

— Держись за меня!

Он сжал её ладонь — тёплую, как свежий хлеб. Дракон исчезал: примещался в Близбор, увлекая туда и остальных. В последний миг Глеб успел взглянуть на лес — теперь Перун точно никого сюда не пустит…

И правильно сделает.

Тем же вечером в одной из больниц Близбора случилось нечто странное.

В реанимацию, игнорируя протесты врачей, вошёл худой мужчина с залысинами. Поправив очки, он положил на одеяло жёлудь.

Под одеялом лежала девушка.

— Сюда нельзя! — кричали за дверью, которую вошедший нахально запер. — Немедленно уйдите, или я вызову охрану!

Охрану и правда вызвали, но перед дверью вспыхнула буква «З» — знак законодержцев. А мужчина через дверь заявил, что ничего плохого не замышляет и впустит врачей через минуту.

Спустя ту самую минуту сержант Дея Альберова открыла глаза.

Ещё через час у дома Коротовых остановилась машина. Человек, назвавшийся Монголом, показал дворецкому тот же жёлудь и что-то сказал. Дворецкий провёл его в комнату с зеркальным полом, где в центре пентаграммы стояла кровать.

Визитёр вложил жёлудь в руку женщины, лежавшей под одеялом, и без лишних слов удалился.

Следующим утром газеты Близбора пестрели схожими заголовками. Половина сообщала об исчезновении Аркадия Коротова, другая половина — об аресте опасного чернотворца. Также привлёк внимание странный факт: Анастасия Коротова вышла из комы почти сразу после исчезновения мужа.

Но связь между этими событиями установить не удалось.

Глава 17

Два дня спустя

Утро выдалось дождливым.

Наверное, так не положено: в книжках, которые Глеб читал, после злоключений героев наставал какой-нибудь «солнечный день», «яркий полдень» или на худой конец вечер — но обязательно с «золотым закатом». Герои вновь встречались друг с другом, но в мирной обстановке (золотой закат или яркий полдень к ней располагали), беседуя о том, что им довелось пережить. В совсем уж крайнем случае герои прощались, но даже тогда светило солнце — видимо, потому что так надо.

Но это утро было неправильным.

Глеб чихнул, сидя перед Азариным. Не зря Наталья Марковна советовала взять зонт: за окном была завеса воды.

«Даже забавно, — подумал Глеб, — планы злодеев сорвались, а дождь всё равно пошёл… Может, Перун так пошутил?..»

Кроме них с Азариным в кабинете не было никого. Последний пил кофе и был хмурым (в общем-то, как и всегда), зато у Глеба настроение было отличным.

Сдержанно кашлянув, Азарин сказал:

— Пожалуй, я должен взять свои слова назад — занять место Далебора ты всё-таки смог.

Глеб решил промолчать: если это извинение, то какое-то странное. А следующая фраза далась Азарину ещё тяжелее:

— Не хочется признавать, но мне следует тебя поблагодарить.

— Серьёзно?.. — Глеб приподнял брови. Облегчать Азарину ношу он не собирался; должен поблагодарить — значит, благодари!

— Твои действия спасли множество жизней, — маг отвёл взгляд и с неохотой добавил: — Это частично оправдывает тот факт, что ты не подчинился приказу. Кроме того, ты практически в одиночку арестовал чернотворца…

— Это всё Коичи, — тут уж Глеб не мог промолчать. — Если бы не он, мы с Эми бы не справились.

— И тем не менее прими мою благодарность, — с явным усилием закончил Азарин. Затем покосился на одну из лежавших на столе папок: — Рапорт сам написал?

— Монгол помог, — признался Глеб; злосчастный рапорт отнял у них с Монголом полдня.

— Получилось неплохо — правда, в рапортах не указывают просьб.

Глеб не растерялся:

— Моя просьба касалась не меня.

— Погасить долги Соминых… — Азарин поморщился. — Мы, знаешь ли, не благотворительный фонд. Ладно, не смотри на меня так — Эми Соминой мы поможем… И с младшим братом её не разлучат — полагаю, тебе это интересно, раз она тебя так волнует.

Уши Глеба обожгло. Помолчав, Азарин сменил тему:

— Из-за недавних событий полетело много голов: во всех аномалках чиновники СБАЗа подают в отставку.

— Потому что были связаны с Коротовым? — уточнил Глеб.

— Потому что закрыли глаза на происходящее — кто-то за взятки, кто-то разделял его взгляды… считал, что мы должны править неволшебкой.

Прогремел гром, на окне расплылись узоры. Глеб вдруг подумал, что взгляды у Коротова были другими и что за шахматами тот лгал самому себе. Но к чему теперь об этом вспоминать?

Азарин же деловым тоном продолжил:

— Похищенные нейтралы вернутся к семьям — все, включая Фултона, Лоу и Стрепетова. Разумеется, после того, как мы поработаем с их памятью.

— А сообщники Коротова? — спросил Глеб. — Он ведь действовал не один.

— Их не накажут, — Азарин опять прятал глаза. — Это главы корпораций, политики, крупные чиновники… Они были осторожны, и весь риск изначально лежал на Коротове. Всё представят так, будто виновником похищений был только он.

Глеб не удивился, хотя сдержанность Азарина его злила. Наверное, тот к такому привык… Но Глебу привыкать к подлости не хотелось.

Глядя в окно, он спросил:

— Значит, эти люди опять возьмутся за своё? Попытаются стравить магов с неволшебкой?

— В ближайшее время — нет. Но жизнь не стоит на месте.

Снаружи всё грохотало. Вынув из папки какую-то бумагу, Азарин подвинул её Глебу:

— Это документ, подтверждающий твой статус законодержца. Нужно лишь подписать.

— Нужно мне или вам? — уточнил Глеб.

Азарин растерялся — вряд ли он ждал чего-то подобного. Мысленно усмехнувшись, Глеб сказал:

— У меня два вопроса. Когда мы впервые были у Коротова, он сразу понял, что я искатель, и сам сказал это на заводе. Вы наверняка знали про амулеты, по которым он это поймёт.