Солдат. Мертвый и живой - Александр Вячеславович Башибузук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданный удар едва не вырвал из рук удочку, леска с шипеньем вспорола воду.
— Черт... — Иван поудобней стал на мостках и принялся вываживать добычу.
Через несколько минут в подсаке забился здоровенный судак.
Ваня поежился от холода, поймал на ладонь снежинку, закурил и решил собираться домой.
— Как улов? — Лемке встретил его во дворе. — Ого! Поздравляю. Редкий гость зимой. Тогда сегодня к вечеру я его зажарю с картофелем! Увы, рождественского карпа у нас нет, значит будет рождественский судак! Идите в дом, только переодеться не забудьте, чтобы не простудится. Кофейник на плите, свежие газеты в вашем кабинете.
Ваня кивнул, утащил кофе к себе и первым делом взялся за газеты. Немецкая пресса очень завуалированно писала о событиях на фронтах, но даже неискушенному читателю было ясно, что в Арденах все довольно неважно: немцы дошли только до Мааса и сели в плотную оборону. Союзники предпринимали отдельные попытки прорвать фронт, кое где подвинули немецкую армию, но в основном ограничивались массированным авиационными налетами в редкие моменты хорошей погоды, которая полностью играла на руку немцам. А вот на Восточном фронте у гитлеровцев дела шли не так благополучно. А точнее, совсем плохо — советские войска вчера перешли в мощное наступление. Иван не знал, что в реальности Висло Одерская операция началась в январе сорок пятого года, почти на месяц позже, чем сейчас, но понимал, что именно успехи немцев в Арденах, спровоцировали русское наступление.
«Ну... — подумал он. — Может мои скромные старания помогли: фрицы оттянули в Ардены много сил и теперь нашим будет полегче. Уж извините, все чем могу...»
— Разрешите? — Лемке заглянул в приоткрытую дверь, а после разрешения войти, торжественно внес блюдо. — Я испек штоллен*. Завтра Рождество и война не повод его не праздновать! А какой штоллен без глювайна?
штоллен — традиционная немецкая рождественская выпечка из сочного, тяжёлого дрожжевого сдобного теста, в классическом рецепте это обильно посыпанный сахарной пудрой кекс с высоким содержанием пряностей, изюма, орехов и цукатов.
глювайн — немецкое название глинтвейна.
Ваня улыбнулся. У Лемке проявился неожиданный кулинарный талант. И вообще, он естественней смотрелся в роли управляющего, чем военного.
— Вот! — секретарь поставил перед Ваней большую глиняную кружку. — Осторожней, он горячий... — он мельком взглянул в окно и поникшим тоном сообщил: — К нам гости...
— Такое впечатление, что ты не рад, — хмыкнул Ваня, тоже посмотрев на подъехавший к дому автомобиль из которого вышел Скорцени
Он тоже насторожился, но не самим визитом оберштурмбанфюрера, а тем, что он заявился не на своем обычном «Мерседесе», а на грузовом «Опеле», да еще и в гражданке.
— Черт бы все побрал... — угрюмо ответил Лемке. — Ладно, шеф, я пошел открывать ворота...
— Глювайн? — оживился Скорцени войдя в дом. — Отлично, налейте мне кружечку. Я продрог до костей.
А когда Лемке убрался на кухню, положил на стол пару газет и с ехидным смешком поинтересовался в Вани:
— Что вы мне на это можете сказать, Александр?
Ваня похолодел, пробежав глазами по заголовоку и сразу вспомнил обещание Жан Жаныча.
— Какого черта? — он быстро прочитал статью. — Но... черт, у меня нет слов...
Из швейцарских газет следовало, что некто вырезал практически полностью состав одного из американских консульских отделов в Берне.
— Я понимаю, что вы здесь не причем, — Скорцени пожал плечами. — Но этот неизвестный очень сильно спутал кое-кому важные планы. Погибла уйма людей, в том числе Алан Даллес, шеф американской резидентуры. И самое странное: все это сделал один человек. По моим данным, он вошел в здание вечером, причем половину американцев он банально зарезал. При этом, все было сделано так, что следы явно намекают на немецкий след. Отношения со швейцарскими властями испорчены надолго.
«Ничего не выдавало в Штирлице русского разведчика, кроме ватника, лыж, балалайки и парашюта... — Ваня неожиданно вспомнил старый советский анекдот. — Ну Жан Жаныч... мое вам почтение...»
— Какие следы?
— Странные, — оберштурмбанфюрер растерянно улыбнулся. — На стене кровью написали — «Патриоты Германии никогда не пойдут на переговоры!». Ну и косвенные мелочи: убивали из немецкого оружия, остался окурок от немецких сигарет и так далее. Все это, по крайней мере, странно, профессионалы так не прокалываются, но, черт побери, американцы и чертовы швейцарцы все-равно уверены, что это сделали мы.
— Да уж, — нарочито скорбно вздохнул Ваня. — Но возможно швейцарская полиция проведет расследование и выяснит что-то оправдывающее нас?
— Может быть, но месяцы кропотливой работы все равно ушли корове на корм! — ругнулся Скорцени. — Шеф в ярости! Я его никогда не видел таким. Что вы скажете?
— Я скажу, — огрызнулся Ваня, — если бы приняли мой план, всего этого можно было избежать.
Скорцени пожал плечами: мол, все что мог, я сделал и добавил:
— Придется исправлять положение, но не факт, что у нас получится. Впрочем, приказ не оставляет нам никаких двусмысленностей. Сегодня же вечером мы выезжаем в Швейцарию. Подробности сообщу вам по дороге. Кстати... я тут кое-что привез, зовите своего секретаря, будем разгружать...
Кузов «Блитца» оказался забит оружием, в том числе специальным и иностранного производства, боеприпасами, провизией, снаряжением, бензином в канистрах и, самое странное, среди груза нашлось несколько ящиков гражданской одежды.
В завершении, Скорцени приказал тщательно спрятать кейс с пустыми бланками иностранных документов и специальным оборудованием для их заполнения.
Иван вопросов не задавал. Оберштурмбанфюрер сам намекнул для чего все это.
— В самое ближайшее время нам предстоит заложить несколько тайников с подобным содержимым по всей Германии.
Иван пристально посмотрел на Скорцени.
— Все плохо?
— Предусмотрительность одно из самых главных человеческих добродетелей, — уклончиво ответил главный диверсант третьего Рейха. — Ну, где ваш глювайн? Час-другой отдохнем и в дорогу. Лемке останется, поедем сами.
Обещанного судака так и не получилось попробовать. Поехали на машине Вани и первую остановку сделали уже перед границей, в небольшом поместье.
— Попробуем провернуть ваш план, — объяснил Скорцени. — Но я его несколько скорректировал. В Швейцарию перейдут несколько русских из моей команды, а швейцарская полиция получит наводку на русскую диверсионную группу, при которой найдут доказательства в намерении устраивать покушения на американцев — это если не оправдает Германию, то во всяком случае, отвлечет союзников. Наша с вами задача
