Корпорация «Бессмертие» - Роберт Шекли

Вдалеке загавкала собака, и он увидел, что к нему приближается размытый желто-коричневый силуэт. (Очки? Нет, спасибо. Я и так неплохо обхожусь.)

— Эй, Чамп!

Собака обежала вокруг него, потом пошла рядом. В зубах у нее висело что-то серое, крыса, наверное, или кусок мяса. Даерсен-Блейн не мог разобрать. Он наклонился погладить Чампа по голове… И опять не было никакого ощущения перехода или временного промежутка. Просто на экран спроецировали новый слайд, и новая марионетка пришла в движение.

Теперь он был Томпсоном-Блейном, девятнадцати лет, и он лежал, дремля, на разогретых шершавых досках палубы идущего под парусами скифа-одиночки. Одной загорелой рукой он сжимал румпель и управлял главным парусом. По правому борту лежал Восточный берег, а в смотровой иллюминатор виднелась Балтиморская гавань. Легкий летний бриз легко нес скиф, и весело журчала рассекаемая вода.

Томпсон-Блейн зашевелился, стараясь упереть босые ноги о мачту. Он только неделю назад вернулся домой после учебной программы на Марсе. Было очень интересно, особенно археологические и спелеологические работы. На пескофермах иногда становилось скучно, но ездить на уборочных машинах было одно удовольствие.

Теперь он вернулся домой для ускоренного двухгодичного курса в колледже. Потом он намеревался вернуться на Марс управляющим фермой. Таково было условие получения им стипендии. Но если он не захочет возвращаться, они не смогут его заставить. Возможно, он вернется, а может, и нет. Девушки на Марсе — очень делового характера. Энергичные, выносливые и всегда любят покомандовать. Когда он полетит назад — если он полетит, — то только со своей женой. Конечно, там была Марсия, и такую девушку еще надо поискать. Но ведь ее кибуц перебрался к Северной полярной шапке, и она не ответила на три его последних письма. Нет, наверное, ничего в ней такого и не было.

— Эй, Сэнди!

Томпсон-Блейн поднял голову и увидел Эдди Дулитла, вышедшего покататься на своем «тистле». Он махнул рукой. Томпсон-Блейн лениво помахал в ответ. Эдди было всего семнадцать, он ни разу не покидал Земли и мечтал стать командиром космолайнера. Ха-ха! Как бы не так!

Солнце клонилось к горизонту, и Томпсон-Блейн был этому рад. Сегодня вечером у него свидание с Дженифер Хант. Они поедут на танцы в «Старзлинг» в Балтимор, отец разрешил взять его каптер. Вы бы видели, как Дженифер выросла за два года! И она умела взглянуть на парня так смело и застенчиво в одно и то же время. Неизвестно, что еще может случиться после танцев на заднем сиденье каптера. Может, и ничего. А может, может…

Томпсон-Блейн сел прямо и повернул румпель. Скиф лег на другой галс. Нужно возвращаться к причалу, потом домой, обедать, потом…

Удар хлыста пришелся по спине.

— А ну, за работу!

Пиггот-Блейн удвоил усилия, размахивая киркой и опуская ее на пыльное полотно дороги. Охранник стоял неподалеку, зажав под мышкой карабин, в правой руке он держал хлыст, хвост которого волочился по пыли. Пиггот-Блейн изучил каждую пору на глупом, худом лице охранника, каждый изгиб губ маленького напряженного рта, каждый взгляд выцветших глаз. Он знал все это так же хорошо, как собственное лицо.

Ладно, погоди, рыло, молча сказал он охраннику. Твое время скоро кончится. Погоди, только немного погоди.

Охранник прохаживался вдоль ряда работавших под жарким солнцем Миссисипи заключенных. Пиггот-Блейн попытался сплюнуть, но во рту не набралось слюны на плевок. Значит, мы живем в прекрасном современном мире, подумал он. С этими вашими космолетами, автоматическими фермами, с этим вашим прекрасным иным миром? Думаете, это все? Тогда спросите, как они строят дороги в графстве Квиллег, Северное Миссисипи. Они вам не скажут, конечно, так вы лучше сами посмотрите. Потому что вот каков мир на самом деле!

Арни, работавший впереди, прошептал:

— Ты готов, Отис? Ты готов?

— Я-то готов, — прошептал Пиггот-Блейн. Его крепкие пальцы сомкнулись на пластиковой рукоятке кирки. — Я уже не просто готов, Арни.

— Тогда через секунду начинаем. Смотри на Джеффа. Волосатая грудь Пиггота-Блейна вздымалась в ожидании. Он отбросил с глаз длинные каштановые волосы и взглянул на Джеффа, стоявшего через пять человек впереди него. Пиггот-Блейн ждал, плечи его горели от солнечных ожогов. На щиколотках виднелись зароговевшие шрамы от ножных кандалов, а на боках темнели полосы от ударов хлыста. Внутри у него жила яростная жажда. Но даже ведро воды не могло бы утолить этой жажды. Ничто не могло ее утолить, эту жажду, эту сумасшедшую жажду, которая и привела его сюда в конце концов после того, как он устроил поножовщину в Гейнсвильском единственном салуне и прикончил того старого индейца.

Джефф взмахнул рукой. Скованная цепью линия заключенных одновременно прыгнула вперед. Пиггот-Блейн бросился на охранника с худым лицом, который уронил хлыст и пытался поднять карабин.

— Ах ты, рыло! — завопил Пиггот-Блейн и опустил кирку прямо на голову охранника.

— Взять ключи!

Пиггот-Блейн сорвал связку ключей с пояса мертвого охранника. Он услышал, как выстрелил карабин, как кто-то закричал в агонии. Встревожась, он обернулся…

Рамирец-Блейн вел свой каптер над техасской равниной, направляясь в Эль-Паса. Это был серьезный молодой человек, и все внимание он уделял направлению, выжимая из старого каптера все, что тот мог дать, чтобы успеть добраться до Эль-Паса прежде, чем закроется магазин Джонсона.

Он осторожно управлял неуклюжей старой мельницей, и лишь редкая случайная мысль мелькала в его сосредоточенном сознании, быстрая мысль о показаниях компаса, высотомера, о танцах в Гуанджуато на следующей неделе, о ценах на шкуры в Сьюдад Юарес.

Равнина под ним была испещрена желтыми и зелеными точками. Он взглянул на часы, потом на индикатор скорости.

Да, подумал Рамирец-Блейн, он успеет до закрытия магазина. И даже может остаться время на…

Тайлер-Блейн вытер губы рукавом и подобрал кусочком хлеба остатки жирной подливы на тарелке. Он рыгнул, оттолкнул стул от оконного стола и поднялся. С демонстративной небрежностью взял с полки в кладовой горшок и начал заполнять его остатками свинины, добавил овощей и большой кусок маисового хлеба.

— Эд — сказала жена, — что ты делаешь?

Он посмотрел на нее. Годы сильно состарили ее, она даже выглядела старше своих лет. Он отвел глаза, не ответив.

— Эд! Я спрашиваю тебя, Эд!

Тайлер-Блейн посмотрел на нее с раздражением, чувствуя, как заныла при звуке визгливого голоса старая язва. Самый визгливый голос в Калифорнии, — подумал он, и на ней он женился. Визгливый голос, остренький нос, острые колени и локти, совершенно плоская и бесплодна в придачу. Ноги — только чтобы передвигать тело, а не для удовольствия окружающих. Живот — для наполнения его пищей и ни для чего более. Из всех девушек Калифорнии он выбрал самую ядовитую, этакий болван, как всегда говаривал дядюшка Раф.