Западня - Алекс Орлов

— Что ты думаешь? Может, он нам не доверяет? Боится, что мы из полиции?

— Может, и боится, дело вполне понятное, — согласился Барнаби. — С другой стороны, при нас в сумке большие деньги, это он тоже усек. Зачем ему такой случай упускать? Мы не местные, да еще от полиции прячемся, а стало быть, никто нас не хватится.

— Беспроигрышная лотерея?

— Вот именно. Победитель получает все.

— Значит, он стоял у дерева, чтобы сделать привязку к местности?

— Конечно. Замочки на окнах здесь пустячные, проволоку с крючком между рам просунул, и готово — забирайся.

— Значит нужно пойти в бар и показать, что мы выпили на ночь.

— И пожрать не мешало бы. Один пирожок за весь день — не в счет.

83

Не решаясь оставлять деньги в номере, напарники снова рассовали их по карманам, Барнаби прихватил пистолет, и они отправились в бар.

На улице было все так же свежо, а посаженные вокруг мотеля деревья источали приятный аромат.

— Хорошо оказаться в этом месте по собственной воле, — вздохнул Барнаби.

— Тебе запах деревьев нравится?

— Мне все нравится. Вечер, запах деревьев и пьяный смех женщин.

— Тебе нужны женщины, Рон?

— Я немолодой, но я еще жив.

По мере того как они подходили к бару, музыка становилась все громче.

— Ну-ка потяни носом, Рон. Это мясом пахнет?

— Конечно. Хорошим бифштексом, — сказал Барнаби, придерживая брюки, спадавшие под тяжестью пистолета и пачек с деньгами.

— Бифштексы — это хорошо, а то я опасался, что здесь только выпивку дают.

— Нет, в мотелях всегда кормят, — уверенно заявил Барнаби. — Видишь, над пристроечкой дымок вьется? Это кухня. Как твоя нога, кстати?

— Да вроде ничего, только дотрагиваться больно — такое ощущение, будто там ожог.

— Понятное дело, этот парень хотел утащить тебя с собой.

В баре было шумно и многолюдно. Полному бармену, разливавшему за стойкой выпивку, помогали три девушки в красной униформе.

Остановив одну из них, Джек поинтересовался, можно ли здесь чего-нибудь съесть.

— У нас много посетителей, свободных столиков нет, но… видите служебную дверь? Возле нее неработающий кофейный автомат, становитесь к нему, я сейчас подойду и приму заказ.

— Бренда, ну где ты? Трубы горят! — позвали девушку.

— Уже бегу! — отозвалась она и заспешила к посетителям, ловко балансируя с тяжелым подносом.

— Ишь ты какая, — сказал Барнаби и вслед за Джеком стал пробираться мимо сновавших туда-сюда посетителей.

В служебной зоне возле сломанного автомата было свободнее.

Барнаби провел по его крышке пальцем и сдул пыль.

— Персональный столик для двоих. Вот что значит молодость, Джек.

— Просто ты не успел побриться, иначе она пригласила бы тебя в свой номер.

— Легко тебе обижать старшего товарища.

Раздав пиво, Бренда сразу подбежала к ним, одарив Джека многообещающей улыбкой.

— Могу принести вам бифштексы, больше все равно ничего нет.

— С картошкой? — уточнил Барнаби.

— Конечно, — не отводя взгляда от Джека, ответила Бренда. — Большие порции.

— А огурчики?

— Огурцы тоже есть.

— Ну, тогда нам по два бифштекса каждому. Мы любим хорошо прожаренные, — сказал Джек, отвечая на улыбку Бренды.

Девушка кивнула и исчезла за кухонной дверью.

Барнаби снова подтянул брюки, справедливо полагая, что они сваливаются с него от голода.

Джек, облокотившись о крышку кофейного автомата, стал разглядывать публику. Помимо проезжих водителей грузовиков здесь попадались и сбежавшие на вечерок добропорядочные отцы семейств.

— По-моему, один парень косится на нас, — заметил Барнаби. — В белой рубашке и с сигарой…

— Он со своей компанией, Рон.

— Нет, он подсел к ним недавно и поит их.

— Значит, это человек Бруно.

Не успели напарники соскучиться, как пришла Бренда и принесла две большие тарелки, на которых лежали горячие бифштексы, золотистая картошка горкой и порезанные лепестками огурчики, выложенные в виде зеленых ромашек.

На крышку автомата легли две салфетки, поверх которых Бренда разложила приборы — вилки и ножи.

— Спасибо, золотце, — сказал Барнаби, и, как только девушка ушла, они с Джеком набросились на еду.

— Плохой нож, — заметил Рон, разрезая свой бифштекс. — Такой ни на что не годится. Ручка узенькая, нос тупой.

— Это же не оружие, он не опаснее ложки, — заметил Джек, посматривая в сторону человека в белой рубашке. Тот действительно проявлял к ним с Роном интерес, следя за ними сквозь облака сигарного дыма.

«Может, это шпион Бруно, а может, местный дурак», — размышлял Джек, приканчивая второй бифштекс.

— Нам нужен нож, — гнул свое Барнаби. — Не будем же мы из пистолета палить, если ночью гости сунутся.

— Согласен. Но не станешь же ты спрашивать мясной нож у бармена. Нас могут не понять.

Поев, они взяли в баре две бутылки апельсинового сока, расплатились и оставили Бренде пять батов чаевых. Поняв, что больше рассчитывать не на что, девушка взяла деньги и, грустно улыбнувшись, ушла.

— Вот жалость-то какая, — сказал Барнаби. — Ей ведь всего не объяснишь. Она думает, люди сюда только развлекаться приезжают.

84

Джек и Барнаби вышли на улицу, но не успели они сделать и трех шагов, как дорогу им загородил тот самый — в белой рубашке и с сигарой во рту.

— Не спешите, ребятки, — сказал он, вытягивая вперед руку.

— А в чем дело? — спросил Джек, отводя эту руку в сторону.

— Дело в том, что я владею навыками смертельной борьбы «паприкото». Меня здесь знают как Льюиса, боятся и уважают.

— Ничем не могу помочь, мы неместные.

— Вот поэтому я и хочу объяснить вам кое-какие тонкости поведения, приезжие джентльмены.

Сзади стали подходить еще люди. Как видно, мастер «паприкото» не слишком полагался на свое искусство.

Барнаби незаметно отступил в темноту.

— Бренда — моя девушка, и я не позволю никаким приезжим ублюдкам…

Договорить Льюис не успел, Джек сбил его с ног пластиковой бутылкой с соком.

— Эй, ты ударил Льюиса! — воскликнул какой-то здоровяк с монтировкой в руке. Он шагнул к Джеку, но вынырнувший из темноты Барнаби приставил к его голове пистолет.

— Стрелять будешь? — спросил здоровяк.

— Только если ты меня вынудишь… Подними-ка лучше своего друга, а мы пойдем спать. Хорошо?

— Хорошо…

Барнаби шагнул назад, продолжая держать друзей Льюиса на мушке, после чего они с Джеком быстро пошли прочь.

— Там недалеко от входа машина стояла, — сказал Барнаби, оглядываясь. — Думаю, оттуда за этим спектаклем кто-то наблюдал.

— Ты везде видишь заговоры, Рон.

— А ты?

— И я тоже.

Напарники негромко засмеялись. Еда улучшила им настроение.

— Осталось побриться, и я почувствую себя человеком, — сказал Барнаби, проведя рукой по колючей щетине.

Они подошли к номеру, Джек отпер дверь, а Барнаби, сразу посерьезнев, негромко сказал:

— Давай…

Джек вошел первым, нащупал включатель и зажег свет.

Тем временем Барнаби прикрыл дверь и запер на ключ, потом заглянул в ванную и доложил:

— Здесь все в порядке.

— А здесь, кажется, нет.

Джек прошел к тумбочке и поднял с пола пустую сумку. Она лежала не так, как ее оставляли. Напарники заглянули под кровати и обшарили шкафы.

— Вот, веревочку нашел! — похвастался Барнаби.

— Зачем она тебе?

— Пригодится.

Джек еще раз оглядел комнату, подошел к окну, просунул руку между занавесками, проверяя щеколды, потом провел ладонью по подоконнику.

— Вот, — сказал он, демонстрируя Барнаби песок.

— Значит, через окошко забирались. Щеколды целы?

— Целы. Они их легко открыли снаружи.

— Значит, ночью надо ждать гостей. Ты покарауль, они при свете не сунутся, а я пойду в ванную.

85

Барнаби плескался не меньше получаса и вышел чистый, выбритый и розовый.

— Ты сбросил лет двадцать.

— Спасибо. Иди и ты сбрось. Смотри, что я нашел. — Барнаби продемонстрировал напарнику ножницы.

— Ножик сделаешь?

— Целых два. Вот и веревочка пригодится.

Пока Джек принимал душ, Барнаби разъединил половинки ножниц и начал обматывать одну из них веревкой, готовя рукоятку.

— А зачем ты заматываешь часть лезвия? — спросил Джек, вернувшись из душа.

— Затем, что оружие это одноразовое. Ударил и одновременно заткнул рану.

— Ты серьезно относишься к делу.

— К этому делу нельзя относиться иначе, — наставительно проговорил Барнаби.

Он закончил с ножами, подержал их в руках и остался доволен.

— Жаль только, у нас вещей с собой мало.

— Зачем нам вещи? — не понял Джек.

— А из чего мы будем кукол делать? Надо, чтобы все думали, будто мы спим в своих постелях.