Фамильные ценности - Бронислава Антоновна Вонсович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Странно, я совсем не страдаю. И магию я почему-то не потерял и терять не собираюсь.
Инор Зайдель наконец соизволил отправить сканирующее целительское заклинание на Вальдемара. Потом ещё одно и ещё — прямо как я утром. И выражением лица он наверняка тоже был похож на меня утреннюю. Разумеется, себя я тогда не видела, но чувства ощущала схожие.
— Но это невозможно, — выдохнул он наконец. — Я лично вас консультировал. И могу сказать со всей ответственностью, что вам ничего не могло помочь.
Глава 32
Инор Зайдель необычайно возбудился и потребовал от меня отчёта, который я не торопилась давать, памятуя о неприятностях, которыми мне это может грозить. Хотя мы с Вальдемаром и подписывали договор, но получается, что фальшивый, поскольку заключали на другую фамилию, и он никак не повлияет на результат судебного разбирательства, буде таковое инициируется. Вероятность этого была ненулевой, поскольку Линдены написали уже две анонимки и ничто не мешало им написать третью или даже четвёртую. В целительском сообществе весьма плохо относится к использованию на пациентах непроверенных методик. Если Линдены смогут за что-то зацепиться, у меня будут проблемы и очень серьёзные, вплоть до отчисления из академии, что не входило в мои планы. Я собиралась завершить образование, пусть даже мой дедушка не мог считаться выдающимся целителем и я больше не могла брать с него пример. Но я теперь уверилась, что фамилия Вальдфогель куда лучше, чем фамилия фон Кёстнер, поэтому я не имела права быть не в числе первых по успеваемости.
— Инорита Вальдфогель, — вкрадчиво продолжал уламывать меня декан, — как вы не можете понять, что использованная вами методика очень важна. Вы просто не имеете права держать её при себе. Тем более что инор Альтхауз сказал, что считает вас родственницей, следовательно, вы с лордом фон Штернбергом тоже в некотором роде родственники.
— В ваших рассуждениях мне что-то не нравится, — хмуро сказал Вальдемар. — Мы с Каролиной пока ещё не родственники, хотя я очень на это надеюсь.
— У вас эта надежда может пройти недели через две, — отмахнулся инор Зайдель. — Обычная привязанность пациента к целителю, что особенно ярко выражено, когда целитель — молодая и красивая инорита. Знаете, сколько таких надежд я видел за свою долгую жизнь? Да вас из состояния влюблённости выбить проще простого любой другой сильной эмоцией.
— Этот не тот случай. Уверен, что не пройдёт.
— Ох уж эти уверенные в себе недавно исцелённые, — скептически сказал инор Зайдель, потерял к нему интерес и повернулся ко мне. — Надеюсь, у вас, инорита Вальдфогель, голова не забита этой ерундой?
Ответить, чем забита моя голова, я не успела, потому что неожиданно явился посыльный с предписанием Вальдемару немедленно явиться по месту службы. На удивление, Вальдемар обрадовался, подскочил на месте, словно у него под задницей распрямилась пружина, и радостно заявил:
— Я же говорил, что этой ночью меня тут не будет.
Похоже, с его точки зрения, всё шло по плану. Он отправился сообщать об этом дяде, а я осталась с собственным деканом с глазу на глаз. Вообще-то инор Зайдель с самого начала настаивал на приватном разговоре, но ему удалось уговорить покинуть гостиную только чету Альхаузов. Вальдемар остался, заявив, что не даст меня в обиду даже моему декану.
Но сейчас он совершенно спокойно меня оставил, и не попрощавшись. Проводила я его взглядом, приоткрыв рот, причём сама не могла сказать: от удивления или от возмущения. Как же так, только недавно говорил о своей любви, а теперь я полностью потеряла для него интерес, стоило начальству о себе напомнить? Неужели эта та самая эмоция, которой не хватало, чтобы выбить из Вальдемара чувство ко мне?
— Поскольку влюблённый в вас инор нас покинул, инорита Вальдфогель, я обещаю, что всё, сказанное сейчас, останется между нами, если вы не решите обратного. Также я обещаю, что не поставлю ничего из сказанного вами вам в вину. — Инор Зайдель торжественно поднял руку и сопроводил слова магической клятвой. — Надеюсь, я наконец услышу, как вам удалось исцелить лорда фон Штернберга. Только не говорите, что силой любви.
— Нет, конечно, — я рассмеялась. — Когда я проходила практику у иноры Кунц, мне попалась на глаза книга некоего Якоба Хайндриха…
— Этого шарлатана? — пренебрежительно скривился инор Зайдель. — Признаться, вы меня разочаровали, инорита Вальдфогель. Методика Хайндриха не нашла экспериментального подтверждения. Инора Кунц хранит его книги только потому, что они приятельствовали, пока Хайндрих был жив.
— Тем не менее именно методикой Якоба Хайндриха была ликвидирована проблема лорда фон Штернберга, — сухо сказала я. — Так что не такой уж он шарлатан, просто к его работе кто-то отнёсся с предубеждением.
Инор Зайдель недоверчиво уставился на меня, потом на потолок, потом задумчиво поскрёб в затылке и предложил:
— А давайте-ка вы, инорита Вальдфогель, мне распишете всё заново. Возможно, я чего-то не учёл, изучая методику Хайндриха.
Мне это было несложно. Я чётко поясняла каждый шаг. Каждое заклинание и каждое зелье нашли своё место в моём рассказе. Инор Зайдель тщательнейшим образом всё записывал и зачем-то уточнял в паре мест. Что там было уточнять? И заклинания, и зелья были из широко известных, важным было их правильное совмещение. Инор Зайдель ещё несколько раз перепроверил и отбыл в сильной задумчивости.
Я же пошла в кабинет к инору Альтхаузу, бабушка сидела там же, и они что-то активно обсуждали. А вот Вальдемар, кажется, уехал, не соизволив попрощаться. Что ж, это лишний раз доказывает правоту более старших коллег — всякая влюблённость между пациентом и целителем должна быть проверена временем. Моя не выдержала вызова из гарнизона. То есть не моя, а Вальдемара, конечно. Моя-то, что самое обидное, никуда не делась…
— Уехал твой декан? — спросила бабушка. — Вальдемар сказал, что он был настроен благожелательно и лишь хотел выяснить твою методику.
— Не мою, а Якоба Хайндриха, — поправила я. — Да уехал. А где сам Вальдемар?
— Разумеется, тоже уехал, — с таким счастьем на лице ответила бабушка, что я невольно подумала, а не пора ли покинуть этот дом и мне, но сказать это не успела, потому что бабушка продолжила: — Каролина, не забудь хорошенько запереть дверь на ночь и не вздумай выходить из спальни. Линдены сегодня должны добраться до тайников, и им никто не должен помешать.
— Почему ты думаешь, что сегодня?
— Потому что Вальдемару прислали фальшивую депешу, — ответил вместо супруги инор Альтхауз. — Линдены не могут рассчитывать, что Вальдемар задержится у начальства больше одного дня. Потому что то, что его не вызывали, выяснится сразу, а значит, у них всего лишь одна ночь. Эта. Поэтому из спален никто не должен выходить. И чтобы не пострадать, и чтобы не помешать Линденам.
Честно говоря, я никак не могла взять в толк, почему никто не должен мешать Линденам грабить пустые тайники. Логичней было бы их задержать при вскрытии и прямиком отправить в Сыск. У Вальдемара, конечно, был какой-то план, но только где сам Вальдемар?
— Возможно, лучше мне вообще вернуться в Гаэрру? — предложила я то, что вертелось на языке.
Это казалось правильным. Если пациент уехал, не посчитав нужным известить целителя, то уж целитель, сделавший своё дело, и подавно может покинуть этот дом. Тем более что в Гаэрре придётся решать вопрос со съёмной квартирой и с местом в общежитии. Или оставить квартиру за собой? Я к ней уже привыкла, и расположена она рядом с академией. Мне было о чём подумать и без Вальдемара, но почему-то мысли упорно возвращались к нему.
— Ни в коем случае, — возмутилась бабушка. — Сейчас только начинается самое интересное.
Я так и не понимала, что такого интересного произойдёт, когда Линдены доберутся до пустых тайников, но на всякий случай с бабушкой спорить не стала, потому что она этого очень не любила и всегда расстраивалась. Поэтому я пообещала не уезжать и оставила молодожёнов вдвоём.
Остаток дня я провела в библиотеке, благо мои предки её собрали изрядную. А вот книг Хайндриха там не было. Нужно будет поискать и купить. Не сюда, разумеется, а в свою коллекцию, которую я начну именно с той книги, которая позволила мне исцелить пациента, на которого махнули рукой маститые целители. И который махнул рукой на меня.
К ночи мне ужасно захотелось уехать, лишь бы больше никого не видеть. Какая разница, чем закончится история с Линденами, если моя история закончится разбитым сердцем? Хотелось рыдать, уткнувшись в подушку,
