Тайные поклонники Рины (СИ) - Муравская Ирина

— Столько сколько потребуется.

Вадик иронично усмехается.

— Сколько потребуется. Отличный ответ, чтобы отфутболить парня во френдзону без права на возвращение.

— Если продолжишь давить, этот вариант окажется неизбежен.

— А я давлю? — ой, мой ответ его задевает. — И так уже не знаю, с какой стороны к тебе подступиться. Бережней только с керамическими статуэтками обращаются.

Изящное сравнение. Нелестное, но не обидное.

— Сделай скидку на отсутствие опыта. У меня ведь прежде никогда не было отношений, — прошу я. — Пойми, я просто не вывожу. Как обычно показывают в романтических фильмах? Любовь с первого взгляда, единственная и неповторимая, без полутонов. Та, которую узнаешь из тысячи и ни с чем не спутаешь. Наверное, она такая существует… Вот только я её в себе на данный момент не нахожу. Зато безошибочно улавливаю отголоски симпатии к одному… и едва зарождающейся влюблённости ко второму. Проблема в том, что одно наложилось на другое и вместо эмоционального диапазона во мне сейчас такая каша пузырится, что хочется биться головой об стену. Именно этот сумбур путает меня. Именно он мешает определиться, потому что я боюсь неправильно распознать собственные сигналы. Поэтому и прошу дать время. Чтобы разложить всё по полочкам вот здесь, — стучу себя указательным пальцем по лбу. — И тогда не придётся выбирать. Потому что глубоко внутри выбор уже и так сделан.

Заканчиваю длинную тираду и понимаю, что умудряюсь выпалить всё на едином выдохе. Сказала… и, божечки, какое же невероятное облегчение при этом испытала! Всё, что лишь в мыслях бессвязно назревало и крутилось, наконец, обрело телесную оболочку, сформировавшись в чёткий план.

— Ну и ну, — протяжно присвистывает Чернышевский. — А я думал, самое сложное в этом году — предстоящие экзамены. Но ты одним махом переплюнула вообще всё.

Это ему сложно? А мне тогда каково вариться в этом котле в одиночку? Ведь в таком деле нет помощников. Здесь не поможет ни хромающая мудрость папы, ни пофигистичная политика Риты. Только я одна в целом мире и способна хоть как-то ориентироваться в том беспросветном хаосе, что сама же себе и устроила.

— Так ты поможешь мне?

— Конечно. Но я не смогу ждать вечно, Рина. Я не Хатико. Меня надолго не хватит.

— Понимаю, — прекрасно понимаю. И благодарна чисто за то, что он не напирает и не ставит ультиматумов. — Дай мне срок… до последнего звонка, хорошо?

Вадик отвечает не сразу. Сначала хорошенько всё взвешивает и, наверное, прислушивается к внутреннему голосу. Надеюсь, хотя бы у него он поадекватней. А не как мой: порет отсебятину, путаясь в собственных показаниях, а меня потом ещё и понукает, что я такая бестолочь бесхребетная.

— До последнего звонка, — наконец, согласно кивают. — Замётано.

— Спасибо, — на физическом уровне ощущаю как ослабляется узел на сдавливающей горло невидимой удавке.

— Но вальс я с тобой всё ещё танцую! Не вздумай тасовать пары, — с укоряющим перстом предупреждает Чернышевский.

— Не буду, — обещаю я, едва сдерживая рвущуюся на свободу улыбку.

Нет. С концертной программой я точно ничего не буду делать, а вот кое с чем другим, кажется, пора. Хватит непоняток и путаницы. Именно он спустил с горочки этот клубок череды случайностей, с него и начнём заматывать всё обратно. Это Вадик удачно про него вспомнил, подстегнув тем самым мою мотивацию.

"Хочу встретиться лично. Если не согласишься, мы на этой самой минуте и закончим наше общение", набираю и отправляю сообщение "N" едва меня выпускают в коридор. Требование выглядит ультимативно, но какая ситуация, такие и методы. Карты на стол и всякое такое.

Расследование всё равно давно скатилось до той стадии, когда сыщик ходит по домам, вежливо стучится в двери и робко спрашивает: "здрасте, это вы убили чувиху в парке?". А запал играть в детектива закончился и того раньше. Ещё на: "салют, ты нам нравишься, сразу троим, ага". Знала бы, вообще не начинала.

С учётом того, что "N" не объявлялся все выходные, по всей видимости потому что вместе со мной тусил в Кондуках, разглядывал звёзды или же пел на гитаре романтические серенады, на скорый ответ не рассчитываю. Однако получаю его. Практически сразу. Только и успеваю со звонком залететь в класс физики.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

"Согласен. Давай встретимся", — мигает в диалоговом окне.

Отлично.

"Назначай место и время".

***

Патриаршие пруды. Скамейка в липовой аллее, где когда-то давно и лишь в нашем воображении вели беседы о насущном Берлиоз и Бездомный. Это место на станции Маяковской стало культовым благодаря роману, о чём красноречиво семафорила забавная табличка в Булгаковском стиле: "Запрещено разговаривать с незнакомцами".

Ага. Попробуй не поговори, когда столько народу и всем что-то надо: кому время спросить, кому познакомиться, кому просто дорогу уточнить. Может потому что я сижу на скамейке одна, а может потому что больше всех похожа на местную, но ко мне с последней просьбой успели подойти уже трижды.

А я чё? А я делаю умный вид и быстренько лезу в Яндекс-карты, типа чтобы наверняка ничего не напутать. Хотя на самом деле могу завести разве что к многострадальным трамвайным путям, где бедняжке Берлиозу сделали по вине горемычницы Аннушки чуть-чуть секир-башка.

Мамаши с колясками, велосипедисты, компашки подростков, взрослые дядечки с жестяной тарой и сушёной рыбкой. Жизнь кипит и бьётся ключом. Малолетний шкет гоняет голубей. Две девчонки рисуют мелом на асфальте классики, попискивает в предсмертных конвульсиях тявкающая крыска, которую хозяйка душит со всей своей любовью. Весна, наконец, пришла в столицу и москвичи выпивали её по полной, наслаждаясь тёплыми лучиками солнца.

Допиваю остывший кофе, нервозно барабаня по полустёртому на потрёпанной обложке названию: "Мастер и Маргарита". Символично, я просто балдею. У "N" юморок что надо. Он, по всей видимости, избрал тот же метод, что и я: с чего начали, на том и закончим. Хорошо, не на рельсах стрелку забил, а то пришлось бы в магаз за маслом метнуться. Если вы понимаете, о чём я. Хех. Что-то меня на чёрный юмор потянуло. Нервы, наверное.

Время — двенадцать минут шестого. Опаздывает. Мы договорились так-то на пять, я же и вовсе приехала на час раньше не рассчитав пробок. Вернее, их отсутствия. Волнение со вчерашнего дня и без того до неприятного зуда свербит меж лопаток, а тут ещё и ожидание изводит вдобавок. Плюс Ритка подливает керосинчику нескончаемым потоком пиликающих смс:

"Ну чё, ну чё, ну чё?"

"Ну когда там?"

"Ну кто?"

"Чего молчишь?"

"Я ж на панике уже три эклера слопала!".

Следом ещё веселее:

"Ты вообще жива?"

"Может мне того, дядечек полицаев вызвать?"

"Или скорую?"

"А может сразу того, морг?"

"Да ну хорош молчать уже!"

"Четвёртый эклер в ход пошёл"

"Растолстею, на твоей совести будет!"

Четырнадцать сообщений за двадцать секунд. Идёт на мировой рекорд.

"Ты растолстеешь не раньше, чем меня примут в центр подготовки космонавтов", пишу ей ответ и на следующие несколько минут отвлекаюсь на оживлённую переписку. Сижу чуть сгорбившись и загородившись волосами, поэтому лишь мельком успеваю заметить силуэт, присевший рядом.

— Прости, я опоздал. Не по джентльменски, но в оправдание скажу, что пришёл не с пустыми руками, — мои пальцы замирают над электронной клавиатурой, когда перед экраном мелькает протянутая белая роза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ой… Дождалась, кажись. Сейчас узнаем, кто есть кто и насколько близко к истине завела меня моя хромающая на логику, аргументированные доводы и всякий здравый смысл дедукция. Сердечко предупредительно ёкает и на скоростном лифте спешит к пяткам. Тоже на панике. Понимаю. Однако отступать поздно. Я ведь сама настояла на этой встрече, так и нечего теперь врубать заднюю.