Сказочные повести. Выпуск третий - Анатолий Алексин

— Хорошо, передам, — сказал я. — Только вы не унывайте, Степан Кузьмич. Выздоравливайте скорее.

Король Мур сидел в печальной позе, сунув ногу под кресло и вытянув вперед другую. Волосы его растрепались, а золотая корона валялась на полу самым непристойным образом. Я поднял корону, положил на столик и спросил:

— Что с вами, ваше величество? Не случилось ли несчастья?

— Всю ночь заснуть не мог, — пожаловался король. — Шахматы мне вспомнились. До утра рассказывал королеве, какая это мудрая игра. Миша, научи меня трать в шахматы!

Я развел руками:

— Как же можно научить, если шахмат нету?

— Ты их сделай! Долго ли умеючи? Скажи, что для этого нужно, — я велю зампотеху добыть материалы и инструмент.

— Ладно, ваше величество, — согласился я. — Мне самому интересно. Предоставьте мне квадратную доску, длинный брусок и две краски: черную и желтую. Остальное есть.

Вскоре Федя принес мне краски, доску и брусок. Вид у зампотеха был расстроенный.

— Что за новую потеху придумал? — спросил Федя.

— Шахматы. Это не я придумал — король сам попросил.

— А для чего они, эти… шахматы? — спросил Федя.

— Игра такая, — объяснил я. — Индийского происхождения.

— Ах, индийского! — сказал Федя. — Ну, тогда делай шахматы.

Зампотех немного посмотрел, как я режу деревяшки, но скоро ему надоело, и он пошел прочь.

Фигуры я мастерил часа четыре. Потом час чертил на доске клетки и красил. Пришел сонный часовой Кирюха и начал ругаться:

— Одна с тобой морока и трепка нервов. То на новоселье к тебе иди, то посылают… Скоро ты эти пешки королю представишь? Он мается, места не находит. Весь компот еще горячим выпил!

— Через полчаса принесу, — заверил я Кирюху. — А компот пусть королева другой сварит и поставит в ведро с водой, чтоб остыл.

— А ты и в самом деле мудрый малый, — похвалил меня Кирюха.

Он зевнул и поплелся обратно в будку. А я подождал часок, пока подсохла краска, и понес шахматы во дворец.

Мур довольно быстро запомнил, какая фигура как ходит. Только с конем долго путал, ему казалось странным, что конь ходит углом. Король недоверчиво спрашивал, не ошибаюсь ли я. А все остальное, даже рокировки, он понял сразу.

Пришла королева Дылда и сказала, что пора обедать.

Мур пробовал от нее отмахнуться, но Дылда надвинула ему на лоб корону, приподняла за ухо и повела на кухню. Мы вкусно пообедали и пили компот, который она по моему совету сварила снова и остудила в ведре с водой. Я спросил королеву:

— Помните, ваше величество, вы обещали мне рассказать, почему вы муравьев не ловите, а все имеете от Лабаза?

— Можно рассказать, — кивнула королева. — Мы с Муром напоминаем жителям, чтобы они не тратили сил на другие занятия, а только пользовались волшебной пещерой и благодарили волшебника. У иного жителя порой появляется склонность к какой-нибудь работе. Зачем это нужно, когда в Мурлындии есть волшебная пещера?

— Теперь понятно, — сказал я.

— Главный комендант тоже не ловит муравьев, — добавил король. — И доктор. И зампотех Федя. И наш сторож Кирюха. И капитан.

— И Митька, — напомнил я. — Его доктор питает.

— Митька — это досадное исключение, — определил нашего друга король Мур. — И почему доктор за него, совершенно непонятно.

— Ваше величество, у меня к вам поручение от Главного коменданта. Степан Кузьмич просил передать, что со здоровьем у него плохо. Надо бы назначить другого, — сказал я королю.

— Кого же я назначу… — задумался король Мур. — Дураков нет работать. Каждый хочет делать, что ему нравится, а не по должности управляться.

— Можно доктора назначить, — сказал я.

— Нельзя доктора, — помотал головой король Мур. — Он у нас единственный в вопросах медпомощи разбирается. Ему работы хватает.

— А зампотеха Федю?

Король махнул рукой:

— Совсем необразованный! Только и умеет, что патефон крутить. А для того чтобы исполнять важнейшую в стране должность, надо хоть до ста уметь считать.

— Так поищите такого, — сказал я. — Кто-нибудь в Мурлындии умеет до ста считать!

— Таких шустрых у нас, к счастью, мало… Даже не могу сейчас сообразить кого можно приспособить…

Король стал перечислять жителей и после каждого имени отрицательно мотал головой. Наконец, устав вспоминать, он сказал мне:

— Я подумаю на досуге. Завтра сообщу!

Я пошел домой. Там была только Лидка. Она вернулась из лесу, развела огонь и варила черничное варенье.

— Ты где пропадаешь? — спросила Лидка. — И кровать не кончил.

— Пришлось шахматы королю сделать, — сказал я. — Подарил ему и научил играть. Мур доволен, будто сто сорок подстрелил.

— А я варенье варю, — похвасталась Лидка. — Попробуй!

Она подала мне ложку. Я одобрил из вежливости.

Потом я доделал кровать и преподнес ее Лидке. От неожиданности она даже прослезилась. Лидка утащила кровать на свою половину и через некоторое время позвала меня:

— Миша, посмотри, как я устроила!

На кровати лежали матрас, подушка, простыня и одеяло — все как надо. Я попробовал прилечь. Мягко у нее получилось.

— Отлично, — сказал я Лидке. — Будешь спать, как бог!

— Как богиня, — поправила она с обычной своей скромностью.

Со двора раздался Петькин голос:

— Эй, жители! Где вы прячетесь?

Мы выбежали из дома. Петька был грязен, всклокочен, штаны в дырах, а рожа довольная и вымазанная Лидкиным вареньем.

— Зачем же ты один варенье лопал? — возмутилась Лидка.

— В Мурлындии все можно, — заявил Петька. — Да ты не пугайся. Я немножко.

— Ничего себе немножко, — сказала она, заглянув в котелок. — Ровно половину!

— А разве это много? — невинно спросил Петька.

— Бессовестный ты!

— Ну пусть бессовестный. Зато я сегодня прославился на всю Мурлындию. За мной толпы жителей ходили.

— А что ты придумал? — заинтересовалась Лидка.

Он одной рукой подбоченился, другую поднял над головой и произнес:

— Я пил носом воду!.. Поняли? То-то. Вся Мурлындия хлопала в ладоши и кричала громкое «ура». Некоторые завистливые жители тоже пробовали, но все захлебывались.

Один я не захлебывался!

— А это очень трудно? — спросила Лидка.

— Не просто, — важно ответил Петька. — Однако чего только не вытерпишь ради громкой славы и удовольствия окружающих жителей!

— Бездельник ты, Петька, — сказал я. — Ты бы ради удовольствия окружающих хоть стул сколотил, дурак этакий.

— Потише с дураками! — грозно рявкнул Петька. — Меня в Мурлындии все уважают. За дурака можешь получить!

— Уж не от тебя ли? — спросил я презрительно.

— От жителей! — сказал Петька. — Они теперь все за меня.

Я легонько пихнул его в лоб, и Петька сел на траву с глупым видом.

— Понял? — сказал я. — Так всегда будет, пока не исправишься. И никакие жители не помогут… Лидка, дай ему поесть. Одной водой сыт не будешь.

А ранним утром к нашей двери подбежал ученый Ежуня и забарабанил лапками.

— Это за мной! — сказал Петька, вскакивая с постели.

— Скорее, Петя! — крикнул со двора Митька-папуас.

Петька поддернул драные штаны и выскочил за дверь. Мы поднялись, умылись и хотели пить чай с вареньем. Лидка заглянула в котелок и перевернула его вверх донышком. Я посмотрел — пусто. Дно блестит, как начищенное. Мы ничего не сказали и стали пить пустой кипяток. Даже лепешки в тот день у нас не нашлось.

Вдруг глядим — едет в нашу сторону конный король Мур Семнадцатый. Мантия развевается, золотая корона сверкает и в правой руке скипетр. Мур осадил коня у самого костра и ловко спрыгнул.

— Добро пожаловать, ваше величество, — сказал я. — Что это вы при таком параде? Может, праздник в Мурлындии, а мы не знаем?

— Я приехал по важному государственному делу, — заявил король торжественным тоном. — А государственные дела полагается вершить при полном параде, в короне и со скипетром.

— Какое же у вас к нам дело, ваше величество?

Король Мур поправил корону, чтобы не набекрень, и произнес внушительно:

— Станьте по стойке «смирно», затаите дыхание и слушайте мои слова обнажив голову!

Я невольно подтянулся. Любопытная Лидка спросила:

— Мы и так без шапок, чего нам обнажать?

— Значит, ничего не надо обнажать, — разрешил король.

Он воздел скипетр и проговорил такие слова:

— Своим королевским указом от вчерашнего числа сего года я назначаю тебя, мудрый житель Миша, Главным комендантом Мурлындии, страны мудрецов. Кланяйся и говори «спасибо».

Я машинально произнес «спасибо» и присел на травку. Перед глазами плавали разноцветные пятна, голова кружилась. Вдруг показалось, что я по горло в воде. Я начал грести руками, будто плыву. Весь мир шатался и дрыгался передо мной. Вероятно, такое случается с мальчиками, которых на четырнадцатом году жизни внезапно производят в премьер-министры… Очухавшись, я взмолился: