Превосходство этажерок (СИ) - Константин Николаевич Буланов

Не были они привлечены и к нанесению воздушных ударов по германским военно-морским базам. И уж тем более никто даже не думал проявлять акт агрессии против шведской земли и флота. Вместо этого Николай Оттович приступил к осуществлению давно назревшей операции по прерыванию торгового судоходства Германской империи.

Но чем же могло быть вызвано негодование сохранивших нейтралитет шведов, если ни один русский корабль не нарушал территориальных вод этой страны и тем более не обрушивал огонь на ее берега? Деньги, деньги и еще раз деньги — вот в чем заключался ответ на поставленный вопрос. Пусть с началом войны Россия значительно увеличила объемы закупок в Швеции многих промышленных товаров и, наряду с Англией, весьма щедро оплачивала транзит через ее территорию поступающих от союзника грузов, основные прибыли богатейшие люди страны получали от торговли с Германской империей. В особенности это касалось поставок железной руды и чугуна на немецкие сталелитейные заводы. Причем, стоило отметить, что объемы этих самых поставок откровенно поражали. Не менее третьей части своих потребностей германские металлурги закрывали исключительно за счет импорта сырья из Швеции. И вот по этой «священной корове», кою сами шведы почитали неприкосновенной, уже в начале июня нанесли свой первый, но отнюдь не последний, удар базирующиеся на «Орлице» морские летчики.

В силу того, что большая часть маршрута курсировавших между Германией и Швецией пароходов проходила, либо вдоль границы территориальных вод северного королевства, либо вообще в них, приближение любого русского корабля к конвою незамедлительно влекло за собой отворачивание к шведскому берегу. Вполне естественно, что, ни преследовать, ни, тем паче, атаковать, находящиеся в водах нейтрального государства суда, не было никакой возможности. Постоянно же держать корабли у западного берега острова Готланд или в южной части Балтики уже не могли позволить себе русские. Сколь бы грозными ни были их крылатые торпедоносцы, находиться везде и всегда они никак не могли. А без авиационной поддержки русским морякам тягаться с германским флотом было не с руки даже после всех достигнутых побед. Слишком уж подавляющим было изначальное превосходство немцев. И, судя по всему, это очень хорошо понимали обе стороны. Во всяком случае, легкие крейсера с эсминцами из Дивизиона береговой обороны Балтийского моря и даже небольшие сторожевики в компании вспомогательных крейсеров срочно созданной Флотилии защиты торговли, стали частыми гостями этих вод уже начиная с мая месяца.

Не единожды высылаемый на перехват конвоев быстроходный «Новик» порой даже вынужден был отступать, повстречав слишком сильного для него противника. А менее скоростные корабли попросту не успевали вовремя добраться до спасающихся бегством транспортов. Вот в голову адмирала Эссена и пришла здравая мысль применить для прерывания торговли противника единственный гидроавиатранспорт. И он не прогадал!

Прежде большей частью опасавшиеся лишь таящихся под водной гладью якорных мин и подводных лодок, капитаны германских транспортных судов оказались откровенно обескуражены той наглостью, с которой их атаковали неведомо откуда взявшиеся гидропланы. Не обратившие ровным счетом никакого внимания на эсминцы и сторожевики прикрытия, русские летчики с первого же захода поразили сброшенными минами один из загруженных рудой транспортов конвоя, после чего спокойно развернулись и, провожаемые редкими орудийными выстрелами, скрылись за горизонтом.

По сути, никто даже опомниться не успел, как конвой понес первую потерю. Капитан получившего четыре подводных пробоины сухогруза даже не стал предпринимать попыток спасти судно, и, спустя час после эвакуации экипажа, оно ушло на дно Норчепингской бухты. Однако до заката оставалось еще много времени и потому вернувшиеся спустя три часа русские аэропланы успели записать на свой счет еще одну жертву. Учитывая же немалую интенсивность судоходства на линии Ландсорт — Свинемюнде, когда очередной конвой отправлялся в путь каждые два-три дня, всего за два летних месяца немецкий торговый флот потерял двадцать семь судов потопленными русскими гидропланами. Еще четыре товарных парохода погибли, подорвавшись на якорных минах, и два оказались жертвами миноносных кораблей Балтийского флота, что однажды, благодаря плотному туману, смогли подкрасться на дистанцию в 3 мили и прорваться через защитный ордер немцев на дистанцию торпедной атаки.

К тому же не следовало забывать, что не меньшее число судов получили повреждения разной степени тяжести и на время выбыли из строя для проведения потребного ремонта. Таким образом, за весьма короткий период пятая часть всех занятых в доставке стратегического сырья пароходов оказались вне игры. И это были только те, что ходили под флагом Германской империи! Но ведь среди жертв войны также оказались полдесятка не дошедших до порта назначения транспортов под шведским и норвежским флагами. Что тоже изрядно подлило масла в огонь. И вот тут разошедшемуся адмиралу с самого верха спустили приказ поумерить свой пыл.

Нет, кто бы что ни думал, это не было предательством со стороны Морского министра, главнокомандующего, или же самого императора. Просто те или иные политические условия зачастую диктовали принятие руководством страны далеко не самых популярных решений. Так произошло и в данном случае. Причем, на сей раз, политические риски поддерживались изрядным опасением присоединения Швеции к войне на стороне Германской империи. А таковое развитие событий могло стать самой настоящей катастрофой для России.

Пусть шведские армия и флот откровенно не котировались на фоне российских, в данный момент, когда все войска Российской империи оказались скованы борьбой с Германией, Османской империей и Австро-Венгрией, даже столь малая сила, вовремя брошенная на весы противостояния, могла привнести грандиозные изменения в сложившееся на фронтах положение. Один лишь тот факт, что шведские пехотные дивизии имели все шансы практически беспрепятственно пройти по территории Княжества Финляндского и обрушиться на почти беззащитный Петроград, заставлял русские власти с немалой опаской поглядывать в сторону веками таящего обиду соседа. Потому и вынуждены были заискивать русские дипломаты в общении со своими шведскими коллегами, идя, то на одни уступки, то на другие. По этой же причине адмиралу Эссену порекомендовали временно закрыть глаза на снующие туда-сюда конвои, переключив основное внимание на борьбу с боевыми кораблями противника, тем более что последнее у находящихся под его началом моряков-балтийцев выходило на диво неплохо. И вот тут, как нельзя кстати, ко двору пришелся проект одного весьма интересного корабля, идея создания которого была представлена Николаю Оттовичу пару месяцев назад на встрече с командующим ИВВФ.

Весенняя победа русских войск в Восточной Пруссии, на фоне изрядно раздутого успеха Балтийского флота несколько отодвинутая в прессе на второй план, тем не менее, также породила немалое число своих героев. И поскольку роль первой скрипки при ее проведении играл ИВВФ, великий князь Александр Михайлович, в отличие от моряков, не забыл тех, чьими трудами и заботами завершившееся полным успехом наступление стало возможным. Мало