Молчи - Б. Т. Урруэла
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы выделим для вас самый лучший столик, мой мальчик, — сказала она после паузы. Затем посмотрела на Орион. — Мы позаботимся о тебе, дорогая. Не волнуйся.
Орион чуть не расплакалась прямо там, просто из-за того, как мягко эта незнакомка с ней говорила.
Но она не заплакала.
Это настолько сбило ее с толку, что она последовала за женщиной, и каким-то образом не отшатнулась от легкого прикосновения Мэддокса к ее пояснице. Он был так близко, что она чувствовала его запах. Она почти пропиталась ароматом его лосьона после бритья. Застряв с ним в одной машине, она не могла этого избежать. Не то чтобы он наносил слишком много, как в пятнадцать лет, когда только учился быть мужчиной. Сейчас на нем было идеальное количество лосьона.
У Орион не было опыта во многих вещах. Например, как ходить в рестораны, водить машину, подбирать одежду. Быть полноценным членом общества.
Но она хорошо разбиралась в мужских запахах.
Теплое мятное дыхание на ее затылке.
Крепкий, мускусный, дешевый лосьон после бритья, смешиваемый с медным запахом ее крови.
Дорогой, древесный аромат, проникающий в поры ее обнаженного тела.
Да, Орион чуяла запахи самых разных мужчин, и каждый из них вызывал у нее отвращение.
Но сейчас все было по-другому.
Это был Мэддокс.
Он не вызывал у нее отвращения.
— Так, вот сюда. Это самое лучшее место, — объявила Мария, кладя меню на стол.
Столик был немного удален от остальной части ресторана, но не так, чтобы Орион чувствовала себя загнанной в угол, не имея возможности сбежать. Она осознала, что даже не оглядывалась, чтобы понять, узнал ли ее кто-то за время этой короткой прогулки. Она была слишком занята Мэддоксом и тем, какой от него исходил аромат, черт возьми.
Мэддокс шагнул вперед, чтобы выдвинуть стул, повернув его к выходу, как будто знал, что она не сможет сидеть спиной к двери. Может быть, правда, именно из-за этого? Она многое выяснила о посттравматическом расстройстве с момента их побега, самостоятельно и с помощью терапевтов, и так же узнала, что правоохранительные органы были главным звеном к этой области.
Она села на автопилоте.
Мария улыбнулась.
— Теперь я дам вам возможность определиться, — она указала на меню.
Оно было не таким большим, как Орион помнила с того единственного раза, когда ее родители решили сводить своих детей в дешевый сетевой ресторан. Выбор закусок, блюд и десертов помещался на одной странице. Но это все равно было пугающе.
— Или, — продолжила Мария, когда Мэддокс уселся за стол. Он не притронулся к меню. — Я могу помочь с выбором, если вы мне доверитесь, — подмигнула она.
Мэддокс взял меню и протянул его обратно.
— Ты уже знаешь мой ответ, Мама Мария.
Она забрала меню и повернулась к Орион.
— А ты, милая?
Это была нелепая идея, будто Орион сможет довериться этой приятной, улыбающейся женщине, которую знала всего несколько минут.
Орион не доверяла даже мужчине, сидящему напротив нее, которого она, в какой-то мере, знала много лет. В другой жизни, конечно.
И все же Орион протянула меню женщине.
Та просияла.
— Не волнуйся, милая. Я позабочусь о тебе. Ты не будешь разочарована.
По какой-то причине Орион ей поверила.
Мэддокс посмотрел на нее с огоньком в глазах и глупой ухмылкой на губах.
— Хочешь взять бутылку вина?
Конечно, ей следовало сказать «нет». Нет доверию. Бутылке вина. Незнакомой женщине, которая называла ее милой и собиралась выбрать за нее еду.
Она должна была закричать «нет», а затем выбежать из ресторана, как будто от этого зависела ее жизнь.
Но она этого не сделала.
— Конечно.
Мэддокс выглядел таким же удивленным ее ответом, как и Орион. Но быстро пришел в себя.
— Можно итальянское кьянти, которого больше нет в меню, но вы всегда оставляете его для своего любимого клиента? — Мэддокс заговорил с Марией с нежностью и почтением в голосе.
Орион ревновала.
К пожилой итальянке с добрыми глазами.
Которая подмигнула Мэддоксу.
— Конечно.
Затем она забрала меню, оставив Орион и Мэддокса наедине. Конечно, они были наедине друг с другом весь день, но сейчас все было по-другому.
Это был итальянский ресторан с мягким освещением и владелицей по имени Мария.
Орион заерзала на стуле, пытаясь подавить панику. Пытаясь остановить себя от повторения событий сегодняшнего дня. Последних десять лет.
— Эйприл сказала, что ты превращаешься в Гордона Рамзи[28].
Орион резко подняла голову на голос Мэддокса. В нем слышалась мягкость. То же самое было в глазах.
— Что?
Он усмехнулся. Звук был слегка вымученным, но, тем не менее, приятным.
— Эйприл сказала, что ты хорошо готовишь.
Орион выдержала мгновение, когда поняла, о чем он говорит. Конечно, Эйприл рассказала ему об этом. В конце концов, она жила с Мэддоксом. Укол раздражения пронзил ее, от того, что Эйприл отчитывалась перед ним.
— Что ты больше всего любишь готовить? — продолжил он, как будто его не беспокоило ее молчание.
Она нахмурилась, не доверяя его вопросу. Не доверяя ничему.
— Мне нравится французская кухня, — ответила она после паузы. — Я готовлю по книге «Осваивая искусство французской кулинарии».
Его глаза загорелись.
— Ах, Джулия Чайлд.
Орион не смогла скрыть своего удивления тому, что Мэддокс знал автора поваренной книги.
Он пожал плечами.
— Я люблю смотреть кино. «Джули и Джулия»[29] — отличный фильм, посмотри, если ты еще не видела.
Она его не смотрела. Но внесла в свой список.
Орион ждала, что он начнет задавать ей настоящие вопросы. Что расспросит о ее душевном состоянии, чтобы докопаться до самой глубины, пока не поймет, что она планирует совершить убийство.
Но ничего подобного так и не произошло.
Мэддокс продолжал расспрашивать ее о кулинарии, о книгах, о самых простых и незначительных аспектах ее жизни.
Как будто это было в порядке вещей.
И она ему подыграла.
По крайней мере, в этот вечер.
* * *
Орион была довольна.
Она никогда не чувствовала себя так, как сейчас.
Ее желудок был наполнен, возможно, самой лучшей едой, которую она когда-либо ела. Мама Мария не лгала. Орион за месяцы свободы стала кем-то вроде шеф-повара. Эйприл даже придумала для ее блюд название: «оргазм без мужчины или вибратора». Но, черт возьми, она могла только надеяться, что когда-нибудь у нее получится приготовить такую вкусную лазанью.
Ее мысли были восхитительно легкими благодаря вину, которое смягчало
