Олег Куваев Избранное Том 1 - Олег Куваев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они стояли на берегу трое. Третьим был Веня Ступников. Он стоял в сторонке и, сосредоточенно дымя сигаретой, наблюдал за погрузкой.
– Пошли! – скомандовал Топорков и налег плечом на корму.
Мотофелюга проскрипела килем по гальке и тихонько закачалась на воде. Затарахтел двадцатисильный двигатель. Никто из троих, сидевших в лодке, не оглянулся на берег.
Семен Семенович Крапотников долго смотрел вслед шлюпке. Он размышлял о том, что такое удача и какова ее вероятность. И, как бы отвечая на его мысли, Веня сказал:
– Они же дилетанты в морской охоте, а дилетантам всегда везет.
– В «очко» им везет, – сердито сказал Семен Семенович.
Желтый круг солнца поднялся выше. Пылающая отблесками рябь усов тянулась за носом лодки, которая теперь казалась просто черным непонятным предметом.
– Черт возьми, – зачарованно вздохнул Славка. – Такое не каждый день увидишь.
– Конечно, если человек нездешний, – ехидно вымолвил Веня и, независимо сплюнув, зашагал от берега.
31
– Ну что ж, – сказал Славка. – Пожалуй, мне пора на крыло; Мавр сделал свое дело, мавр может уходить. А то как бы там институт без меня не обрушился.
В дверь постучали. С независимым видом вошла Соня.
– Семен Семенович, – сказала она, – там бычков привезли три корзины. Принимать или не принимать?
– Соня, – сказал Семен Семенович, – я объявлю вам выговор. Какой вы, к чертям, Тамерлан, если человек ни с того ни с сего собирается уехать!
– Может быть, человеку столичные нравятся, – дерзко сказала Соня.
Зазвонил телефон. Славка взял трубку. – Кит, – сказал чей–то хриплый возбужденный голос. – К вам прибыл кит.
– Какой кит? – спросил Славка.
– Мертвый, конечно, – ответила хриплая трубка.
32
Они обгоняли пешеходов. Пешеходы тоже шли к пристани. У них был необычный возбужденный вид. Пешеходов становилось все больше. Еще издали они увидели на пристани толпу. Толпа стояла у причала, и оттуда шло глухое удивленное молчание.
Мотофелюга «Старушка» покачивалась у деревянной стенки. Рядом с ней качался мертвый сероватый кит. Топорков, Бедолагин и Янкин встали им навстречу.
– Как? – сиплым голосом спросил Семен Семенович.
– Обыкновенно, – сказал Бедолагин.
– Кашалот. С зубами, – добавил Топорков. «Нет, такого мне больше никогда не увидеть», – сказал сам себе Беклемишев. Но он ошибался. Ему предстояло увидеть еще многое…
– Пресса, пропустите прессу, – раздалось сзади. Веня Ступников рассекал толпу, целясь в фотоаппарат. – Готово, – сказал он, переведя десятый кадр. – Теперь мне надо снять, как его будут резать.
– Обыкновенно, – сказал Бедолагин.
– Вытащить надо вначале, – добавил Янкин.
Кита удалось вытащить при помощи двух автомашин и одного трактора. Его отвели на отмель за пристанью. Теперь он лежал на песке. Беклемишев шевелил губами. Он вспоминал систему определения возраста кашалотов и их размеры.
Веня Ступников дощелкивал вторую пленку. Топорков, Бедолагин и Янкин совещались о чем–то в стороне.
– Ну, – сказал Семен Семенович, – транспорт ждет.
Но никто не подходил к киту ни с топорами, ни с ножом.
– В чем дело?
– Большой он, – сказал Янкин. – Чем резать?
– Чем?
Кит лежал как монолитная скала. Семен Семенович ожесточенно скреб затылок. Беклемишев стоял в стороне и мучительно старался приспособить кита к системе раздела тушек грызунов. Но ни Мамушкин, ни Гупер в этой ситуации не годились.
Веня Ступников метался между Крапотниковым и Бедолагиным, между Янкиным и Топорковым.
– Идите к черту, – сказал ему наконец Янкин. – Я не знаю, как обдирают эту мышку.
«Я должен найти выход, – сказал сам себе Веня. – Я обязательно должен его найти». И он вспомнил.
– Моби Дик! – крикнул Веня. – Есть такая книга, где все про китов. Увлекательный роман. Я бегу в город.
Веня бежал в город и обдумывал варианты поисков, если книги не окажется в библиотеке.
В это время кто–то осторожно дернул Крапотникова за рукав.
Трое темнолицых невысоких юношей стояли перед ним. На них были одинаковые черные костюмы с выпущенными поверх воротниками рубашек. Он узнал их. Это были юноши из зверобойного поселка к северу. Они прибыли сюда катером и ждали самолета. Все трое летели куда–то учиться.
– Что? – спросил Семен Семенович.
– Мы можем, – сказал один из невысоких юношей. – У нас в колхозе это делают ножами. Нам нужны ножи, бруски и переодеться.
Через полчаса трое невысоких юношей деловито подошли к киту. В их руках были обычные ножи из мясного отдела гастронома. Толпа заинтересованно качнулась вперед. Топорков, Бедолагин и Янкин вытянули шеи.
33
Человек спускался с горы, выписывая кривую по дороге. Какая–то машина долго сигналила сзади, потом обогнула его. Шофер с руганью высунулся из кабинки. Веня Ступников рассеянно махнул ему рукой. Он держал в руках раскрытую толстую книгу в черной обложке. Он спускался с горы и на ходу пытался найти среди четырехсот восьмидесяти девяти страниц все, что относится к разделке китов. Ему даже некогда было гордиться собой, хотя он нашел единственную книгу в городе. Он провел пятнадцать интервью с ее временными владельцами. Каждый из них высказывал свое мнение о китах вообще и о книге в частности, потом называл адрес человека, которому книга была дана «на два дня».
– Есть! – крикнул Веня. – Фленшерные лопаты. Нужны фленшерные лопаты, здесь есть рисунок. – Забыв о корреспондентской солидности, он хотел припустить бегом и… остановился. Бежать было некуда. Голый скелет кита лежал перед ним. Несколько усталых людей грузили в машину квадратные куски китовой туши. Какие–то невысокие юноши умывались около китового черепа.
– Опоздал, – ошалело выдохнул Веня. Песчаный кусок берега около пристани был пуст.
Трактор утащил останки кита на пустырь. Толпа разошлась, и волны прилива замывали следы людей. Последняя машина ушла, чтобы доверху заполнить выбитые в вечной мерзлоте ямы холодильника. Мотофелюга «Старушка» качалась в стороне у надежной стенки причала.
Чуть подальше на траве сидели Топорков, Бедолагин и Янкин. Перед ними стояла бутылка водки и снедь, разложенная на газете. Ветер доносил обрывки горячего разговора:
– Ежели бы сразу правильный заход… – А я ему как…
Кучка болельщиков, стоя в стороне, слушала их в благоговейном молчании.
Закат падал на бухту. Из города шел легкий неясный гул жизни. Плескался Тихий океан.
– Что мы есть? – глубокомысленно спросил Семен Семенович Крапотников. – Букашки с жаждой невозможного. И мы делаем это невозможное. Когда я учился в частной гимназии, я узнал про броуново движение. Мелкие пылинки толкутся под микроскопом, мешая друг другу. Иногда люди также всю жизнь толкутся в крохотном объеме этой жизни величиной с каплю. Они не видят ничего за этой каплей. В частной гимназии я думал: что будет, если под микроскоп посадить к одинаковым пылинкам одну веселую пылинку с большой жаждой движения? Сможет она взбудоражить всех?
Славка не отвечал. Ему вспомнился Витька–физик. «Самая самоорганизующая система из всех – это человек, вот что надо сказать ему», – думал он. И сказал вслух:
– Все–таки я просто узкий специалист.
– Лезвие скальпеля и острие иглы тоже узки, – усмехнулся Семен Семенович. – Расчленять и соединять– вот благородная задача узкости. Не сводите ее к понятию узкого лба. Я верю в то, что этот городок будут знать все. И самые широко известные узкие специалисты будут приезжать сюда за консультацией. А вы мне толкуете про мимозу к Восьмому марта.
Славка.снова промолчал. Как ни странно, он думал теперь о не похожей ни на кого девушке–Соне – Тамерлане – Каткали. Глядя на носки ботинок, он сказал:
– Вы неплохой психолог, Семен Семенович. Паустовский советует лоции читать. Может быть, лучше плавать.
В это время Веня Ступников сидел на камне около китового черепа и черкал в записной книжке первые строчки будущего романа:
«Я живу в том месте, где китов ловят на удочку и потрошат их перочинными ножами…»
Азовский вариант
Антураж
Город разметался на изрезанном оврагами пыльном плато, которое кончалось глинистым двухсотметровым обрывом. По обрыву, подобно альпинистам, карабкались лохматые возы, у подножия его начиналась рыжая азовская степь. Над степью, над камышами сверкающего на солнце лимана кружились коршуны, за лиманом же не было ничего: пляж из мелкого ракушечника — «черепашки» да вода Азовского моря.
На самом краю глинистого обрыва находилось дощатое заведение с краткой и содержательной вывеской «Вино». Вывеска была обращена на покрытую желтым булыжником площадь, за площадью куриными, поросячьими и человеческими голосами гомонил воскресный базар.
