Огненный дождь - Денис Субботин

-Так бой же был! А потом – искали!

-Искали! – фыркнул Ярослав. – Конь мой – жив?

Подняли, и он повис, опираясь на плечи Яросвета и Добрана, встревоженных и радостных одновременно.

-Живой, Живой твой Лешак! – рассмеялся Яросвет.

-А из наших… много ль осталось?

-Да не сотня уж! – вздохнул Добран. – Мой десяток можешь заново набирать, Яр! Трое в нём, считая и меня!

-У меня – шестеро! – гордо сказал Яросвет. – А вообще – считаем пока… Но – больше чем думалось.

-Берсень жив?

-Ищем… Пока не видели! – вздохнул Добран. – Да ты не думай пока, сотник! Живы остались, вот и ладно! Кто ж его знал, ворога этого!

-Я должен был знать… - вздохнул Ярослав. – Я! Меня князь воеводой поставил, а я его – подвёл… А, вот и Тилла!

-Что – Тилла? – огрызнулась та. – Я, если хочешь знать, Серка почти загнала. Выхожу ли теперь – не ведаю! И привела их – быстро. Пусть и не так, как ты мне пророчил…

-Что там? – кивнул Ярослав в сторону дороги. – Бой?

-Пока нет! – покачал головой Добран. – Князь с тысячей всего прискакал – тебя выручать. А там – четыре! Глупо на рожон-то лезть, разговаривает с ихним воеводой. Предлагает сдаться…

-Уж и сдаться! – ухмыльнулся Ярослав. – Их – вчетверо! Откажутся!

-А что? – обиделся Яросвет. – Ты вон решился против врага сражаться. А нас – всего двести было! Да что я… какие двести?! Меньше нас было! А у князя под рукой – девять сотен отборной конницы! Да он их одним богатырским ударом! И Радовой – на подходе… Ратша мне сказал, князь его сопляком прозвал. Так что вот-вот подоспеть должен! Со всей конницей… Князь ещё гонца к нему послал. Чтобы поспешал!

-Радовой поспешит! – усмехнулся Ярослав. – А уж теперь, когда его так почестили при всех… Он вдвое быстрее поспешит!

-Ну, ладно! – внезапно сделав самую хитрую рожу, сказал Яросвет. – Тилла, ты тут подле сотника побудь, раны ему перевяжи, кровь разгони по жилам… Но не засиживайся! Чтоб, значит, простые воины не страдали! А мы пойдём, князю побеждать поможем! А то прямо обидно: по морде получили, а сдачи ещё не дали!

-Эй, Яросвет! – растерявшись, окликнул его сотник. – Яросвет!!!

Побратим, сволочь порядочная, даже не обернулся. Только шаг убыстрил.

-Ух… - пробормотал Ярослав, оглядываясь…

Случайно или намеренно их посадили в стороне от дороги. Мягкая, пусть и пожухлая слегка трава, низко опускающиеся ветви, раздражающе ласковая Тилла под боком…

-Пойду, посмотрю, что творится! – проскрежетал растерявшийся Ярослав и попытался встать. Тут же и рухнул с не самыми добрыми словами в адрес Богов. Сил, оказывается, почти не осталось…

-Ну куда, куда ты пойдёшь? – как глуздырю сказала ему Тилла. – Посиди, отдохни… Твой бой уже кончился!

-Тилла! – тяжело сказал Ярослав, глядя ей в глаза. – Не знаю, что там задумала ты, не знаю, на что такое намекал Яросвет… Мне сейчас не до чего. Моя сотня – погибла! Берсень мёртв… Травеня подняли на копья на моих глазах!

-На моих – тоже! – тихо сказала Тилла. – Я была там… забыл?

-Забыл! – грубо ответил Ярослав. – Я всё забыл, Тилла, кроме одного – я хочу отомстить. Этому гаду, сумевшему обмануть. И его воинам, убившим моих хлопцев. Можешь помочь – помоги. Не можешь – уйди с дороги!

-Яр, ну не надо! – взмолилась Тилла. – Ну не устоишь ты на ногах… Впрочем, если тебе так хочется…

-Хочется, хочется! – усмехнулся Ярослав. – Что, есть настой?

-Есть… - мрачно ответила травница, копаясь в своей суме. – Вот только я никогда его не применяла. Попробуешь?

-Попробую! – усмехнулся Ярослав. – А ты – не обманешь?

-Пей…

Ярослав уже почти взял сосуд, когда на дороге, а вернее – вокруг неё, что-то изменилось. Очень сильно изменилось… Запели гордо и звонко рога, родянские серебряные рога и на обоих склонах, нависающих над самой дорогой, выросли ряды ратников. Почти у всех – луки наготове, наложенные стрелы…

-Радовой пришёл, Тилла, Радовой!.. Ну, сейчас мы их умоем кровушкой! – Ярослав ожил.

Словно в подтверждение его слов, по дороге от Рыжих Камней выдвинулась длинная колонна дружинной конницы. А во главе, рядом с воеводой Радовоем, ехал сам князь Буйслав…

Базиликанцы не могли не понимать, что их ждёт, коль преимущество перешло к противнику. Да ещё столь резко. Да ещё – когда склоны буквально усыпаны лучниками, атаковать которых – вверх, на стрелы и сомкнутые щиты пешего прикрытия – безумие… Потому когда буцины провыли просьбу о перемирии, никто из вожей, наверное, не удивился. А князь Лютень – Ярославу даже со своего места было видно – одним взмахом ладони остановил готовые сорваться во врага стрелы.

-Почему?! – взревел возмущённый Ярослав. – А как же месть?.. Эх, княже, княже… Тилла, где твой настой? Пойду, с князем поговорю. Меня он обязан выслушать!

-Выслушает, выслушает! – обхватив его за плечи и отчаянно пытаясь удержать, успокаивала Тилла. – Вот только вернётся…

-Куда он?! – схватился за голову Ярослав. – Базиликанцам – верить?!

Но князь Лютень его слов не слышал. Белый жеребец Снег важно выступил за пределы дружинного строя, а седок его был безоружен и спокоен…

10.Князь Лютень. Дорога возле Рыжих Камней. 29 день месяца Серпеня.

Конечно, страшно ехать навстречу неизвестности. Базиликанцы – не торинги, очень часто слова не держатся. Тем более могут его нарушить, если навстречу – вож выезжает. Варвар, которому слово дать – ничего не обещать…

Князь Лютень не боялся ни капли. За спиной, всего в полуперестреле – верный брат, надёжный воевода Радовой и пять тысяч дружинной конницы. На крыльях вражеского отряда нависают лучшие лучники Родянии – родовичи-лисы и если там кто-то хоть почешется не так – они выбьют стрелами сразу половину. Остальных добьёт конница…

Впрочем, бывало и такое, что базиликанцы слово держали. Вот сейчас, именно сейчас его конь пересечёт самим же установленную, для прочих глаз невидимую черту и если к этому моменту от базиликанцев никто не отделится…

Слово повинуясь ходу его мыслей, передний ряд базиликанцев разомкнулся, и навстречу выехал одинокий всадник. Конь его – похоже, глассийской скаковой породы – конечно, был не столь внушителен, как жеребец Лютеня. Но шёл резво, выступал гордо… Всадник был высок, строен, могуч и вовсе не походил на базиликанца. Чёрные глаза дерзко смотрели на Лютеня, а золочёный шлем плотно сидел на голове, оставляя открытыми только сами глаза. Ещё – горбатый, длинный нос и тонкую полоску губ. Молод был… И тоже – безоружен.

-Радуйся, склавин71! – мрачно сказал базиликанец, по прежнему пожирая его яростным, полным ненависти взглядом. По-родянски сказал, пусть с акцентом, но – правильно.