Обладать и принадлежать - Рената Литвинова

Михаил: А! Нет! Ты думаешь, я без него не сумею достать? – Он усмехнулся и быстро спрятал сигарету, потому что в номер зашел Господин.

Господин (задумчиво): Зря я выбрал эту гостиницу… Теперь у меня не будет здесь покоя. Что вы сейчас хотите? Есть хотите?

Потом Рита лежала на подоконнике за занавесками. И Господин распахнул их и сказал, показывая ее Михаилу:

– Посмотри, как она лежит!

И у Михаила был влюбленный взгляд.

В номер пришел фотограф и сфотографировал их втроем. Рита обняла Михаила, как маленького, и Господин стоял над ними, как коршун, раскинув руки.

Господин долго разглядывал фотографию.

– Как вы друг другу подходите, – сказал он. – Михаил, пригласи Риту танцевать. – (Хотя не было музыки.)

– Я не умею, – сказал сын.

Она положила руки ему на плечи. Получился «медленный танец».

– А ты знал ту женщину, которая была у твоего отца до меня? – спросила Рита.

– Да, – сказал Михаил.

– Красивая она была?

– Нет, большая, не знаю… Ты красивая. Мой отец любит тебя.

– Спасибо.

Он посмотрел на ее жемчужные бусы:

– Настоящие?

– Нет, ты что!

– А у моей мамы таких много-много, длинные, и все настоящие! – Он испытующе посмотрел на нее.

– Да?.. – Она покраснела.

– А ты любишь его? У моего отца много денег, я не верил той его женщине. Женщины хитрые, – наивным голосом говорил он.

– Да, это так, – сказала Рита. – Ну, а ты в кого-нибудь влюблялся?

– Никогда! – сказал Михаил. – Никого не полюблю!

Когда она уезжала, Михаил принес ей пальто. И тихо сказал на прощанье:

– Завтра позвоню… Завтра!..

Он приехал к Рите днем с двумя букетами.

Михаил: Больше у продавщицы не было. Кончились.

Сели у стола друг напротив друга.

Михаил: Сколько тебе сделать? – И достал шприц.

Она пожала плечами.

Михаил: Ладно, давай руку. – Она подала ему руку. – Куда колоть будем?

Рита: Только не здесь! Здесь больно будет!

Михаил: А куда? Я больше никуда не попаду.

Некоторое время он прокалывал и прокалывал кожу ей на руке, как нарочно, оставляя синяки. Она каждый раз вскрикивала.

– Что? Больно? – жестоко спрашивал он.

– Да нет… Просто что ты делаешь?

Он оставил ее руку. Стал смотреть на нее.

– Это большой грех перед Богом – колоть первый раз. Я не буду тебе этого делать. – Тон был чуть театральный, будто он разыгрывал спектакль.

– Спасибо. – Она забрала руку, потирая синяки.

– За что мне говорить спасибо? – вскрикнул он и усмехнулся.

Зажав свою руку между скрещенными коленями, чтобы вздулись вены, он исступленно стал втыкать иголку, словно напоказ. Она отвернулась.

– Поцелуй меня, – вдруг сказал Михаил. – Такой закон есть, – пояснил он, – когда уколются.

– Нет такого закона. – Поцеловала его в щеку. – Ты в школе учишься?

– Нет, в институте. На первом.

– В каком?

Он нахмурился.

– Не знаю. То есть… не помню… Она засмеялась:

– Как это?

Он «припоминал-припоминал» и сказал:

– Зато факультет – экономический! Факультет помню! – Они засмеялись вместе.

– Жарко. – Она подошла к окну.

– Иди сядь, что ты все время встаешь. Давай поговорим.

– Давай поболтаем, – сказала она, улыбаясь и рассматривая его лицо. – Если бы твой отец узнал, Боже мой, Боже мой!..

Михаил: Он ничего не узнает. Если ты не скажешь. Я точно ничего не скажу.

Рита: Я тоже ничего не скажу.

Михаил: Поклянись. {Сказал очень серьезно.) Ну, хорошо, не надо, я тебе верю.

Рита: Как странно…

Михаил: Что странно? Ты любишь моего отца?

Она пожала плечами, неуверенно, виновато улыбаясь.

Михаил: Давай, роди ему ребенка. Девочку! Будет моя сестра.

Рита: Правда? Ты будешь любить ее?

Михаил: Да, конечно. Давайте вместе поедем куда-нибудь в путешествие.

Рита: Куда?

Он пожал плечами.

Михаил: Вместе куда-нибудь на пароходе…

Рита: Да… Красиво… А как это будет? Как ты думаешь? Михаил: Мы будем вместе, все время вместе… Рита: А если вместе, то обязательно что-нибудь будет… Михаил: Да, будет, – вдруг твердо сказал он. И он притянул ее к себе и стал смотреть прямо в лицо, не целуя.

– Можно попробовать… – сказала она, и тогда он поцеловал ее.

Сначала они целовались за столом. Потом встали. Он сказал:

– Пошли туда.

Они легли и целовались уже на кровати.

– Вот видишь, – сказал он. – Я не интересуюсь тобой для постели. Я люблю тебя!

– Что?!! – переспросила она.

– Я люблю тебя! Ты – моя любимая! Я люблю тебя! Я люблю тебя! – положив голову наискось подушки, повторял он.

– Какой ты красивый! – сказала она.

– Ты – самая красивая. Я люблю тебя!

Он тянул ее за руку.

А ты? – спросил он. – Ты любишь меня? Хоть немного? Любишь? – требовательно, как ребенок, повторял он. – Любишь меня?

– Да, да! – подтвердила она. – Как я сразу этого не поняла! Я люблю тебя! Я люблю тебя! Как только я увидела тебя, я полюбила.

– Я люблю тебя больше!

Потом они лежали. Он говорил:

– Мы убежим. Я брошу все. Я хочу быть только с тобой. Я брошу наркотики. У нас будут дети.

– Ты – сам ребенок. Я старше тебя.

– Мы вместе постареем. Ты всегда будешь самая красивая.

– Ты – сам ребенок.

– Да, ты поймала ребенка. – Он стал надевать крест, который до этого снял, поцеловал его, пошутил: – Грешница прикасалась к нему. Я люблю тебя! Как я люблю тебя!

в зеркале улыбалось ей странной счастливой улыбкой. Рита схватилась за свой рот – желая поймать эту улыбку у себя на лице.

Проступает голос Риты: И теперь я пытаюсь обмануть Господина… и с кем? С его сыном!

На улице с визгом затормозили несколько машин, стали сигналить распространенным позывным: «Та, та, татата…»

Рита (испуганно): Это Господин!

И почти сразу же – звонок в дверь. Обе вздрогнули.

Рива: Он как метеор!

Рита: Господин – очень большой человек. Но он, Рива, очень, очень черный человек.

Открыла дверь. Появился Господин с двумя бутылками шампанского под мышками, не один, а с вечно сопровождающим его Жориком – толстым мужчиной лет пятидесяти. Не снимая верхней одежды, все проходят на кухню.

Рива остается в комнате и наливает себе шампанское.

Разговор ведут без Ривы на кухне. Господин мимоходом тут же открыл и обследовал холодильник, заваленный одной колбасой. Положил туда же бутылку.

Господин (представляя Рите товарища): Это мой самый близкий друг Жорик!

Рита: Ты всех называешь своими «самыми близкими».

Господин: Ты что! Жорик – это как я сам. Мы с ним!.. Скажи, Жорик!

Жорик (очень польщенный, долго думает, потом выдавливает довольное): Да.

Господин: Жорик, иди скажи Михаилу, что я останусь у любимой моей здесь. А, не скрывай, не скрывай. (Он приглядывается к Рите.) Рита – моя любимая. Скажи, Рита, мы любим друг друга?

Рита: Зачем так спрашиваешь?

Господин вынул из кармана деньги. Дал Жорику. Тот значительно загреб деньги к себе во внутренний карман. Преданно мигнул ему глазами. Ушел.

ном спрашивает): А скажи, нравится тебе Жорик, не подозрительный? (Впивается в нее взглядом немигающим.)

Рита (как будто застигнутая врасплох, отвечает): Да… нет, только смотрит как-то… маниакально…

Господин: Как ты сказала? Ма-ни-а-кально? (Подумал.) Да, да, точно, как ты точно сейчас сказала!

Вглядывается в окно на кухне. Вдруг вскрикивает притворно.

Господин: Смотри, мой сын! Михаил!

Рита смотрит туда, куда он ей показывает, начинает очень сильно волноваться – по ней это видно.

Под фонарем в окружении нескольких мужчин с угодливыми лицами стоит строгий и надменный полуюноша-полумальчик лет семнадцати. Он высокого роста, взгляд отстраненный, одет во все черное. Некоторое время, секунд двадцать, Господин с Ритой в молчании наблюдают за ним, как загипнотизированные. Первым «ожил» Господин:

– Помаши, прошу тебя, рукой ему из окна, хорошо?

Рита машет ему рукой. У Михаила непроницаемое лицо, как у принца по меньшей мере. Рита неловко и как-то неестественно вынужденно пару раз тоже махнула ему. Михаил посмотрел на нее – это длилось с полсекунды – и отвернулся, скрываясь за фигурами черной свиты Господина.

Господин: Мой сын влюбился в тебя! Но я первый встретил тебя.

Рива все это время сидела за столом в комнате и, нервничая, пила шампанское.

Вдруг дверь открылась – на пороге стоял Господин в сером пальто с меховым воротником. Рива как раз занесла стакан, но выпить ей так и не удалось – так она загляделась на значительные гримасы, которые все время пробегали по лицу Господина. В руках он зажимал то ли огромный фужер, то ли вазу с шампанским. Он сделал навстречу из дверей всего один шаг, протянул руку так, что Риве пришлось поспешно вскакивать из-за стола и бежать к нему чокаться, как к более старшему.

Он выше ее уже не в два, как Рита, а в три раза…