Обладать и принадлежать - Рената Литвинова

– Ну что? Спит?

– Пожала мне несколько раз руку, – спокойно сообщила мать, – значит, попрощалась и умерла.

– Как? – закричала сестра. – Что ж вы не позвали?!

Мать значительно поглядела на нее, поправила черный платочек, пожала плечами и сказала:

– А зачем?

О СЧАСТЬЕ И О ЗЛЕ…

(«Богиня: Как я полюбила»)

Фотографические портреты людей, документальные и постановочные.

Начинаются голоса.

Фразы, которые преследуют всю жизнь, накапливаясь и забываясь:

1. – Хо-о-о-лодно…

2. – Любовь – ну, это не мясо, но что-то кровавое.

3. – Даже дети в меня плюются из трубочек на улицах.

4. – Не смотри на меня так. Я просто не смогу забыть тебя.

– Забудь. Забудь. Забудь.

5. Я люблю их вначале, а они меня – в конце. А они со мной всегда только когда пьяные.

6. У меня много желаний – и самое главное – оно не исполняется.

7. Мне хочется сказать «Я люблю тебя», но мне некому это сказать.

8. Смерть в исполнении всех условий красоты.

9. – Он не поймал пулю телом!

– Пуля такая маленькая, мир огромен, ее, наверно, отнесло куда-то вбок от этого урода!

10. Он бьет ее, догоняет, опять бьет, она кричит, а потом они целуются… В общем, они делают все то, что я так ненавижу.

11. Жизнь, я недостаточно физически активна в тебе, я тренирую волю, экспериментирую с людьми, но болезни и холода душат меня.

12. Все достижимо, но не теперь, может, завтра?

13. Мне кажется, за мной следят, уважаемый.

14. Вам непременно нужно дожить до следующего заседания.

15. Родина превыше всего.

16. Черные люди.

17. Я бы хотела дарить свои фотографии с разными надписями и пожеланиями всяким едва знакомым людям.

18. Я была несчастна тогда, но сейчас, из моего теперешнего несчастья, мне кажется, я была очень счастливой.

19. В моей голове поселилась добрая, но тупая вата, я осталась без крайностей.

20. Мой стиль – все непоследовательно и вздохами.

21. Как я счастлива, как я счастлива, как я счастлива.

22. И никто тогда не подал мне руки и не пожалел, и не улыбнулся, хоть я так старался!

Множество черно-белых фотографий с лицами: портреты, документальные или любительские, в профиль или просто смотрящие в упор… Некоторые портреты сдвоенные, смотрят два лица, прижавшись щека к щеке, или в друг друга в профиль.

Голос: От этих людей уже не избавиться никогда, когда закрываешь глаза.

(На этих фразах проходят титры.)

Посередине комнаты стоит женщина в белом. Она вытягивает руки ладонями вперед и вдруг взлетает метра на полтора от пола, зависает, из рук ее исходят лучи. На ресницах, под глазами у нее – иней, окна и стены в комнате тоже зарастают инеем. Конец сна.

Зима в Москве. Бой курантов на Кремлевской площади. Ночь. Вьюга. (Несколько планов переулков.)

В переулках, недалеко от Красной площади, – ресторан. Ветер рвет афишу, на которой изображена блондинка в сверкающем платье с микрофоном.

Вот она, Маргарита, после песни спускается со сцены неверными шагами. На секунду заходит в гримерную, забирает пальто. Идет по узкому коридору. Ее заносит, плечом протирает стену. Проходит мимо кабинета директора, на табличке сего фамилией с отвалившейся последней буквой «с»: «Директор М. А. Богу…»

– Что же ты гаснешь и гаснешь, дорогая? – обращается к сигарете. Сигарета начинает гореть опять.

Телефонный звонок. Рита в своей квартире, проснулась на кровати между шкафом и стеной. Нашарила телефон. Кровать узкая, как монашенская. Пол под ней усыпан множеством газет, там же стоят несколько пустых чашек и стаканов.

Рита (в трубку): Алле…

Женский голос: Рива?!! Рива, это ты?

Рита: Нет, это не Рива…

Женский голос: Рива, скажи, что это ты!

Рита: А кто вы?

Женский голос: Это я, твоя мама!

Рита (пауза, потом говорит вежливо-уважительно): А… Здравствуйте. Это я, Рита, вашей Ривы подруга, но ее тут нет, а что случилось?

Молчание.

Рита: Алле!..

Женский голос: Как у вас похожи голоса, даже обманулось материнское сердце!..

Рита: Что вы… Спасибо.

Женский голос: Это правда, не ты, Ривочка?

Рита: Это правда. Я не Рива. Правда.

Женский молящий голос: Рита, девочка моя Рива ушла три дня назад в булочную и не вернулась, может, она звонила вам?

Рита: Я не видела ее два месяца с тех пор, как она уехала на родину… К вам.

Голос заплакал: Убили мою девочку, уже прошло три дня… – И связь прервалась.

Рита спустила ноги на зашуршавшие газеты, покатилась пустая бутылка.

Железнодорожный вокзал этой же ночью. Рита стояла у головного вагона, когда грязный поезд причалил к платформе. Рива, девушка лет двадцати пяти, появилась среди последних пассажиров. Подпрыгивающей походкой как-то набок и наискось она прошла мимо. Ростом почти вполовину ниже Риты, в руках – только прозрачная сетка, набитая палками копченой колбасы. Еще сбоку блестели ключи. Лицо трагическое, шагами она не попадала в такт толпе. Странность добавляли домашние туфли на ногах в сочетании со старомодной норковой шубой.

– Рива! – Рита радостно позвала. Та вздрогнула, медленно разворачиваясь к ней. – Здра-вствуй-те!

– О, Рита… (Нерадостно, голосом интеллигентной девушки.) Что ты здесь делаешь, Рита?

– Я вычислила тебя!

– Как ты узнала… я никого не предупреждала. Тут вообще такая история… (Возвращается потерянное выражение лица.)

– Твоя мама позвонила и сказала, что ты пропала три дня назад.

– Да?!! (Пронзительный голос и пронзительный взгляд.)

– Я сразу подумала, что поезд от твоего города идет как раз три дня, и вычислила тебя! А твоя мама думает, что тебя убили.

– О, не напоминай мне, а то я сейчас умру.

Рита дает подруге сигарету, огонь. Та жадно затягивается.

Идут. Их разговор:

Рива: У меня с собой только паспорт и деньги. Я всем сказала дома, что пошла за хлебом, а сама взяла все деньги из шкатулки… Вот, вышла в тапках, еще сама точно не зная, что со мной будет. Ах!.. А сама я пошла на вокзал. Это было как наваждение. И как раз в те полчаса, что я там оказалась, отходил поезд на Москву. Я купила билет, причем я купила все купе, чтобы меня никто не спрашивал… чтобы быть совсем одной! Мне стало ужасно уже часа через три, когда поезд разогнался и не было никакой возможности ни сойти с него, ни позвонить… Он не сделал ни одной остановки более пяти минут!!! На одной станции я только успела бросить телефонистке в окошечко номер мамы и деньги, чтобы позвонила… Что ей стоило позвонить!..

Рита: Она не позвонила.

Рива (словно оправдываясь): …А поезд имел такие короткие остановки, и не успевала позвонить ни на одной станции. Я сидела одна в этом купе и куда-то ехала-ехала-ехала!..

Рита: Ты же уже пропадала два раза, может, мама привыкла… (Пытаясь утешить.) Наверно, ты знала, что поедешь, потому и надела эту шубу.

Рива: Это мамина… Она ее только один раз надела, чтобы не завидовали. Видно, что старый фасон?

Рита: Ты решила вернуться к нему?

Та молчит.

Рита: Он уже один раз погубил тебя!

Рива: Я сама от него ушла.

Рита (показывая на колбасу): А это что, все ему? Он же и так стал толстый! Я его тут недавно видела – он даже не поздоровался. А до этого я его видела, он так насмешливо разговаривал со мной. «Не понимаю, – все время говорил мне, – не понимаю твою жизнь…» А сам рассказывал, как его нанимают воры стоять под домом, как водителя, пока они выносят вещи, а он делает вид, что не понимает.

Рива: Да?.. (Пауза.) В поезде не знала, какие подарки купить… пополам разделю, половину – тебе, половину… его маме, она хорошая и живет в бедности, гордая… Хочешь, возьми всю колбасу?

Неожиданно чужая женщина подошла к ним сбоку, как из-под платформы вылезла, и стала предлагать пирожки.

– С мясом, – сказала она. – Покупайте пирожки с мясом!

– А у вас нет с яблоками? – спросила Рита.

– Вот с мясом хорошие же!

– Да я не хочу с мясом, у меня и так все горит внутри. Они хотели пройти мимо.

– А вы не сдаете квартиру? – Проницательно и целеустремленно спросила продавщица.

– Нет, не сдаю. А что, похоже, что я сдаю квартиру? – спросила Рита.

Продавщица: А что-то мне показалось, что вы сдаете комнату?!!

Рита: Нет, не сдаю. И никогда не сдавала.

Продавщица: Вы же здесь где-то неподалеку живете?

Рита: Да. Вон мои окна можно увидеть в том доме. Но я не сдаю квартиру. Почему вы решили, что я сдаю?

Продавщица: Моей дочери с мужем так нужна комната, чтобы недорого!

Рита: Нет, я не сдаю.

Продавщица: Может, сдадите? (Заканючила.)

– Не нойте, женщина, не нойте!.. – приструнила ее Рива.

Продавщица помолчала, опять начала: У меня есть шторы, вам не нужны шторы дешевые?

Рита: А стаканы, высокие, из белого хрусталя, на свадьбу у вас есть?

Рива: На какую свадьбу? Ты женишься?

Рита: Да. Я тебе сейчас все расскажу.

Продавщица: Есть. Завтра могу принести. В это же время. Я на этом месте каждую ночь.