Дорога в никуда. Часть вторая. Под чёрными знамёнами - Виктор Дьяков

   - Паш?... Она меня тут, чем только не попрекала, и что едим много, и как я одеваюсь, и как детей одеваю. Вот, на тебе, отблагодарила за то, что приютили. Я, конечно, понимаю, она мужа потеряла, но нельзя же быть такой, тут тебя и детей твоих обогрели, кормят, так хотя бы сиди и помалкивай. Так нет же, она осуждает, учить лезет. А сама еще та... я знаю и за ней грешки водятся. Мальчишка их старший, хвастал нашей Маше, что у матери деньги есть, говорил, много от коммунарской кассы остались. Это он после того, когда она вроде их попрекнула, что ведут себя неучтиво, вот так ответил, что могут и съехать и все одно не пропадут, дескать, есть на что жить. А ведь те деньги-то общественные, а она их себе прихватила...- говорила Валентину мужу в первую же ночь, после того как Грибунины от них съехали.

   - Так-так... деньги говоришь... интересно. Только ты Валя об этом пока молчи и никому больше, и Маше накажи, чтобы не болтала, забудьте. Понятно?...

  У Павла Петровича появилась "ниточка", за которую он теперь мог потянуть и при желании сделать Лидии очень больно. Если, к примеру, та вздумает где-то высказаться о нем нелестно. Потянуть за "ниточку" пришлось очень скоро. Вновь прибыл посыльный от Тимофеева и сообщил, что благодаря документам "состряпанным" Бахметьевым, тот был избран командиром отряда "Красных горных орлов". Теперь свежеиспеченный командир просил помочь со снабжением отряда оружием и боеприпасами, а также сообщал, что в конце октября объявлена тайная сходка всех краснопартизанских отрядов Южного Алтая для слияния в один большой. Тимофеев сообщал дату и место схода и просил Бахметьева туда прибыть и на месте своим авторитетом помочь ему встать уже во главе всех объединенных сил партизан. Информация не имела цены, Бахметьев не мог упустить такой шанс, хоть уезжать от семейного уюта, к которому так быстро привык, очень не хотелось. Он через того же посыльного заверил Тимофеева, что обязательно будет на сходе и поможет. Павел Петрович решил наглядно продемонстрировать руководящую роль подпольного центра, и свою как его руководителя. К тому же место встречи партизанских командиров находилось в деревне, расположенной неподалеку от места бывшей коммуны питерских рабочих, то есть недалеко от места захоронения оружия. Высшим шиком было бы прямо после того схода вооружить объединенный отряд оружием, привезенным коммунарами. Тогда бы получалось, что партизан вооружило уездное подполье, и он лично, Павел Петрович Бахметьев. При таком раскладе выбор Тимофеева командиром объединенных партизанских отрядов по его рекомендации был фактически решенным делом, и тот же Тимофеев становился по гроб жизни его должником, то есть его верным человеком. Правда, было одно но... Для успешного выполнения этого плана, желательно было взять с собой на сход Лидию Грибунину, где она должна была как вдова расстрелянного председателя коммуны и нынешний член подпольного центра (именно так бы ее представил Бахметьев) призвать к борьбе. Но самое главное, Лидия лично должна указать место, где стояла ее санитарная палатка, чтобы в поисках оружия не перекапывать все поле. Павел Петрович рассчитывал, Красная Армия тогда подойдет так близко, что воевать этим оружием партизанам уже не придется и кровь не прольется. К тому же он не безосновательно надеялся, что атаман самой большой в Бухтарминском крае станицы Тихон Никитич Фокин сумеет уговорить своих казаков отказаться от бесполезного сопротивления и сложить оружие. Бахметьев понимал всю хрупкость своих расчетов, но ничего другого не оставалось. Продолжать предаваться семейному счастью и прятаться в страховой конторе неизбежно вело к тому, что его свои же к стенке поставят.

   Лидия сначала наотрез отказалась, заявив, что никогда больше не поедет в это проклятое место. К тому же она боялась бросать детей даже на время. Когда Бахметьев предложил, чтобы ее сыновья вновь пожили у них, пока она будет в отъезде...

   - Хватит, уже пожили, до сих пор отплеваться не можем. Как можно так жить, как живете вы, у вас в доме все как у буржуев. Думаете, я не понимаю, зачем вам понадобилась? Вы хотите сейчас, когда Красная Армия нас вот-вот освободит, срочно провести этот спектакль, собрать и вооружить всех партизан, будто бы вы тут чем-то руководили и с кем-то воевали. Да чтобы я вам в этом помогала... не дождетесь! То что вы делаете надо было год назад делать, а не сейчас...- Лидия не удержалась и высказала-таки то, что она, так сказать, видит его насквозь.

   - Что ж, Лидия Алексеевна,- ничуть не растерялся Бахметьев,- вы считаете, что я ничем не помогал нашим товарищам? Ну, а вы... вы помогаете своим товарищам... ну хотя бы тем же коммунарам и их семьям, которые с вами вместе прибыли и сейчас по деревням маются?

   - Это чем же сейчас я могу им помочь?- несколько смешалась, явно не ожидавшая такого вопроса Лидия, предчувствуя неприятное продолжение.

   - Ну, как же... хотя бы материально. Ведь касса коммуны, общественные деньги, насколько я знаю, хранились у вашего мужа, а теперь они у вас. И судя по всему, это не маленькие деньги. И вы никак о них и словом не обмолвились. А ведь вы просто обязаны передать их в распоряжение уездного подпольного комитета, то есть мне. А так, на лицо присвоение общественных средств, уважаемая Лидия Алексеевна,- елейно-вкрадчиво сообщил Павел Петрович.

   Лидия изменилась в лице. Протестовать, заверять, что у нее нет никаких денег... Но по отчески-понимающему взгляду Бахметьева она осознала, что это бесполезно - он наверняка откуда-то узнал про деньги коммуны, хранившиеся у нее.

   - Я.. я... я отдам, я просто не знала как это лучше,...- не знала как оправдываться Лидия.

   - Ну, конечно, я вас понимаю... Да, не волнуйтесь вы так. Оставьте эти деньги у себя. Будем считать, что ни денег, ни этого разговора не было... Ну, что... договорились?.... Вот и прекрасно. Только все-таки придется вашим детям еще в моей семье пожить, как бы это вам и не было противно...

ГЛАВА 27

   Куцый полк Ивана должен был поступить в распоряжение командира Сибирского казачьего корпуса войскового атамана генерал-лейтенанта Иванова-Ринова. Он сумел убедить Верховного в необходимости создания на базе Сибирского казачьего войска единого конного корпуса, с целью нанесения красным сокрушительного удара. Идея, в общем-то неплохая, но вот сам генерал на поверку оказался не готов командовать столь крупным конным соединением. В августе, когда красные вторглись в пределы войска в ставке Верховного разработали план, согласно которому оторвавшиеся далеко от баз снабжения части наступающей 5-й армии красных, к тому времени взявших Курган и форсировавших Тобол... Эта армия должна была быть окружена, прижата к Тоболу и уничтожена. Успех операции сулил коренной перелом на Восточном фронте, ибо в условиях, когда началось наступление армий Деникина на Южном фронте, красные просто не смогли бы снять свои части оттуда и заткнуть такую большую "дыру" на востоке. Главная задача отводилась как раз Сибирскому казачьему корпусу. Восемь тысяч сабель, огромная конная масса - это страшная сила. У красных на Восточном фронте не набиралось и половины той конницы. Казачьему корпусу предписывалось обойти армию Тухачевского с юга и обрушиться с тыла огромной лавиной на наступающего противника, который оказался бы между молотом и наковальней, имея перед собой "наковальню" пехотный корпус Каппеля, а сзади "молот", казачий корпус. Успех операции в основном зависел от скрытости маневра и скорости продвижения казаков. В рядах корпуса были мобилизованные сибирские казаки всех трех отделов, они с детства сидели в седле, обучались рубке и стрельбе, имели фронтовой опыт первой мировой войны - в сабельной атаке они не имели равных. Ими командовали столь же хорошо подготовленные, опытные офицеры, большинство из которых выросли в тех же станицах, но сумели либо получить военное образование в войсковом Омском кадетском корпусе и юнкерских училищах в Петербурге и Оренбурге, либо выдвинувшиеся в офицеры уже в мировую войну, за отличия в боях на германском и кавказском фронтах. Личный и офицерский состав был готов выполнить эту задачу... Увы, у сибирских казаков не оказалось им под стать главного командира. Войсковой атаман Иванов-Ринов и его штаб бездарно провалили хорошо задуманную операцию. Пока он и его столь же нерасторопные помощники оценивали обстановку и распыляли силы корпуса на решение второстепенных задач, был утрачен элемент внезапности. Тухачевский, красный командарм из поручиков, разгадал замысел противника и успел отступить, увести войска за Тобол. После этого красные, отдохнув, подтянув тылы и резервы, начали новое наступление. Имея подавляющее преимущество в пехоте и артиллерии, они использовали его полностью, не позволяя коннице белых выходить на оперативный простор, постоянно встречая ее линиями окопов и плотным орудийным и пулеметно-винтовочным огнем.