Дорога в никуда. Часть вторая. Под чёрными знамёнами - Виктор Дьяков

  По прибытию в Семипалатинск Анненкову доложили, что исполняющий обязанности начальника штаба дивизии штабс-капитан Сальников часто отлучается из расположения штаба средь бела дня, ездит используя единственном в штабе автомобиль на свою съемную квартиру... Вскоре выяснилась и причина. Предчувствуя падение столицы Белой Сибири, и воспользовавшись отсутствием атамана, штабс-капитан устроил себе командировку в Омск, и в обратный путь прихватил семью. Потому и был он столь озабочен устройством жены и дочерей, в ущерб служебным обязанностям. Этого атаман, никогда не ценившей семейственности, ни понять, ни простить не мог. К тому же он и без того не высоко ценил своего ВРИД НШ. В общем, штабс-капитана от должности незамедлительно отстранили и переведен в тыловую службу дивизии.

  Оценивая положение на Восточном фронте, Анненков предчувствовал, что Верховный вновь попросит у него помощи. Это вытекало из того, что в ходе сентябрьского контрнаступления белых в междуречье Ишима и Тобола, возглавивший Сибирский казачий корпус войсковой атаман Иванов-Ринов фактически загубил все контрнаступление. В результате, как его личной нерасторопности, так и некачественной организационной работы в период формирования корпуса, красные под командованием Тухачевского успели вывести свои основные силы из намечающихся "клещей" и избежали разгрома на правом берегу Тобола. Перегруппировав силы и получив крупные подкрепления, армия Тухачевского вновь перешла в наступление и фронт белых "затрещал по швам", ибо по настоящему боеспособных частей способных вести упорные оборонительные бои в их рядах было немного. Колчаковские войска нуждались в передышке и пополнении свежими резервами, но единственным боеспособным резервом оставалась только Партизанская дивизия...

  Верховный и его штаб начали терзать Анненкова телеграммами, как только красные после массированной артподготовки вновь форсировали Тобол и предприняли наступление на Петропавловск. Колчак молил прислать все, что можно снять с Семиреченского фронта для прикрытия Петропавловска. Что мог предоставить атаман? Перебросить из Семиречья свои наиболее полнокровные и боеспособные Атаманский и Оренбургский полки?... Только эти кавалерийские части могли относительно быстро покрыть расстояние в несколько сот верст. О пехотных частях не могло быть и речи. Во-первых, они бы очень долго добирались, во-вторых в них насчитывалось много пластунов-семиреков, которые не хотели уходить так далеко от своих станиц. Конечно, если бы атаман приказал, его бы никто не посмел ослушаться... Но он не видел смысла, не хотел уходить из Семиречья и погубить свои главные силы в огромном молохе Восточного фронта, что при столь бездарном командовании было неминуемо. Но, и совсем отказать Верховному Анненков не мог. Потому, он в очередной раз принял "компромиссное" решение, отправил к Петропавловску Усть-Каменогорский полк есаула Решетникова, который прибыл на доформирование в Семипалатинск, и ему до места было всего три дня пути. Так он и телеграфировал в Омск. Атаман, конечно лукавил. Полк Ивана, полком числился лишь на бумаге - он так и не успел доформироваться и сейчас имел в своем составе всего три сотни. Фактически Иван командовал не полком, а дивизионом, тем не менее, официально на Восточный фронт отправлялся полк. Перед отправкой атаман инструктировал Ивана долго и тщательно, обговаривая даже незначительные мелочи:

  - ... Помните, если фронт будет удержать невозможно, разрешаю вам не выполнять приказы тамошнего начальства. Ваша главная задача, сохранить личный и конный состав полка. Потому, в критических ситуациях, разрешаю самостоятельно выходить из боя и с максимальной скоростью уходить на Семипалатинск. Если не будет возможности отступать по тракту вдоль Иртыша, уходите степью. Но ни в коем случае не отступайте на Восток. В Семиречье мы организуем свой долговременный фронт и куда более успешно сможем бороться с большевиками, чем зимой в голодной, замороженной Сибири... Постарайтесь связаться с нашими полками "Черных гусар" и "Голубых улан" и передайте их командирам все, что я вам сейчас сказал, как мой приказ. Я не могу этот приказ отправить ни пакетом, ни телеграфом. Надеюсь, вы понимаете почему? Потому, если вам удастся встретиться с командирами наших полков, передайте его устно, без свидетелей...

  И все же Иван не совсем понимал все хитросплетение анненковских планов. Но задавать вопросы не стал, ибо тоже не хотел отдаляться от родных мест, где у него оставались беременная жена, мать, отец...

  Приезд Егора Ивановича Щербакова в один из последних дней октября в гимназию стал для Даши подобен ушату холодной воды. Ее вызвали прямо с урока. Увидев в вестибюле отца в папахе, шинели, Даша не на шутку перепугалась:

  - Тятя...- она звала отца, как было принято в большинстве казачьих семей,- что случилось, дома все в порядке?

  Спешно обняв и поцеловав дочь, Егор Иванович торопливо заговорил:

  - Быстро собирайся, поедем на квартиру вещи твои заберем. Я с обозом, фураж и продовольствие привезли для действующей армии, сейчас возвращаемся, с нами поедешь.

  - Куда?- ничего не понимала Даша.

  - Домой!- слегка начинал злиться на непонятливость дочери Егор Иванович.

  - Зачем... а как же учеба? Меня начальница не отпустит,- растерянно лепетала Даша.

  - С твоей начальницей я сейчас поговорю, а ты иди одевайся и здесь меня жди... Ну!- видя, что дочь не торопиться выполнять его приказ, Егор Иванович для острастки сделал вид, что собирается подогнать ее плеткой, которая как и положено казаку свисала у него с запястья руки.

  Даша, ошарашенная, поплелась в свой класс, а Щербаков пошел в кабинет начальницы гимназии.

  - Как это забираете... на каком основании, да еще почти в самом начале учебного года, разве можно...- высокая седоватая дама лет около пятидесяти пыталась повысить голос на немолодого казачьего офицера.

  - Если я сейчас же не заберу дочь, потом занесет перевалы, а на Иртыше вот-вот кончится навигация, и все, она уже не сможет уехать, и кому тогда она тут будет нужна, если красные придут,- терпеливо и настойчиво разъяснял ей свою позицию Егор Иванович.

  - Так вы считаете, что все это серьезно? Но ведь никто ничего официально... Нет, этого не должны допустить, как же можно, опять совдеп, это же...- теперь уже растерялась начальница.

  - Дай то Бог, если не допустят... Но боюсь, здесь будет то же, что на Бийской линии. У вас учатся девочки с Бийской линии?- спросил Щербаков.

  - Да, пятеро... то есть учились, но в сентябре, почему-то они не прибыли после каникул,- непонимающе хлопала ресницами начальница.

  - А знаете, почему не прибыли?- с мрачной усмешкой спросил Щербаков.

  - Неет,- еще более растерялась начальница.

  - Потому, что их и в живых, наверное, нет. Этим летом там партизаны красные многие поселки и даже некоторые станицы вырезали. Вы что про это ничего не знали?!- почти с возмущением спрашивал Щербаков.

  - Да... как-то... нет, я слышала... но как-то с нашими ученицами не связывала,- совсем потерялась начальница.

  - Вы это... извините... если красных отобьют, я сам дочь к вам привезу, как только зимник на Иртыше встанет,- ему вдруг стало жалко начальницу, явно витавшую вдалеке от реальности, да и ссориться с ней он совсем не хотел.- Но сейчас, сейчас я ее забираю на всякий случай. Прощайте...

  Даша в пальто и платке надув губы с недовольным видом шла за отцом в моросящей осенней хляби. Когда подошли к порожним телегам станичного обоза, отец закинул вещи дочери, подсадил ее и тут же укутал в тулуп.

  - Зачем тятя... я в нем как баба базарная,- воспротивилась Даша.

  - Ничего, не перед кем тут тебе красоваться. Зато не замерзнешь. Сейчас вон дождь, пальто намокнет, а в горах уже холодно, на перевале снег лежит. А тулуп он и не промокнет и от стужи убережет... Ну что, все в сборе!?... Трогай!- скомандовал Егор Иванович и обоз, оставляя за собой глубокие колеи, двинулся по лужам в сторону старого тракта, связывающего с незапамятных времен две крепости, Уст-Каменогорскую и Усть-Бухтарминскую - опорные пункты бухтарминской оборонной линии Российской империи.

  Даша сидела на заду телеги спина к спине с отцом и проклинала все на свете. Еще вчера она после гимназических занятий сначала зубрила французскую грамматику, потом с подружками пошла в "Эхо", в кинематограф, по дороге забежав в кондитерскую лавку, купили карамели и сосали ее смотря фильм... И кто бы мог подумать, что так сразу и бесповоротно все измениться. А позавчера она написала письмо Володе в Омск, в кадетский корпус. "Ой, что там отец говорил... что красные вот-вот возьмут Петропавловск." У Даши была хорошая память, она вспомнила уроки географии и представила карту. Они в обязательном порядке изучали местоположения их родного Сибирского казачьего войска. Петропавловск, это на Горькой линии и он совсем недалеко от Омска. По карте примерно то же расстояние, что от Уст-Каменогорска до Усть-Бухтармы...