Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Классическая проза » Христа распинают вновь - Никос Казандзакис

Христа распинают вновь - Никос Казандзакис

Читать онлайн Христа распинают вновь - Никос Казандзакис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 103
Перейти на страницу:

— Эй, односельчане, эй, райя! Слушайте внимательно! Приказ аги! Поп Григорис, старосты Патриархеас и Ладас, учитель Хаджи-Николис и седельщик Панайотарос, которого называют Гипсоедом и Иудой, — все вы должны немедленно явиться к аге! Остальная райя должна сидеть у себя дома и ждать. Никто не должен находиться в кофейне или на улице! Эй, райя, эй, односельчане, я кончил! Я все сказал!

Костандис поддержал старика Патриархеаса, чтоб тот не упал, помог ему сесть на лавочке, а Марьори подбежала и принялась обмахивать его. Старик Ладас прислонился к стене смертельно бледный, широко открыв рот, словно ему не хватало воздуха. Яннакос пожалел его и подошел к нему.

— Успокойся, Ладас! У тебя есть какое-нибудь поручение ко мне?

Старик Ладас растерянно посмотрел на него.

— Кто это такой? Ты, Яннакос? — спрашивал он, и слюни текли у него изо рта.

— Да, это я, Яннакос, бродячий торговец! Я тебя спрашиваю, есть ли у тебя какое-нибудь поручение?

Глаза старика Ладаса оживились.

— Несчастный, — закричал он, — верни мне три лиры, или я тебя уничтожу.

Тем временем поп Ион Григорис вошел в свою комнату, надел на шею серебряный крест с изображением распятия на одной стороне и воскресения Христа — на другой, взял посох с ручкой из слоновой кости и перекрестился перед иконой.

— Христос мой, — прошептал он, — в эту трудную минуту помоги мне, помоги христианам! Будь милосерден к нашему селу! Не дай мне унизить себя!

Он поклонился иконе и снова посмотрел на спокойное, ласковое лицо Христа.

— Христос мой, — повторил он, — не дай мне унизить себя!

Он снова перекрестился и вышел во двор.

— Пошли, братья, — сказал он спокойным и торжественным голосом. — Вперед, старик Патриархеас, не забывай, что ты архонт! Ведь архонт не тот, кто ест и пьет лучше остальных, а тот, кто в час опасности идет во главе своего народа и защищает его. Покажи теперь свое архонтское достоинство, иди впереди! И ты, старик Ладас, будь добр, не позорь наше село! Не вздумай плакать перед агой, будь смелым! Мы не виновны, но если суждено умереть, чтоб спасти село, мы с радостью примем смерть! Я люблю земную жизнь, но еще больше — загробную; мы находимся на пороге — позади земля, впереди небеса, пусть решает всемогущий! О тебе, Хаджи-Николис, я ничего не могу сказать! Ты столько лет рассказывал детям о героях Греции и мучениках христианства, и вот тебе представляется случай вспомнить их славу и показать на деле, как ее добывают! Пусть ученики твои не увидят тебя бледным и дрожащим. Стой перед смертью, как герой и мученик! Готовы ли вы, братья?

— Готовы, — ответил старик Патриархеас и с трудом поднялся. — Не беспокойся, отче, тело мое страшится, но душа тверда. Я не опозорю нашего села!

Поп Григорис еще раз оглядел своих товарищей.

— У деда Ладаса развязался пояс, — сказал он, — с него штаны спадут. Яннакос, стяни-ка ему пояс потуже, чтобы он нас не осрамил.

Яннакос подошел, затянул пояс старику Ладасу, а тот во время этой операции стоял, подняв руки, и, как ребенок, разрешал за собой ухаживать.

— Вытри ему еще рот, Яннакос, у него слюни текут, — приказал поп Григорис. — Прощай, моя Марьори!

— Пошли, — сказал Хаджи-Николис, — мы главы села, все люди на нас смотрят. Во имя бога и Греции!

Перекрестившись, они перешагнули порог. Впереди шел поп, за ним трое старост, позади Яннакос и Костандис.

— Слушай, Костандис, почему ага позвал к себе и несчастного Панайотароса? Какое отношение он имеет к старостам?

— Его видели, говорят, вчера в полночь. Он вертелся около дома аги, был чертовски пьян и грозил…

— Но при чем здесь Юсуфчик? Он же гоняется не за ним, а за вдовой?

— Что тебе сказать, Яннакос? Ага взбесился, сам не знает, что делает. Его служанка Марфа твердит, будто ага хочет сесть верхом на лошадь, скакать по селу и убивать всех встречных! Спаси и помилуй нас, господи!

Двери домов приоткрывались, и люди смотрели на старост, медленно шествующих к дому аги. Все крестились, как будто проходила похоронная процессия.

— Пусть старостам теперь зачтется все то, что они съели, все то, что они сделали в жизни, — сказал один старик. — Они расплачиваются за все и искупают свои грехи.

Старосты шли не торопясь, как будто прощались со всеми. Время от времени поп Григорис поворачивал голову к дверям или к окнам.

— Не бойтесь, христиане, — говорил он. — Велик наш господь!

Несчастный Ладас почти повис на руке старика Патриархеаса.

— Архонт, — твердил он плаксиво, — иди со мной рядом, поддерживай меня.

Старик архонт нагнулся к нему.

— Ты боишься? — спросил он.

— Боюсь, — ответил Ладас умирающим голосом.

— Я тоже боюсь, — сказал архонт, — но делаю вид, что не боюсь, — таков мой долг.

Старый скряга покачал головой, но ничего не ответил.

Старосты теперь проходили мимо дворика вдовы. Катерина открыла калитку и хотела им сказать: «Не падайте духом, архонты! Не падайте духом!» — но не осмелилась.

Никто не посмотрел на нее; все даже ускорили шаг, как будто проходили по смрадному переулку, — еще немного — и заткнули бы носы.

Только Яннакос и Костандис приостановились.

— Добрый день, Катерина, — сказал Костандис. — Ты слышала глашатая? Уходи в дом!

— Ты Панайотароса видела? — тихо спросил Яннакос. — Ага и его позвал к себе.

— Давно я его не видела, сосед, — ответила вдова, — но, наверно, где-то здесь крутится, потому что только сейчас я слышала его голос, — он ругался с сеизом, который приходил за ним.

— Ну, уходи к себе, — повторил Костандис, — и запрись.

И они отправились дальше. На площади показался Михелис. Он подбежал к отцу.

— Михелис, — сказал старик, не останавливаясь, — до свиданья!

— Не расстраивайся, отец! — ответил сын и поцеловал ему руку.

Поп Григорис повернул голову.

— Михелис, — сказал он, — и вы, остальные, отправляйтесь домой! Мы сейчас входим в логово льва, но вместе с нами входит и бог. Не бойтесь!

Ворота дома аги были открыты настежь.

— С нами господь бог! — сказал поп, перекрестился и перешагнул порог. За ним последовали остальные старосты. Старик Ладас споткнулся, но его поддержал архонт Патриархеас.

Большой двор, вымощенный плитами, между которыми кое-где росла трава, был пуст. Слева, из маленькой двери конюшни, высунулась лошадиная морда; лохматая собака, лежавшая на навозной куче, подняла голову, тявкнула недовольно, но не встала, поленилась.

На пороге дома показался сеиз. Был он бледен, его правый глаз косил, нижняя челюсть дрожала; он не успел еще сегодня вычернить свои усы, и в них проглядывали седые жесткие волоски. Словно в большой праздник, был он одет в парадную форму, на его широком красном кушаке висела сабля.

Заметив их, он нахмурил брови.

— Снимайте обувь, гяуры, — заревел он. — Ага ждет вас.

Подошла горбатая старуха Марфа, помогла старостам снять туфли и поставила их в один ряд у порога.

— Смелее, мои архонты, — сказала она им вслед. — Смелее!

Поддерживая друг друга, они поднялись по узкой деревянной лестнице, вошли в комнату и остановились. Окна были плотно закрыты, и вначале они ничего не увидели, но почувствовали, что где-то в глубине прячется зверь, что зверь этот неотступно следит за ними, вот-вот прянет.

Старик Ладас прижался к архонту Патриархеасу и дрожал от страха.

Поп Григорис сделал шаг, потом другой, глазами отыскивая агу. В комнате пахло раки, дымом и нечистым человеческим дыханием.

Вдруг справа, из глубины комнаты, раздался страшный хриплый голос:

— Гяуры!

Все повернулись на звук голоса и увидели агу, закутанного, лежащего на огромной подушке. Он упирался ногами в стену, на поясе у него поблескивали большие серебряные пистолеты. Перед ним стояла высокая бутылка раки.

— Дорогой ага, — тихо сказал поп, — мы к твоим услугам.

— Гяуры! — снова заревел ага. — Сюда, сеиз!

Сеиз рванулся от дверей, где ожидал приказаний, и остановился около аги.

— Саблю наголо — и жди!

— Дорогой ага… — повторил поп.

Но ага не дал ему договорить.

— Гяуры! — крикнул он, — один из вас вонзил свои когти в мое сердце. Юсуфчика моего…

Но голос его прервался: слезы душили агу.

Он вытер глаза, наполнил стакан раки и выпил его залпом. Потом тяжело вздохнул, грохнул стаканом об стену, разбив его вдребезги.

— Кто же убил моего мальчика? — гаркнул ага. — Здесь только гяуры живут, значит, гяур его и убил! Не ты ли, пьяница Панайотарос?

Из дальнего угла послышался глухой рев. Все повернули головы и в полумраке увидели Панайотароса, привязанного к кольцу в стене. Наверно, ему разбили голову, — учитель, который стоял сзади других, увидел кровь, стекавшую с головы и шеи Панайотароса.

Ага снова повернулся к старостам.

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 103
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Христа распинают вновь - Никос Казандзакис торрент бесплатно.
Комментарии