Беру тебя в жены - Аманда Квик

Она не позволит ему смутить себя, поклялась Эмма. Она тоже может быть холодной и сдержанной. Девушка крепко сцепила руки и сосредоточила свое внимание на подушках.

– Дело в том, что она стала задавать вопросы.

Эмма сразу же поняла, что наконец-то вызвала у Эдисона интерес. Он прищурился в своей настороженной манере, которую Эмма уже так хорошо знала.

– Вопросы? – переспросил он.

– О вас. И могу добавить, весьма интимного свойства.

– Ясно. – В его глазах появились смешинки. – Мне всегда хотелось знать, сплетничают ли женщины о таких вещах.

Эмму снова охватил приступ гнева.

– Это были вопросы, построенные, по моему мнению, с намеком на то, что вы были близки!..

– Поточнее.

– Она спросила, не заметила ли я, помимо всего прочего, некую татуировку на вашем теле.

– Черт побери!

Эмма вздернула подбородок:

– Намек состоял в том, как вы понимаете, что она видела ее, когда вы с ней…

Она умолкла, не в силах продолжать, и в отчаянии махнула затянутой в перчатку рукой, отмечая очевидное. Все это перестало забавлять Эдисона.

– Татуировку? Она ее описала?

– Нет, ничего подобного она не сделала. – Эмма с трудом сдерживала ярость. – Да я и не просила. Весь этот разговор был мне крайне неприятен, сэр.

– Могу себе представить. – В его глазах блеснул недобрый огонек.

– Ее очень интимные вопросы поставили меня в ужасно трудное положение.

– Действительно…

Эмма выпрямилась.

– Поэтому я не считаю, что с вашей стороны будет справедливо уволить меня только потому, что я случайно упомянула об актрисах.

Стоукс внимательно посмотрел на нее:

– Вы затронули эту тему?

– Да.

– Вы не деликатничали, – сухо заметил он.

– У меня такое чувство, что деликатничать с леди Эймс – пустая трата времени.

– Что именно вы сказали об актрисах? ~ – мрачно поинтересовался Эдисон.

Эмма откашлялась.

– Что-то насчет того, что только женщины вульгарные, например актрисы, станут хвастаться своими сексуальными победами, как она.

– Ясно. – Голос Эдисона звучал так, словно он задыхался. Уголки его рта дрогнули. – Да, конечно. Актрисы…

Эмма уставилась на него с подозрением:

– Вы смеетесь надо мной, сэр?

– Даже и не думаю.

– Вы смеетесь!

Он усмехнулся:

– Простите меня, Эмма, но я бы многое отдал за возможность увидеть лицо Миранды в тот момент, когда вы сказали ей, что она ведет себя как вульгарная актриса.

– Сейчас вам это кажется, забавным, сэр, но вы, вероятие, измените свое мнение, когда задумаетесь о последствиях.

– О чем вы?

Вы не понимаете? После моего замечания она, без сомнения, заподозрила, что мы за ней следим. Ваши планы, может, уже разрушены, пока мы тут разговариваем.

Стоукс пожал плечом:

– Напротив. Это может оказаться весьма подходящим моментом для применения некоторых элементов Стратегии Перенацеливания.

– Прошу прощения?

– Вы случайно использовали одну из Стратегий Ванзы, Эмма. Вы дали Миранде понять, что владеете компрометирующими сведениями о ней, которые, как она полагала, являются тайной.

– И что?

– А то, что вы применили давление, которое может заставить ее действовать. Такие незапланированные изменения часто приводят противника к ошибкам. Очень интересно посмотреть, как она поступит.

Эмма молча смотрела на Стоукса.

Он также вопросительно взглянул на нее:

– Вы хотите еще что-то рассказать?

– Нет.

– Хотите о чем-то спросить?

Эмма заколебалась, а затем отвела взгляд от его блестящих глаз.

– Нет.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Хм. Что ж, чтобы устранить возникшую в наших отношениях натянутость, могу вас заверить, что у Миранды никогда не было возможности увидеть знак Ванзы на моей груди.

Эмма вытаращила глаза:

– Вы хотите сказать, что у вас все же есть татуировка?

– Такая отметина – часть посвящения Ванзы.

– Вы уверены, что Миранда никогда ее не видела?

– Думаю, я бы запомнил, если бы подобный инцидент имел место между мной и леди Эймс.

Эмма облегченно вздохнула:

– Понятно, но тогда к чему ее намеки?

– Очевидно, она пыталась добиться у вас подтверждения, что я был членом Ванзагарского общества. – Эдисон нахмурился. – Что означает, что она действительно знает про Общество и знакома с этой меткой.

– Вы хотите сказать, что Миранда видела эту татуировку у кого-то еще?

– Да.

Эмма вглядывалась в его лицо:

– Но кто это мог быть?

Эдисон невесело улыбнулся:

– На ум приходит Фаррел Блу.

– Да, конечно. Интимная связь между Мирандой и Фаррелом Блу объясняет очень многое, не так ли?

– Да, объясняет, каким образом леди Эймс завладела рецептом эликсира. Она могла его украсть.

Эмма покусала нижнюю губу, обдумывая его слова.

– Вы сказали, что Фаррел Блу жил в Риме и погиб во время пожара. Если у Миранды была с ним связь, значит, она тоже до недавнего времени жила в Италии?

– Верно.

– Но она заявляет, что приехала из Шотландии. Даже если Миранда лжет насчет своего мужа, афиши и рецензии, которые мы нашли, указывают, что она жила на севере Англии, а не в Италии.

– Этим афишам и рецензиям более двух лет, – напомнил Эдисон. – Кто знает, где она побывала с тех пор?

– Тонко подмечено. Возможно, ездила в Италию…

– Возможно, – согласился Эдисон. – Все равно остается много вопросов. Будем ждать, как поступит Миранда.

Эмма немного расслабилась.

– Означает ли это, что я остаюсь на службе?

– Думаю, пока я вас подержу.

– Спасибо, сэр! Не могу передать, как я рада, что вы не собираетесь меня увольнять.

Эдисон заворчал.

– Полагаю, сейчас неподходящий момент, чтобы напомнить вам о моей рекомендации? – спросила Эмма, надеясь, что действует с должной деликатностью.

– Да.

Воцарилось молчание.

Эмма с минуту изучала свои руки. Затем начала вертеть большими пальцами. Молчание затягивалось.

– О чем это вы думаете? – спросил Эдисон.

– Мне просто интересно, зачем джентльмену делать такую странную вещь, как татуировка?

– Мне было девятнадцать, – сухо отозвался Эдисон. Думаю, это объясняет все странности поведения.

– Да, конечно, – пробормотала Эмма.

Стоукс улыбнулся ей, и от этой улыбки сердце у нее ухнуло вниз.

– Не хотите посмотреть на мою татуировку? Эдисон шевельнулся, словно собираясь развернуть одеяло.

Эмму охватила паника.

– Нет! – Она сердито взглянула на него. – Вы ведете себя нелепо, сэр. Разумеется, я не хочу видеть вашу татуировку! Это меня не касается. В конце концов, вы мой наниматель.

– Интересно, почему я все время об этом забываю?