Бури - Галина Мишарина

Перед ним на песчаном возвышении лежали те самые фрукты. Они пахли мёдом и сливами. Капля подошла к ним, пробулькав торжественно, потом вдруг смешно открыла рот и с плеском захлопнула его, так что брызги полетели во все стороны.

— Хм… Ну хорошо, попробую, — учтиво ответил Кристиан. Вряд ли его собирались отравить.

Большие сливо-яблоко-персики оказались удивительно сочными и ароматными.

— Угу! — произнес Кристиан. Он с трудом мог прожевать огромный фрукт под пристальными взглядами капель, собравшихся вокруг. — Очень вкусно, спасибо! — и широко улыбнулся.

Главная капля радостно и высоко подпрыгнула, разлетаясь тысячами мелких капелек, потом собрала себя. В свете, льющемся из купола, она переливалась золотом и серебром. Другие капли стали восторженно булькать, и сливаться, и расплескиваться, и впитываться в песок, чтобы сразу же из него гурьбой выкатиться. Большая капля приблизилась к мужчине и без предупреждения погрузила его в свои водяные объятья. Ощущение было немного пугающим — его просто засосало внутрь, вода обтекала неприкрытую кожу, но дышать он мог совершенно по-прежнему.

— Да это вам спасибо! — несколько растерянно произнес Кристиан. — Приютили, накормили-напоили…

Капля отпустила его, но продолжала радостно булькать. Кажется, сбылась ее давняя мечта. Удивительно, откуда капли могли знать, что он придёт? Или дело было не в нём? От такого количества вопросов нельзя было отделаться сразу. Как и всегда, на разгадки требовалось время.

Но его действительно ждали. Эти плоды, прекрасно насыщающие, и замечательная вода… Капли даже построили для него небольшую песчаную хижину, где он спустя время вздремнул.

Проснулся он уже в Промежутке. Ночь, царившая там, была прекрасна. Кристиан прислонился спиной к камню и задумался. Он ведь не хотел уходить из мира капель, но что-то его оттуда вытащило. Что же, пусть так и будет.

— Многие миры мимолетны, — пробормотал он, вспомнив слова Бури, — мимолетны, но от этого не менее значимы…

…Ева который день пыталась наладить контакт с жившими неподалеку деревьями, но те не подпускали ее близко. Ругались, кидались землей и опасно размахивали корявыми сучьями. Они не желали понимать, что она пришла не со злом. Девушка изодрала коленки и забыла в Промежутке рюкзак, в котором лежала более подходящая одежда. Бродить по лесу в короткой облегающей юбке было неудобно, и в конце концов она решила сплести из травы платье.

Трава в этом мире росла тонкая, жесткая, высокая, цвета спелой вишни. Она звонко шелестела на ветру, но при длительном вымачивании становилась мягкой и податливой. Ева истыкала ею все пальцы, но надрала значительную охапку. Она сплела достойную замену своему форменному костюму. Конечно, он был красивым, и сидел на ней прекрасно, но это был парадный вариант, не пригодный для лесов. Вот если бы она предпочла другой комплект — удобный и приятный, состоящий из спортивных брюк, куртки и рубашки — проблем с одеждой бы не возникло. Впрочем, кроме неё форму носила только Елена. Остальные ребята одевались в обычную одежду.

Ева не теряла надежды объяснить деревьям, что она им не враг. Ей надоело каждый день пробираться через топи и поросшие кустами поляны, через непролазные чащобы, но в Промежуток она не возвращалась. Не потому, что не могла или сил не было, а потому, что хотела довести начатое до конца. Рано или поздно бродящие здесь деревья поймут, что к чему, и, может, позволят ей пройти дальше — туда, где искрился в лучах розовой звезды невиданный город. Девушка видела его с верхушки одного из засохших старых деревьев: дерево это было, подобно земной секвойе, внушительного размера, но она ловко забралась наверх, цепляясь за частые черные ветви. Город был огромен, и здания по высоте намного превосходили земные. Она все думала: возможно, деревья сторожат его от вторжения врага? — но потом поняла, что они просто-напросто стерегут нечто, что будет обнаружено ею, если она пройдет через их лес. Они не были агрессивными, эти деревья. Просто не любили людей.

Ева восприняла расставание с домом спокойно. Она понимала, что путешествие затянется, но иная реальность питала её собой, притягивала. Ей хватало этого насыщения. Приключения, — думала она. — Я хочу, чтобы со мной приключалось разное! Плохое и хорошее, радостное и печальное. Но мудрый внутренний голос напоминал, что происходящее — не сон, это жизнь. А жизнь проживают, с ней не играются. Ева хотела помнить об этом всегда, но совершающаяся рядом забавная сказка стирала границу реальности и сна. И она втянулась-таки в эту игру, позволила вести себя.

Ева искала обходные пути, но каждый раз натыкалась на бдительных жителей леса. Иногда за ней гонялись даже пеньки, которые, оказывается, умели весьма красочно ругаться. И что самое интересное, она их понимала! Она собирала в лесу грибы и болотные ягоды, а ночевала под открытым небом, но это было привычно. Больше всего ее тяготило это вынужденное плутание. Низкие тучи над головой, безмолвные птицы… Они сидели на ветках и глядели на нее. Деревья — и те были разговорчивее.

Шел второй месяц ее заточения в лесу, когда однажды утром в чаще послышался стонущий, заунывный плач. После череды скучных дней этот звук показался ей избавлением от рутины, и она, связав в хвост короткие волосы, побежала в сторону болота.

Он оказался огромным: могучий широкогрудый волк, темно-серый, кареглазый. Он стоял на взгорке, и, запрокинув голову к небу, проникновенно выл. Ева никогда не была близка с животными. Может, поэтому у нее и с деревьями не очень-то выходило? Пока она раздумывала, как вести себя с ним, волк повернулся. Конечно, он давно учуял ее.

— Незнакомка! — произнес он хриплым, тяжелым голосом. — Что ты делаешь в этом лесу?

Девушка умело скрыла свое удивление. Хотя чему было удивляться: если в этом мире говорили деревья, то уж для животных это было само собой разумеющимся.

— Я здесь, потому что деревья не пускают меня к городу, — ответила она.

Волк хрипло рассмеялся.

— К городу… Конечно, они тебя туда не пустят. Радуйся, что вообще цела. У деревьев с людьми уговор — одни не лезут на землю других. И как же такая милая дама оказалась тут совсем одна? — вкрадчиво произнес он, взмахивая пушистым хвостом.

— Оказалась как оказалась, — ответила она неопределённо. — А ты откуда взялся?

— Пришел, — непонятно ответил тот. — Меня-то деревья пропустили. Всё же людское племя им изрядно надоело. Вы, люди, всюду свой нос суете. Разрушаете, портите… Но это так, к слову пришлось.

— Я ничего не портила и не разрушала.