Загадка поющих камней - Чарльз де Линт

Есть время для печали, и есть время, когда надо оставить печаль в стороне. Мысленное обращение леди Сиан легким ветерком прошелестело в голове Минды. Озеон покинул нас, увы, и мы грустим об этой утрате, но его дух отлетел, и новая жизнь зародилась в чреве женщины Эленвуда. Так всегда происходит. Смерть дает начало новой жизни. Круг замыкается. Хотя мы и сожалеем о смерти Озеона, мы не можем не радоваться появлению младенца. Уже четыре столетия в Эленвуде никто не рождался.

Минда перехватила обращенный к ней взгляд леди и поразилась ее словам.

Значит, никто не может родиться до тех пор, пока один из вас не умрет?

Именно так, ответила леди Сиан.

Она завершила этот молчаливый обмен мыслями и встала. Леди подняла руку и обратилась ко всем собравшимся за столом.

— Сегодня мы пообещали себе позабыть обо всех тревогах, стучащихся в наши двери, — провозгласила она, поднимая бокал с вином. — За встречу, за радость и веселье!

— За радость и веселье! — повторил дружный хор мелодичных голосов, и руки с бокалами поднялись в ответ на тост госпожи.

Минда повернулась на стуле, чтобы посмотреть на море лиц и лес поднятых с бокалами рук. Словно по команде из-за дверей вереницей потянулись эльфийские юноши и девушки с подносами, уставленными разнообразными кушаньями. Медник тронул Минду за плечо, чтобы она обратила внимание на улыбавшегося юношу, который предлагал ей поднос с самыми изысканными яствами. Мимо него сновали другие — с медовыми пирогами и различными сладостями, овощами, жареными грибами, ароматными сырами, соусами, специями, запеченными рулетами — столько еды сразу в одном месте Минде никогда не доводилось видеть. Урчание в животе напомнило о том, как давно она ела в последний раз.

— Поистине это королевский пир! — воскликнул рядом с ней Маркдж'н. — О, Баллан! Да они потратили целую неделю, чтобы все это приготовить. И вовсе не зря.

Минда выбрала жареные грибы и не пожалела.

Поздней ночью она лежала в своей постели, смотрела в потолок и прислушивалась к ровному дыханию Танет. Минда старалась не думать о том, что находится внутри живого дерева. После ванны, принятой впервые за несколько недель, в тонкой ночной рубашке, она рухнула в постель, полагая, что тотчас же уснет. Но, несмотря на усталость, чудеса и великолепие Эленвуда долго еще занимали ее мысли.

Народ эльфов показался ей немного странным. Безусловно, праздничный ужин, песни, а потом и выступления музыкантов доставили ей немало удовольствия, но Минда не могла так беззаветно отдаваться веселью, как это делали эльфы. Радость, казалось, заполняла все их существо. Несмотря на то, что она много смеялась и даже пыталась подпевать незнакомым песням, Минда не могла до конца отрешиться от тех бедствий, которые привели ее на Гителен. Вино — она и сейчас еще испытывала легкое головокружение после нескольких выпитых кубков — помогло ей расслабиться, но, лежа в тишине, она опять вернулась к невеселым мыслям, преследовавшим ее с упорством почуявших кровь гончих, несмотря на призывный сигнал рога.

Тарин Велдвен не выходила у нее из головы. Памятуя о предостережениях Гримбольда, Минда несколько раз повторила про себя ее имя. Среди собравшихся она не заметила никого, кто хотя бы отдаленно напоминал Яна Пеналюрика, впрочем, в таком множестве народа затеряться было несложно. А вдруг Тарин здесь уже нет?

Минда нахмурилась. Бессмысленно лежать и перебирать в уме все «если» и «почему». Завтра соберется большой совет. Сейчас нужно хорошенько отдохнуть. Чтобы отвлечься, она стала вспоминать слова смешной песенки, исполненной в самом конце вечера Дайаном и Мерривел, при посильной помощи к тому времени уже изрядно опьяневших Маркдж'на и Гаровда.

С улыбкой на губах она погрузилась в сон.

Глава 3

На рассвете Минда открыла глаза и поняла, что больше не уснет. Несмотря на выпитое накануне вино и всего пять часов сна, она чувствовала себя отдохнувшей, а голова была совершенно ясной. Минда осторожно приподнялась в постели, опасаясь, что вчерашний хмель даст о себе знать, но никаких неприятных ощущений не последовало. Маркдж'н не зря восхвалял эльфийское искусство виноделия. В погребах Хадона не нашлось бы ничего подобного.

Минда спустила ноги с кровати и обнаружила стоящие на полу тапочки. Танет все еще спала, у ее кровати свернулся клубочком Рун. Как он смог пробраться в замок? Минда оглянулась в поисках Каббера, но второй волк не вернулся. Жаль, что он не привязался к ней так, как Рун привязался к Танет, но в душе Минда знала: несмотря на все дружелюбие, волков никак нельзя назвать домашними животными.

Пока Минда переодевалась, Рун приоткрыл один глаз, но не выказал никакого желания ее сопровождать, когда девушка выскользнула за дверь. Сосредоточившись, она сумела благополучно миновать все переходы и добраться до большого зала, где они пировали накануне. Десятки эльфов уже прохаживались по комнате или сидели за столами. Через стекла высоких окон били лучи утреннего солнца.

Неподалеку от двери за столом сидела Мерривел, и она пригласила Минду присоединиться и позавтракать, но та лишь налила себе чая и отправилась во двор немного осмотреться.

Рядом с дворцом, как она слышала, протекала река, и Минда решила ее поискать. Ванна в ее комнате была пуста, однако беспокоить Тэнгл не хотелось, хотя Минда и не прочь была умыться, а по возможности и поплавать. Прихлебывая на ходу чай, Минда наслаждалась утренней тишиной. На полпути к реке она наткнулась на Маркдж'на и Гаровда, устроившихся под высокими дубами и коротающих время за разговорами. При виде Минды великан помахал ей рукой.

— Привет, Минда! Да ты ранняя пташка! Иди, посиди немножко с нами.

Минда глянула на просвечивающую синеву реки и пожала плечами. Что же, она искупается чуть позже. Не выпуская из рук чашку с чаем, она устроилась на траве между двумя приятелями.

— После того, что нам довелось пережить за последние дни, я должна была чувствовать себя совершенно измученной, но ничего подобного, — заговорила она, — У меня такое ощущение, что я могла бы сегодня запросто прогуляться по нескольким мирам.

Гаровд усмехнулся:

— Да, во дворце эльфов всегда так. Этот народ наслаждается каждым мгновением, хотя живут они очень долго. Во время праздника они веселее, чем птицы весной, во время сражения — свирепее драконов. Ах, а если они полюбят…

Гигант смущенно осекся, и Минда рассмеялась над его замешательством.

— А как они любят? — спросила она. — Это не для моих нежных ушек?

Минда заметила, что у обоих приятелей вид был совершенно блаженный, а эльфийские девушки так прекрасны… Вообразив себе Маркдж'на в объятиях одной из блестящих леди, Минда внезапно почувствовала укол ревности, хотя она не знала, как повела бы себя, попытайся он проникнуть в ее спальню.