Темный мир - Андрей Лазарчук

…Имейте в виду, говорил нам сержант Маркушкин, армия наша – говно. Если ты едешь на броне и бэха сломалась – тебя бросят, понятно? Ремонт бэхи – обязанность и экипажа, и твоя. Даже если рядом вражеская деревня – тебя бросят, и будешь чинить сам. Если ты на своих двоих и в горах сломаешь ногу – тебя бросят, потому что или группа преследует духов, или духи преследуют группу, и таскаться с обезноженным некому и некогда. Никакой вертолет с голубым доктором не прилетит тебя подбирать, и ты либо будешь ждать, когда группа вернется, либо тебе из жалости перережут горло, чтобы духам ты живой не достался, – потому что на вертолете доктор повез к генералам сестричек. И если ты завалил какого-то духа, а у него дядя – местный авторитет, тебя бросят, и будут судить военным судом, и дадут десять лет за убийство при отягчающих, и ты будешь сидеть, потому что армия у нас – говно. Так вот, мальчики и девочки, все это я говорю вам только для того, чтобы вы знали – надеяться вам не на кого, кроме как на себя. И вот когда вы это поймете, когда это до вас дойдет по-настоящему, по-черному пропрет – вот тогда вы и будете настоящими солдатами, потому что не может солдат надеяться на кого-то, кроме себя и своих, которые рядом, потому что никакого бога нет, а если и есть, то он вас тоже бросит…

Маркушкина мы не бросили, вынесли на руках, я и Федотов, и уже потом, на базе, меня подстрелил из пистолета пьяный прапор. Но лежали мы в разных госпиталях, и я не знаю, чем у него все кончилось. И, если честно, узнавать не тянет. Если он и выжил, то…

Да, так вот: я все никак не мог понять, почему же мы продержались так долго? Не испугались, не дали себя перестрелять, как куропаток? Вели бой, да и какой бой! Может быть, нереальность происходившего как-то повлияла?.. Стереотипы не сработали, центры страха не включились, оцепенения не наступило? Наверное, так. Ну и еще важно: противник наш был все-таки не профи. Видимо, Волков (или Шарп, или Ульфур – кто там у него отвечал за боевую подготовку?) понадеялся на инстинкты – а инстинкты хорошо работают только в той среде, для которой предназначены, а в чужой то и дело непредсказуемо путаются, и понятно, что путного из этого не получается. Волк ничего не сможет в городе. Ну, почти ничего… Ну, намного меньше, чем на родной территории, где он точно знает, на что надо оглядываться, на что – повести ухом, а на что – ударить с разворота, не целясь попав в горло…

В общем, вы меня поняли.

Да, и еще: когда я понял, что нас бросили, что никакой помощи ниоткуда не будет, я постарался не подать виду. Наверное, это у меня получилось.

39

Аська занырнула под помост и некоторое время лежала тихо, как мышь, прислушиваясь к происходящему. Все, что делалось несколько последних суток, делалось явно не с ней и без ее участия, она лишь присутствовала при событиях как бесплотная тень. Поэтому она абсолютно ничего не боялась, и ей даже временами становилось скучновато – ну, давайте же покончим, наконец, с этой ерундой и вернемся к тому, ради чего приехали! Ей были интересны этнические куклы и этнические узоры, она считала, что через это можно установить культурные связи весьма удаленных и на первый взгляд совершено не родственных этносов: например, индейцев сиу и ингушей. Вот этим стоило заниматься, а они тут устроили какую-то дикую войнушку…

Потом она поползла вперед, волоча за собой довольно-таки тяжелый и неудобный – за все цепляется – мешок со взрывчаткой. С Кости колдун не спускает глаз, а она имеет шанс пробраться… Ползти было метров тридцать.

Она помнила, как поднимать мертвецов, но не знала и даже не подозревала, какого напряжения сил это потребует. Наверное, у Уме было просто гораздо больше сил – многие годы тренировок… Впрочем, скоро можно будет запас сил пополнить – но для этого понадобится поймать парочку живых волков и выпить их…

Сейчас перед ней стояли семеро: три мертвые лучницы-хельви и четверо выворотней с пулеметом. Убейте колдуна, мысленно приказала она им. Сделайте так, чтобы он умер.

Семеро помчались к воротам, они знали путь, и больше никаких приказов им не понадобится. Сама же она почему-то шагнула к вагончику…

Дверь была на замке, но ей ничего не стоило теперь отпереть любой замок, на который не наложено специальной запрещающей стафы. Этот замок был обычный.

За дверью лежала связанная по рукам и ногам толстая девушка. Увидев вошедшую Маринку, она тихонько пискнула от ужаса и задергалась, пытаясь отползти. Маринка, почти не отдавая себе отчета в том, что делает, подошла к девушке и стала пить ее. Подкрепив силы, она повернулась и вышла, не интересуясь, что стало с жертвой. Смутная тупость овладела ею…

Я долго рассказываю, а ведь весь этот бой длился сколько-то минут – ну, десять – двенадцать, самое большее. Это я просто по опустевшим магазинам прикинул. С исчезновением Аськи наша огневая мощь сразу рухнула, и меня сурово так прижали к земле. А потом перестала стрелять и Патрик…

Но тут «воздушный налет» возобновился, и на этот раз атака оказалась на редкость удачной: те выворотни, что закрепились в ближней к нам «этажерке», замолчали все, а в дальней – остался один или два. Одни ведьмы носились по невообразимым траекториям, а другие, напротив, – повисли почти неподвижно над камнем и с устрашающей скоростью и мощью всаживали стрелу за стрелой в окна, и оттуда переставали огрызаться.

Волкова все это, как мне кажется, почти не касалось. Он стоял раскинув руки и запрокинув голову, и я видел, как что-то перетекает сквозь него то ли из щита в камень, то ли из камня в щит. Прицельную мою очередь он проигнорировал – видимо, защита его стала еще мощнее, чем была. Я все-таки продолжал его долбить, помня, что прошлый раз защита почти сдала… и тут он внезапно опустил руки и сделал движение, как будто подхватывал что-то, потом резко дернул – полетели обломки досок, щепки, и в руках его оказалась совершенно безжизненная Аська!

Он ею прикрылся, собака! Держал перед собой, как куклу, и прикрывался.

А потом заговорил. Он не кричал, он просто очень громко говорил, как будто через усилитель.

– Ну что, мальчики и девочки? Поиграли, и хватит. Идите сюда, поговорим. Даю слово, что именно поговорим, никакой пальбы. Вы случайно влезли в игры взрослых людей – и, должен сказать, очень мне помогли. Хотя думали, разумеется, что играете против меня. Так вот, в благодарность за это хочу предложить вам сделку: двое из вас, а именно Константин и Марина, остаются со мной и помогают довести запущенный процесс до конца. Остальные ждут в гостинице – у меня здесь очень хорошая гостиница. Если все проходит нормально, если мне удается сделать то, что нужно, – тогда – внимание! – я отправлю вас на неделю назад, и все вот это для вас станет не важным. Несуществующим. Понимаете меня? Если же вы отказываетесь… видите ли, я вас щадил только потому, что мне нужны живые Константин и Марина. Но если мы с ними не сможем договориться полюбовно, то у меня может ничего не получиться, и тогда – какой смысл мне оставлять вас в живых? Поехали – считаю до пяти, Костя выходит сюда, без оружия, остальных мои люди проводят. Там, кстати, девушка у вас истекает кровью, если ей не сделать операцию, она умрет через два часа. Я прикажу доставить ее в эмчеэсовский госпиталь, он тут недалеко. Даю слово, что все именно так и будет. Если же Костя не выходит и вы решите продолжать играть в страйкбол, я вас всех убью. Начну вот с этой рыжей куколки. Просто порву ее пополам, хотите? А потом долбану по вам огнем. Вот так… – И, отпустив одну руку (Аська повисла косо и задергалась), сделал ею движение, будто бросает мячик. И тут же воздух взревел, раскалился, и в стену над моей головой врезался поток прозрачного огня – как от огромной бузеновской горелки. Посыпались дымящиеся куски бетона, резко запахло серой.

Я встал, показал, что кладу автомат, и медленно пошел к Волкову.

– Костя, – сказал мне в спину Артур.

– Что? – Я не обернулся.

– Он врет. Он все врет.

– Может быть, – сказал я. – Другого-то выхода все равно нет.

Я остановился метрах в трех от Волкова, перед дырой в помосте.

– Отпусти Аську, – сказал я.

– Конечно.

Он отшвырнул ее, как куклу. Аська пролетела несколько метров и свалилась на декоративный берег. Краем глаза я видел, как к ней подбежал Артур.

– Что, это его девушка? – с интересом спросил Волков.

– Нет, – сказал я. – Его девушку ты зарезал недавно.

– Ах, эта… блондинка… Я, кстати, ее не насмерть зарезал, она ходит. И делать с ней можно все, что хочешь.

– В чем должна состоять моя помощь? – спросил я. Я видел, как Артур отходит от Аськи и мелкими шагами движется за спину Волкову, и в руке у него пистолет…

– Я знаю, как взломать щит и выпустить душу моего отца. На это у меня остается еще минут сорок времени. Но мне нужно, чтобы кто-то вошел в щит. И лучше – двое, нойда-мальчик и ведьма. Вот вы и пойдете. Я объясню, что потом делать…