Сказки должны кончаться свадьбой - Юлия Стрельникова

Рядом со мной, словно из воздуха, появилась Айнарра, так стремительно, что я не сразу обратила на нее внимание. Должно быть, у Владеющей талант появляться там и тогда, когда без нее не обойтись. Она удостоила меня мимолетным взглядом, сунула мне в руки свою неизменную сумку с травами и приказала:

— Иди за мной, поможешь!

Вероятно, я попалась ей на глаза раньше, чем Ленда. И не оглядываясь больше, двинулась дальше.

Еще один удар сердца, одно мгновение, я стояла в оцепенении, а потом рванулась со всей возможной скоростью, понимая, что только ее прямой приказ помог мне разрушить странное оцепенение, но мне было трудно угнаться за уходящей Айнаррой. Не взирая ни на возраст, ни на кажущуюся хрупкость, Владеющая излучала силу, и была так стремительна, что многие молодые ей бы позавидовали.

Двадцать шагов, всего двадцать шагов отделяло нас от источника шума, не так уж много. Всего несколько ударов сердца.

Я и сама не знаю, что ожидала увидеть, и, хотя, как мне казалось, была готова даже к неприглядному и страшному зрелищу, все же то, что предстало моим глазам, оказалось страшным. Боюсь, что это одна из тех картин, которые будут преследовать меня до конца жизни.

Мы были не первыми пришедшими на крик — трое Серых, стражников несущих службу в коридорах замка, опередили нас на несколько мгновений, и сейчас смотрели с растерянностью и страхом, как на холодном полу в страшных судорогах корчится Крел, а рядом торжествующе и как-то умиротворенно стоит Мелинда. Так, словно совершила что-то важное и правильное.

Ярким огоньком, вспыхнуло и погасло воспоминание, Крел, подающий руку Мелинде, Мелинда рыдающая и обвиняющая всех, ее нежелание выговориться. Что же ты наделала, сестра? Зачем решилась на такой поступок? Неужели Мойран сумел и тебя втянуть в историю с предательством? Что ты наделала?

Айнарра опустилась на пол рядом с Крелом, дотронулась до его сведенной судорогой руки, коснулась покрытого мелкими бисеринками испарины лба и раздраженно зашипела, отдернув ладонь. Удивленно посмотрела на нее, красную, словно дотронувшуюся до раскаленного железа, и повернулась ко мне. Всего на мгновение, чтобы поймать мой взгляд и кивнуть в сторону Мелинды, замершей, словно изваяние возмездия. Проницательная Владеющая как и я, мгновенно поняла, что Мелинда очутилась тут не случайно. Я шагнула к Мелинде, а Айнарра отвернулась обратно Крелу, прибегнув к Дару, чтобы успокоить этот припадок.

— Мелинда, — позвала я так, как звала бы раненного зверя, осторожно, спокойно, без угрозы. — Мелинда!

Она перевела на меня свой горящий взгляд.

— Что ты сделала, Мелинда? Что происходит? — спросила я. Сейчас главное выяснить, что происходит с Серым, остальное подождет.

Но вместо ответа мне достался только смех, торжествующий и немного истерический. И тогда я прибегла к безотказному, проверенному временем средству. Залепила оплеуху. Тяжелую, не жалея и не испытывая никаких мук совести, так что у нее мотнулась голова, а у меня заныла ладонь. И еще одну. А потом встряхнула за плечи, и повторила вопрос глаза в глаза, не давая отвернуться, не разрешая взглядом соврать:

— Что ты сделала?

И слова вдруг полились из нее как вода из прорванной плотины на реке.

— Это ты во всем виновата! Ты! — Она обвиняла меня, подумать только! — Думаешь я не знаю, что ты ведьма? Что ты можешь творить черное колдовство. Отец мне все рассказал. Я видела, как ты спасла этого… — она судорожно кивнула подбородком в сторону Крела, — после бури, я знаю, что ты прервала гадание потому, что боялась быть раскрытой. А мне… мне даже не захотела помочь, хотя я просила тебя. Ты виновата в том, что Мойран умер, ты.

Она говорила о чем угодно, но только не о том, что меня интересовало. Крел за спиной издал еще один слабый стон, и я не выдержала, обернулась. Айнарра все еще пыталась успокоить Серого, или хотя бы придать ему сил, но ничего не помогало. Он все слабел, и ослаб уже настолько, что Суть начала проглядывать сквозь него. Я видела, и думаю, что все находящиеся в комнате видели, как он вздрагивает, полузакрытые глаз его наполняются птичьей желтизной, ногти то и дело удлиняются, становясь цепкими когтями, а на коже появляются и снова пропадают перья. Как будто сквозь него прорастало другое существо. Он боролся, но жизнь его текла песком сквозь пальцы, и Суть становилась все сильнее. Еще немного, и все человеческое в нем исчезнет, останется лишь то, что составляет звериную половину его души — сокол.

— Зови Лорда! — Велела Айнарра ближайшему стражнику, и он опрометью ринулся в дверь.

Я повернулась к Мелинде, которая никем не остановленная продолжала бросать мне обвинения, и еще раз задала все тот же вопрос, уже не ожидая узнать. Но она вдруг ответила.

— Я сделала то, что должна была сделать ты! То, что ты обещала сделать моему отцу. Я знаю, в чем таится твое черное колдовство. Я видела, где ты прячешь медальон, и сделала все сама, — выплюнула Мел, гордо вздернув подбородок, и показывая всем своим видом, что ни в чем не раскаивается.

Медальон! У меня от ужаса похолодели кончики пальцев. Побрякушка, абсолютно бесполезная и безопасная для меня, и смертельно ядовитая для других! Но как, откуда моя сестра, почему медальон оказался у Крела? Ну конечно, тут же пришло мне в голову, ей рассказал дядя. И она несомненно порылась в моих вещах, чтобы подтвердить его слова, и, наверное, тогда же вытащила из моих вещей заколку для отвода глаз. Я ведь видела, я могла понять. Могла, и не поняла, не обратила внимания, занятая, как мне мнилось, более важными делами.

О том, что я сделала после, мне до сих пор стыдно вспоминать. Но, кажется, окажись я еще раз там же, то вновь повторила бы. Я залепила Мелинде еще одну пощечину. От души. Если раньше я била ее лишь для того, чтобы привести в сознание, то теперь вложила в удар и горечь, и гнев, и презрение — всю ту смесь чувств, которая заставляет совершать необдуманные и некрасивые поступки. Мелинда, которую никто никогда не то, что не порол, пальцем не трогал, растерянно захлопала глазами и странно дрогнула губами, словно сдерживая слезы. Ей еще не приходилось в жизни унижаться, и сейчас она переживала потрясение.

Но наблюдать за внутренними мучениями сестры мне было некогда. Крел был гораздо важнее сейчас, ведь его жизнь была в опасности, и на этот раз по моей вине. Я опустилась рядом с Айнаррой на колени, и протянула руки к Крелу. Того, кто лежал на полу уже трудно было как-то обозначить. Уже не человек, но еще не птица. Почти такой же, каким я видела его на Тропе. Почти, только обессиленный и равнодушный к происходящему, холодный.