Грозовой фронт - Вячеслав Шалыгин

— Нет, он уже приходит в себя. Минут пять и очнётся.

— А если в эти пять минут кто-нибудь сюда придёт или из тамбура появится? — удивленно спросил Копейкин. — Допустим, бандиты. Прихлопнут же лейтенанта, как сонную муху.

— Вот за этим мы и проследим, — Лера указала помощникам их позиции. — Сергей, смотри за дальними подступами, Иван, ты держишь левый фланг. А я буду следить за тамбуром. Увидите биомехов, узловиков, егерей или бандитов — стреляйте на поражение. Остальных просто отпугивайте. Задача понятна?

— Да, госпожа командир, — Копейкин, паясничая, отдал честь.

Найдёнов ответил Лере кивком, а после заехал Копейкину локтем в бок.

— По местам!

Прогноз Леры почти сбылся. Лейтенант Сухов начал приходить в себя минут через пять. Время ожидания прошло почти без происшествий, хотя однажды повод для лёгкого беспокойства возник. Зона Смерти не абсолютно мёртвая территория, кое-кто по ней бродит и никаких графиков не соблюдает, не рейсовый транспорт всё-таки. Группа сталкеров вырулила из жестянки, растущей вдоль бывшей трассы Р-10 и побрела к тамбуру по юго-западной тропе. По всем расчётам подойти она могла не раньше чем минут через двадцать. Запас времени приличный, но сколько потребуется Сухову на то, чтобы прийти в себя, команда подстраховки предположить не могла, поэтому Лера согласилась с предложением Найдёнова «придержать» ходоков. Сергей аккуратно, с запасом, короткой очередью прочертил перед сталкерами своего рода границу. Ходоки оказались опытными и сразу сообразили, что их вежливо просят притормозить. Не пытаясь обнаружить стрелка и уж тем более отстреливаться, сталкеры сдали назад и затаились в небольшой ложбинке. Получилось всё очень даже культурно. По меркам Зоны, конечно.

Всю «культуру» едва не испортил Копейкин, который тоже пальнул для профилактики, но не настолько аккуратно и метко. Хорошо, что стрелял он в другую сторону, целясь в одиноко бредущего со стороны бывших градирен сталтеха. Полумёртвые механоиды редко бродили в одиночку, только если в какой-нибудь заварушке отбивались от своих биомеханических хозяев, либо если всех остальных бойцов чугунного отряда (допустим, патруля) уничтожали сталкеры, военные или даже свои же биомехи. Бывало и такое, внутри техноса тоже периодически возникали трения. Чаще всего спорили биомехи за места на энергополях, где подзаряжались их аккумуляторы, сталкеры называли эти батарейки «Сердцем зверя». В сталтеха Копейкин не попал, но это и не имело значения. Сталтех тоже не отстреливался и вообще никак не отреагировал на провокацию. Как шёл, так и продолжил свой путь. Не к тамбуру, а куда-то в сторону старого причала.

— Не удалось выпендриться? — шепнул в гарнитуру Найдёнов. — Ещё раз — и в глаз, понял? Если нет угрозы, сиди тихо. Патроны ещё пригодятся.

— Внимание! — шепнула Лера. — Он проснулся. Замрите!

— Думаешь, заметит и стрельнёт? — Копейкин хмыкнул.

— Цыц!

Копейкин умолк. Видимо, бытовое, чисто женское «цыц» прозвучало для Ивана гораздо убедительнее, чем все приказы и угрозы Найдёнова.

Лейтенант Сухов приходил в себя медленно. Сначала он ворочался, будто бы пытаясь перевернуться то на один, то на другой бок, а потом вдруг сел и шлёпнул себя по щеке. Но на этом странности не закончились. Наоборот, только начались. Сухов вдруг резко подался вперёд, встал на четвереньки и дернулся, будто бы собираясь устроить забег на четырёх конечностях, но замер и начал озираться. Осторожно, с подозрением и как-то диковато, словно загнанный в ловушку зверь.

Какие он сделал умозаключения, окинув взглядом унылый пейзаж, осталось загадкой, особенно если учесть его дальнейшее поведение. Сухов неожиданно снова сел, выронил «Шторм», а затем упал на спину и раскинул руки. Но в позе распятого на земле праведника Сухов лежал недолго, минуты три. Затем он снова сел, отфыркиваясь, и уже спокойно осмотрел окрестности, встряхнул головой и принялся проверять оружие и содержимое карманов. Видимо, слава богу, пришёл в норму.

Обнаружив, что укомплектован гораздо лучше, чем прежде, лейтенант удивлённо и недоверчиво покачал головой и снова окинул взглядом окрестности. На секунду его взгляд задержался на том месте, где пряталась Лера, но этой короткой задержкой всё и обошлось. Сухов опустил взгляд, кивнул (видимо, придумав какое-то объяснение изменениям в боекомплекте) и поднялся на ноги. Ещё с минуту он стоял, потягиваясь и словно прислушиваясь или же анализируя собственные ощущения, а затем перехватил «Шторм» поудобнее и решительно двинулся строго на юг. Скорее всего, целью начатого похода лейтенант выбрал Чернобыль.

— Я думал, он вдоль берега на восток пойдёт, к мосту, — всё-таки не выдержал и шепнул Копейкин. Молчать дольше пяти минут бывший репортёр не умел. — Там до блокпоста рукой подать.

— В Лелеве тоже блокпост имеется, — сказал Найдёнов. — Только лейтенант не чистильщиков ищет. У него другой интерес. Да, Лера?

— Это не наше дело. Мы его страхуем. Это всё, что нам нужно знать.

— Опять двадцать пять! — недовольно проронил Копейкин. — От кого хотя бы мы его страхуем? От чугунков, от Ордена, от вольных? Кого мочить, если в тылу окажутся у лейтенанта?

— Всех, — коротко ответила Лера.

— В смысле? И военных, что ли?

— Не тупи, — попытался оборвать его Найдёнов.

— Да, — неожиданно ответила Лера. — И военных.

— Оба-на! — изумлённо воскликнул Иван. — Приплыли! А мы разве не на военных временно трудимся?

— Тех, на кого мы трудимся, на маршруте не будет. Любые люди в форме чистильщиков — враги.

— Ряженые? — предположил Сергей. — Те, которые фугас стырили?

— Вот именно.

— И Сухов… знает, где их искать?

— Надеюсь. Поэтому упустить его из вида мы не имеем права. Так что хватит болтать, вперёд!

— Вот так дела! — всё-таки воскликнул Копейкин. — Интересно узнать, кто ему подсказал? И когда, если его с марта здесь не было? Я правильно понял, он в марте куда-то пропал и только сейчас появился?

— Ты ошибаешься, теперь умолкни.

Троица по команде Леры спустилась с позиций на склоне щебёночного холма и двинулась по следам лейтенанта Сухова. Строго на юг. В Чернобыль.

Глава 4

Зона, локация ЧАЭС, 06 ноября 2058 г.

Осень — это состояние души, а не время года…

«Проклятая присказка засела в мозгах! Отвяжись! Не всю же дорогу тебя мусолить! До Чернобыля пешком путь неблизкий. Ой, какой неблизкий. С ума можно сойти, если повторять одно и то же. Прочь из моей головы!»

Лейтенант Павел Сухов мыслил верно. Идти ему предстояло очень долго, и это не радовало. Но хотя бы удавалось идти на юг, а не возвращаться раз за разом на север, пройдя сквозь полосу жестянки. Уже плюс. А что идти далеко, это не страшно. Со свежим аккумулятором-то… плёвое дело. Часа три ходу. От силы пять. Но это, если возникнут осложнения с местным живым и неживым населением. Пока ничего такого не намечалось. Люди и нежить мелькали на разных дистанциях, но Сухов успевал их вовремя заметить и либо обходил, либо дожидался, пока они исчезнут из вида.

Мерный ритм шагов успокаивал, и такое состояние души располагало к анализу ситуации, но пока в голове крутилась только надоедливая присказка про осень. Сухов вдруг припомнил хорошее средство против таких вот навязчивых мыслишек. Ему следовало вспомнить всё, что происходило, когда мысль застряла в голове. Нет, не первое своё пробуждение в «петле», ведь тогда «осенний текст» промелькнул и забылся, а крайнее, четвёртое по счёту.

Очнувшись в четвёртый раз с этой надоевшей присказкой в голове, лейтенант Павел Сухов повёл себя правильно, хотя со стороны это могло выглядеть и странно. Он резко сел, вскинул руку, влепил себе пощёчину и мысленно приказал себе немедленно взбодриться. Забыть о заезженной пластинке про осень и её тактико-технические характеристики, а дальше упасть на карачки и марш вверх по склону воронки! Быстро! Марш, марш!

Почти так и вышло. Лейтенант рывком подался вперёд, упал на четвереньки и даже начал движение, но тут до Сухова вдруг дошло, что никакого склона под ним нет. Сухов принял коленно-локтевое положение на горизонтальной поверхности, а вовсе не на склоне воронки. «Может, в этот раз съехал на дно ямы?» — пришла логичная, казалось бы, мысль. Павел огляделся, но увидел, что вокруг раскинулось привычное море грязи, в котором серели бетонные островки, и не выделялось никаких особо глубоких луж.

Тогда Сухов поднял голову и обвёл взглядом окрестности. Верить или нет собственным глазам, Павел решил не сразу. Примерно минуту он переводил затуманенный взгляд с одного знакомого ориентира на другой.

Судя по всему, лейтенант очнулся там же, где закончил вчерашнюю миссию. Не в воронке посреди Чернобыля, а рядом с ЧАЭС.

«И как это понимать? — подумалось Сухову. — Перешёл вчера на второй уровень и на нём «сохранился»? Как в допотопной компьютерной игре. Или как ещё это понимать? Пожалуй, иначе никак».