Зеркало в руках - Николай Петри

Крактэн перестал дышать, надеясь хотя бы этим защитить невинную девушку.

А шёпот продолжал глумиться:

— Интересно, как долго ты сможешь простоять на одной ноге?..

— Целую вечность! — сквозь зубы процедил артог.

— Это слишком долго. Я не намерен ждать столько времени.

Шёпот захихикал, и Крактэн увидел, как хлыст загулял по беззащитному телу.

— Мразь! Что ты делаешь!..

— За тобой накопилось много долгов! Вот этот — за упавшего по твоей вине Эрга (Эльвина вскрикнула, пытаясь руками защититься от безжалостного хлыста), вот этот — за побои всё тому же Эргу (теперь Эльвина пыталась прикрыть обнажённые по локоть руки), а этот — за беспорядок, который ты учинил на улице горшечников (Эльвина спряталась за каменную тумбу, со страхом наблюдая за своей истязательницей).

Крактэн лихорадочно соображал, успеет ли он добежать до воительницы прежде, чем она окончательно обездвижит Эльвину. При любом раскладе выходило, что девушку защитить он не сможет. Мысли забурлили в голове кипящим источником из страны Дышащих Гор, подталкивая артога к единственно-правильному решению.

Бросив косой взгляд на едва различимые сполохи бледного тумана, сильно поредевшего в свете нарождающегося утра, Крактэн столь же стремительно окинул взором застывшее людское море. Последние события заставили горожан несколько изменить своё отношение к чужаку, но не настолько, чтобы помочь ему в самый напряжённый момент.

Артог с грустью понял: помощи ждать не стоит, а раз так…

Крактэн приготовился. Только единожды в своей жизни он проделывал подобное, а потому сильно волновался.

Неожиданно тишина вокруг приобрела зловещий оттенок.

Шёпот, молчавший всё это время, хрипло спросил:

— Что ты задумал?..

Артог не ответил. Сейчас ему было не до пустой болтовни с гнусным противником, бессовестно пользующимся своим очевидным преимуществом невидимости.

Крактэн сосредоточился, концентрируя всю силу тёмной ненависти в единственном ударе. Спина окаменела, руки налились тяжестью, в висках торопливо застучала закипающая кровь; зубы до хруста сжались, заперев в горле не родившийся боевой клич непобедимого клана артогов.

Крактэн сделал молниеносный рывок влево — туда, где угрюмым быком темнела сложенная из прямоугольных блоков тумба. Правая рука уже находилась в движении, и в тот момент, когда тело воина оказалось в зоне досягаемости, его кулак с чудовищной силой обрушился на камень. Бил артог не наугад. Это доказал град крупных обломков угодивших в остолбеневшую от неожиданности воительницу. Два или три камня ударили её по ногам и животу, а один — самый крупный — с чавкающим звуком угодил в голову. Хлыст выпал из крепких пальцев, женщина ничком рухнула на помост.

Всё это Крактэн сумел разглядеть в мельчайших деталях, потому что, едва рука испытала дикую боль от удара, он ринулся вперёд, в сторону замершей в полубессознательном состоянии Эльвины. Никогда в жизни Крактэн так не спешил. Ничтожный миг бега-полёта растянулся на целые века ожидания чего-то ужасного.

До Эльвины оставалось всего два шага, когда артог понял, что опоздал.

Там, где секунду назад ничего не было, теперь стояла точная копия поверженной воительницы. Однако новая соперница была вооружена не хлыстом-погонялом, а коротким копьём с длинным четырёхгранным наконечником, отливавшим расплавленным серебром.

Воительница, не взглянув на замершего артога, повернулась к девушке и занесла для удара своё грозное оружие.

— Ну что, добился своего? Сейчас она умрёт…

Крактэн предугадал траекторию полёта копья и в момент броска оказался на его пути. Сияющий наконечник с хрустом вонзился в грудь и замер, плавно покачиваясь резным хвостовиком.

— Ты мне всё испортил!

Крактэн привалился правым боком к тумбе, поискал глазами смутно-различимый контур. С трудом выдавил-выплюнул гневную фразу:

— Теперь… ты отстанешь… от девушки?..

— Конечно нет! Ты так и не понял, глупец, что за твои проступки будут отвечать другие. Только так — через боль самого дорого для них существа я заставлю людей быть лучше!

— Ты настоящее чудовище… — хрипло выдавил Крактэн: блокировать боль становилось всё тяжелее. — Можешь взять меня… Я не буду сопротивляться…

— Ты мне не нужен. Я забочусь только о жителях города. Эльвина заплатит за всё, что ты успел натворить!..

Мысли начали путаться. Дрожащая дымка пробегала перед глазами, заставляя гадать — это предвестие беспамятства или последние шалости невидимого врага?..

В какой-то миг перед артогом скользнула фигура воительницы, а вслед за этим Крактэн услышал сдавленный крик. Артог удивился: неужели гнусный шептун уже не видит в нём соперника?! Выбросив руку в сторону затихающего хрипа, Крактэн нашёл полуобнажённое тело воительницы и исполнил на её позвоночнике тремя пальцами правой руки Танец Глубокого Сна. Мускулистое тело безвольно скользнуло по дрожащей ладони воина-артога.

— Сегодня… праздника… не будет… — прошептал Крактэн, склоняясь над Эльвиной; сознание окончательно покинуло несчастную девушку.

Артог поднял её на руки, захрипел, выплёвывая сгустки крови на бледные губы.

— Нет! Ты не уйдёшь отсюда!..

Шёпот вихрем закружился вокруг воина.

— Ошибаешься, чёртов невидимка!.. — покачал головой Крактэн.

Сделав два неуверенных шага по каменным плитам, он вдруг почувствовал прилив сил.

— Ха! Ты собираешься с такой ношей уйти из города?

— Собираюсь…

— Но ты ни за что не дойдёшь до ворот!

— Мне это не нужно…

Плюнув в пространство, где по его предположению должен был находиться шептун, Крактэн осторожно спустился по ступенькам и по узкому проходу в толпе расступившихся горожан пошёл туда, где городская площадь заканчивалась пропастью.

— Чужак, ты так просто от небесных виривеев не отделаешься. Эльвина принадлежит мне!

Тело от невыносимой боли закостенело; зрение медленно покидало артога. Слепнущими глазами Крактэн успел заметить четыре тени — по две справа и слева (похоже, шептун не стал рисковать и сотворил сразу четырёх воительниц). За спиной послышались торопливые шаги. Артог улыбнулся дрожащими от напряжения губами и, заставив непослушные ноги двигаться быстрее, вскочил на низкий парапет — единственную преграду, отделявшую город от пропасти в три тысячи локтей.

Топот босых ног был совсем близко.

Крактэн собрал остаток сил и толкнул слабеющее тело вперёд. В воздухе что-то просвистело, едва не задев затылок артога. Но Крактэна это мало беспокоило: солнце, взошедшее над горизонтом, густо иззубренным деревьями-колоссами, с радостью приняло воина-артога в своё лоно.