Вторая жена - Анджела Арни

Трейси начала убирать остатки завтрака и готовить стол для очередного нашествия.

— Если хотите знать мое мнение, — проворчала она, — по-настоящему счастливые семьи существуют только на почтовых открытках.

— Не в бровь, а в глаз, — согласилась Фелисити.

Беседу прервал хруст гравия под колесами. Трейси отодвинула плеть вьющейся жимолости, закрывавшую край окна, и выглянула наружу.

— О нет! Старая миссис Эпплби, вечно сующая нос не в свое дело! — Она вынула Джейкоба из манежа. — Уберете со стола сами. Я ухожу.

Они никогда не говорили об этом, но Фелисити часто думала, правда ли, что Джейкоб действительно маленький Эпплби. Не поэтому ли Трейси не хочет видеть Алису? Она с любопытством покосилась на Трейси, но мрачное лицо юной матери-одиночки было непроницаемым.

— К чему такая спешка?

— Не задавай вопросов, если не хочешь, чтобы тебе лгали, — дерзко ответила Трейси. Она посадила Джейкоба на бедро и начала собирать тряпки для стирания пыли и полировки мебели. — Сегодня я начну сверху. Это выкурит ваших лентяев из кроватей.

Она добралась до дверей в тот момент, когда на кухню вплыла Алиса Эпплби. Как всегда, без стука.

— Привет, Фелисити… Ах! — Она увидела Джейкоба. — Привет, Трейси. Какой чудесный малыш. Сразу видно, что умница. Можно его подержать?

— Нет, — ответила Трейси и вышла в коридор, хлопнув за собой дверью.

В тот день Тони вернулся рано и после ланча уселся смотреть крикет по телевизору. Фелисити слегка повеселела, потому что утро прошло без особых ссор между детьми. Случай был редкий.

— Я думаю, ты прав. Между Эпплби и Трейси определенно что-то есть. — Она рассказала о визите Алисы.

— Да. Это что-то — Джейкоб. — Тони прибавил звук. — Кстати, а зачем приходила Алиса?

— За тортом с заварным кремом и фруктовой прослойкой! — крикнула Фелисити, стараясь перекрыть возбужденный голос комментатора. — Я согласилась испечь два для церковного праздника. Точнее, это сделала Трейси. Я нарочно не стала говорить ей, что это для Алисы. Кстати, Сэм Эпплби вернулся в деревню. Ты думаешь, что Трейси действительно имела с ним дело?

— Да, — сказал Тони. Судя по тону, он не обращал на ее слова ни малейшего внимания. Его последние слова подтвердили это. — Этот новый гемпширский боулер настоящий динамит! Глянь-ка! Фелисити посмотрела на экран. Она видела только одно: человека, быстро бегущего вперед, а потом бросающего мяч. После этого начиналась неразбериха. Все окружающие вскидывали руки, кричали что-то неразборчивое, после чего возвращались на свои места и начинали все сначала. Это было очень скучно, но Тони нравилось.

По аллее, как обычно, с ревом гоняли Филип и Петер. Разница была лишь в том, что сегодня они ездили быстрее, а дистанция была длиннее. Сначала по аллее, потом до дальнего конца паддока и обратно. Маршрут был в виде восьмерки. От этого зрелища волосы вставали дыбом.

Фелисити забыла о Трейси и Эпплби и забеспокоилась.

— А разве четырнадцатилетним подросткам можно водить мотоцикл?

Тони, поглощенный телевизором, рассеянно фыркнул в ответ. — Тони! Ты меня слышишь? — Возбужденная Фелисити схватила пульт дистанционного управления, выключила телевизор и повторила вопрос.

Тони едва не взвыл от досады.

— Фелисити, как ты могла? Смитсон едва не забил еще один гол!

— Я говорю о безопасности твоих сыновей. Они имеют право носиться на мотоциклах как угорелые?

Тони схватил пульт и снова включил телевизор.

— На шоссе нет, — ответил он, — но здесь можно. Ты только посмотри, что делает этот судья! Не было никакого гола!

Отчаявшись привлечь его внимание, Фелисити встала перед экраном.

— В сегодняшней газете опубликована статья о новых правилах заключения брачного контракта в Америке, — небрежно сказала она. — Между прочим, они предусматривают полчаса вдень на беседу супругов о важных вещах.

— Угу… — ответил Тони.

По лицу мужа было видно, что важными вещами он считает только голы и очки. Поэтому Фелисити сказала:

— Они слишком быстро ездят. Я имею в виду мальчиков.

Тони слегка сдвинул кресло, чтобы видеть игру.

— Ерунда. Пусть погоняют вдоволь, пока не доросли до шоссе. Может быть, к тому времени успокоятся. Такова моя теория.

— Но они не умеют управлять. Вчера меня чуть не сбили. Гоняли по аллее, и Филип затормозил прямо рядом со мной.

— Это доказывает, что он умеет пользоваться тормозами. — Тони отклонился в другую сторону и снова уставился на экран. — Слушай, этот малый умеет бить по мячу. Уже четвертый прием с начала матча. Гемпширцам нужно быть повнимательнее.

— Я думаю, он сделал это нарочно. — Раньше Фелисити не жаловалась, чувствуя, что не следует становиться между Тони и его детьми. Но то, что Тони не отрывался от телевизора, действовало на нее как красная тряпка на быка. — Точнее, я в этом уверена.

— Угу, — протянул Тони. — В холодильнике есть пиво?

Фелисити ощетинилась. Ей хотелось топнуть ногой, но это было бы слишком по-детски. Как может женщина привлечь внимание мужа?

— Тебе все равно, что твои сыновья пытались убить меня?

Она привлекла внимание Тони, но только на мгновение.

— Милая, у тебя мания преследования, — мягко сказал он. — Я знаю, иногда с ними бывает трудновато, но они не убийцы.

Однако Фелисити не собиралась сдаваться. Тем более что у нее были серьезные основания не соглашаться с Тони.

— Не поручусь, что это не так, — упрямо сказала она. — И «трудновато» — это явное преуменьшение. Я все время чувствую себя как на войне. — Неужели Тони не может ее понять? Вот Трейси понимает, что дети трудные. Не исключая Аннабел, которая ведет себя немногим лучше и то вспыхивает, то угрюмо молчит. Почему же этого не видит Тони?

— Именно это я и называю манией преследования, — сказал Тони, подтверждая худшие опасения Фелисити. — Успокойся, милая, будь лапочкой и принеси мне две бутылки пива. А потом сядь рядом и посмотри со мной крикет.

— Я ненавижу крикет!

Фелисити вылетела из кухни, ворвалась в столовую, нацепила на кончик носа очки для чтения и попыталась заняться корректурой. Но все было тщетно. Она не могла сосредоточиться. Как всегда в теплые дни, окна были распахнуты настежь. Пока не началось нашествие детей, она любила окинуть взглядом освещенные солнцем зеленые просторы, которые тянулись до самого леса. На краю их владений стоял огромный бук, величественно раскинувший ветви над поляной. Весь день в его кроне с криками шныряли деревенские ласточки, пытавшиеся накормить вечно голодных отпрысков. Это зрелище всегда успокаивало ее, но теперь вечно голодные отпрыски Тони с ревом гоняли взад и вперед, нарушая покой и делая невозможной любую попытку связно мыслить.