ГРУ. Поединок с «черными полковниками» - Михаил Ефимович Болтунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пополнение теперь приходило в основном из девушек. Парней набирали в действующую армию, да и Разведуправление понимало: молодым людям труднее легендироваться в тылу врага. На занятой фашистами территории, в городе ли, деревне, появление юноши вызывает подозрение. У гестапо возникает естественный вопрос: молодой и здоровый, почему не в армии, не на фронте? Не шпион ли?
А события на фронте развивались таким образом, что требовалось все большее число разведчиков-радистов – активизировалась деятельность оперативной разведки, увеличивалось количество сеансов, рос объем радиообмена. Снижать качество подготовки операторов было нельзя, наоборот, действительность заставляла готовить классных специалистов. Увеличивать же срок подготовки курсантов не позволяла обстановка. И поэтому режим учебы в батальоне становился все более напряженным – занятия проводились уже по 14–16 часов в сутки, а практические тренировки шли как днем, так и ночью. О выходных днях, отпусках для курсантов никто и не помышлял.
Об интенсивности подготовки разведчиков-радистов Горьковской школы может говорить такая цифра: в начале 1943 года из ее стен на фронт ежемесячно уходили 80–90 специалистов. Они были не только радиооператорами, но прежде всего бойцами, защитниками Отечества, мужественными людьми.
Представьте себе, разведгруппа в 5–7 человек – песчинка во вражеском океане, маленькая горстка людей против мощной, контрпартизанской жестокой машины. Каждый выход в эфир – это вызов врагу – обнаружение себя, «засветка»… Позывные радиостанции как магнит притягивает к себе пеленгаторные подразделения фашистов. Кольцо сжимается.
Это только в кино радистов долго и упорно обучают прыгать с парашютом, а потом там, внизу, партизаны несколько суток расчищают площадку, жгут костры. Так вот, жизненная правда, в отличие от киношной, в том, что разведчиков-радистов во время войны никто не обучал прыжкам с самолета. В той же Горьковской школе вообще не было парашютной подготовки, и радисты видели парашюты в первый раз в жизни только перед полетом.
Александр Никифорович Никифоров о том времени вспоминал так: «Направлялись радисты в тыл врага вместе со своими разведчиками по воздуху или морским путем, а то и пешим порядком через линию фронта. Пожалуй, наиболее сложными и опасными были парашютные прыжки „вслепую“. Внизу в этом случае разведчиков часто не встречали друзья, как правило, заранее не готовились приемные площадки с сигнальными кострами, детально неизвестна была и обстановка в районе приземления. В этих условиях разведчики нередко попадали в сложные ситуации: приземлялись непосредственно в расположения гарнизонов противника, зависали на деревьях, высоковольтных линиях электропередач, на шпилях различных башен и церковных крестах, попадали в реки, озера, болота и нередко тонули в них. Случалось, что некоторые разведчики после прыжка, не достигнув земли, были прошиты автоматными очередями или сразу после приземления попадали в плен… и тогда тюремные застенки и пытки в гестапо».
Многие из тех, о ком говорил Александр Никифоров, были его учениками и ученицами. Он обучал этих юных девушек и юношей не только профессии, но и смелости, расчету, умению действовать в самых тяжелых, опасных ситуациях.
Так из-за ошибки пилотов радистку А. Быковскую из разведгруппы «Воронкин» десантировали далеко от места сбора. Было это на вражеской территории, в Польше, в районе города Бяльска. Радистка оказалась в лесу одна. Утром она вышла к селению, заглянула в крайний дом. Поляк, хозяин дома, выдал советскую разведчицу фашистам. Но она действовала решительно и смело – уничтожила предателя и скрылась в лесу. Неделю блуждала по незнакомому болоту, без еды, боевых товарищей. И все-таки нашла свою разведгруппу, успешно выполнила задание и была награждена орденом Красной Звезды.
Радистки разведгруппы «Арап» Лидия Вербовская и Галина Сущева были выброшены с парашютами в 70 километрах от запланированного места встречи в районе Перемышля. Две недели они шли по лесу и горам. Двигались в основном ночами, обходя фашистские засады. Встречались с польскими и украинскими бандами националистов. А как известно, такие встречи для наших разведчиков были крайне опасны. И все-таки они выжили, вышли в намеченный район, подключились к работе разведгруппы и передали в штаб фронта более 100 ценных разведдонесений.
Позже, во время действий группы в Чехословакии, радиостанция Галины Сущевой была дважды пробита пулей. Но радистка и командир разведчиков восстановили рацию и наладили связь с Центром.
Таких примеров множество. Есть совершенно уникальные. Радистка Галина Степанишина вела радиосеансы, укрываясь по ночам в русской печи. Но самое поразительное, что печь эта находилась в общежитии, расположенном на территории гитлеровской дивизии СС.
Елизавета Вологодская, радистка разведгруппы «Львов», девушка маленького росточка, по виду почти ребенок, забиралась в собачью конуру и под носом у фашистов передавала радиограммы.
Радистки разведгруппы капитана Крылатых Анна Морозова и Зинаида Бардышева долго уходили от преследования. За четыре месяца они прошли по прусской земле более 500 километров. 14 раз сталкивались с фашистскими засадами и облавами, передали в Центр свыше 100 радиограмм. Но в кровавых, жестоких схватках погибли все разведчики. Анна Морозова, раненная в руку, подорвала себя гранатой вместе с радиостанцией. Зинаида Бардышева, не желая сдаваться в руки фашистов, застрелилась из пистолета.
После войны в архиве Гиммлера было найдено донесение шефа безопасности СД № 156 от 16 января 1942 года. Гиммлеру докладывали о беспрецедентном случае. Безоружная арестованная 19-летняя радистка Валентина Чеботарева убила двух эсэсовских офицеров из их же оружия во время допроса.
Оказывается, гитлеровские офицеры угрожали двум захваченным разведчикам расстрелом. Но допрос шел плохо, партизаны молчали, и фашист, в сердцах бросив пистолет на стол, стал избивать допрашиваемого. Радистка схватила пистолет и выпустила обойму в обоих истязателей.
…В мае 1943 года старший лейтенант Александр Никифоров назначается начальником штаба Горьковской школы, а в следующем, 1944-м его переводят в Москву. Теперь до конца войны он готовит разведгруппы для заброски в тыл противника уже в Центре. Оперативные квартиры, где идет подготовка, располагаются в Косино, в Серебряном бору и основная – на Соколе, в городке художников на улице Левитана.
Нередко Никифоров сам вылетает на разные фронты, в тыл к партизанам, особенно если надо наладить связь в сложных условиях.
Как-то ночью его подняли по тревоге, поставили задачу и срочно отправили на аэродром. Оказалось, в партизанском отряде Героя Советского Союза Ивана Банова вышла из строя радиостанция. Отряд располагался в Белорусских лесах. Александр Никифорович доставил партизанам радиостанцию «Север», два комплекта питания, новую программу. Сам установил связь с Центром.
Таких вылетов было много.
…После окончания войны, в 1946 году, майора Александра Никифорова направили на учебу в
