Бездарь. Охота на бессмертного - Василий Горъ

…Первые часа четыре после выхода из лагеря ап-Куеррес спотыкался чуть ли не на каждом шагу и периодически пошатывался от слабости. Но не стонал, не пытался вызвать к себе сочувствие и не халявил. А выкладывался по полной программе. Прекрасно понимая, насколько ему тяжело пользоваться монокулярным зрением вместо бинокулярного, я особенно не гнал. И компенсировал недостаток двигательной активности Фроловой тренировками по искусству перевоплощения.

Начал, естественно, с теории. Но не в стиле наших инструкторов, а в разы более гуманно. То есть, вместо того чтобы ЗАСТАВЛЯТЬ девушку допускать ошибки и ДЕЛАТЬ ЕЙ БОЛЬНО, РАССКАЗЫВАЛ о принципах системы Станиславского[99], психологии, физиологии и т. д. Впрочем, все действительно нужные понятия расшифровывал достаточно подробно и иллюстрировал примерами. Судя по всему, большая часть из придуманных мною аналогий все-таки нашла путь к сердцу моей единственной слушательницы, так как буквально минут через сорок после начала объяснений Фролова начала довольно уверенно демонстрировать отдельные «куски» различных образов.

Выступая в роли очень предвзятого зрителя, я браковал девять из десяти. Придираясь намного сильнее, чем требовалось. И «допридирался» – ближе к обеду, когда Табаки более-менее освоился с упрощенным восприятием окружающего мира и начал обращать внимание на что-то кроме земли под своими ногами, Ольга устроила небольшую революцию. То есть, сместив меня с должности главного ценителя ее таланта, предложила ее магу.

С этого момента тренировка вошла в нужное мне русло: для того, чтобы получать объективные отзывы о своем лицедействе, девушка создавала те образы, которые ей описывал ап-Куеррес. Их же пробовала изображать. И тем самым впитывала не земной, а местный колорит…

Шоу «закоси под крестьянку» продолжалось без малого часов шесть. И закончилось лишь тогда, когда мы поднялись на очередной гребень, увидели далеко внизу знакомый серпантин и остановились.

– Очередной привал? Зачем? Мы же отдыхали совсем недавно! – удивленно спросила Фролова, заметив, что я снимаю с плеч рюкзак.

– Не привал, а остановка… – объяснил я. Затем снял с себя амулет, запихнул его в карман и подозвал к себе ап-Куерреса: – Поставишь мне метку. На первой грани изобразишь знак домена Фейлеор, на второй – сломанное копье, на третьей – символ долговой ямы, на четвертой – клинок правосудия, а на пятой – свое личное клеймо…

Маг сглотнул, едва заметно дернул правой бровью, а затем задал один-единственный вопрос:

– Прямо сейчас?

– Угу. Да, еще: по возможности, старайся формировать потоки по-разному. Так, как будто символы ставились в разное время и разными людьми…

В принципе, последнюю фразу можно было и не озвучивать: подделка меток являлась одним из серьезнейших преступлений, и человек, решившийся взять на себя обязанность Хранителей Печати любого из Владетелей, должен был хоть как-то подстраховаться.

Ап-Куеррес кивнул и прикрыл глаза с таким видом, как будто уже приступил к работе. Впрочем, возможно, что так оно и было – если о разновидностях меток я узнал достаточно много, то в технологии их нанесения был дуб дубом.

– А какая метка будет у меня? – подойдя поближе, как бы невзначай спросила Фролова.

– Тебе метка не понадобится… – опустив слово «пока», отозвался я.

– Хм… Ладно… А могу я спросить, куда ты собираешься рвануть после того, как ею обзаведешься?

– Ты не поверишь: на самый обычный шопинг!

– А если серьезно?!

– Я не шучу: стиль милитари порядком надоел. Хочу прикупить что-нибудь посексуальнее…

Глава 28

Ольга Фролова

…К «походу по бутикам» Вересаев начал готовиться, как какая-нибудь модница. Для начала распотрошил свой рюкзак, вытащил из него пару свертков и вытряхнул их содержимое на накрытый пенополевым ковриком пенек. Затем разделся до трусов, поставил в центр импровизированного столика какой-то пластиковый пенал, открыл его и, ткнув двумя пальцами в его содержимое, начал наносить на предплечье что-то вроде театрального грима. Цвет кожи поменялся радикально – там, где в нее впитался армейский «автозагар», она приобрела густой коричневато-фиолетовый оттенок, только тона на два темнее, чем у стоящего рядом Табаки.

Отвлекать Максима от процедуры ради того, чтобы выяснить причину выбора именно такой цветовой гаммы, Фролова постеснялась. А через пару минут, увидев, как на тыльной стороне ладоней снайпера появляются полоски давно заживших шрамов, цыпки, «свежие» царапины, пигментные пятна и грязь, сообразила, что он собирается закосить под простолюдина. Который по определению должен проводить под открытым небом гораздо больше времени, чем его хозяин.

Истинность этой версии подтвердилась довольно быстро. Сразу после того, как парень нанес схожий макияж на стопы, правое бедро, верхнюю часть груди, шею и лицо, он придирчиво оглядел себя в небольшое зеркальце, повернулся к Ольге, рассматривающей его из-под полуприкрытых ресниц, и поинтересовался:

– Солнышко, ты бы не могла открыть сомкнуты негой взоры и… на загривок посветить!

– Это ты меня сейчас завуалированно назвал красавицей[100]? – поднимаясь на ноги, ехидно спросила девушка.

– Хм… Действительно! – «расстроенно» вздохнул Вересаев и честным-пречестным взглядом уставился ей в глаза: – Прости, я больше не буду!

– А вот за это получишь. По тому же загривку! – возмущенно воскликнула Фролова.

– Учти, синяки на этой части моего тела должны быть намного темнее, чем предплечья! – покорно подставив шею, попросил парень. – Шея находится под светом Илль практически постоянно…

…Убедившись в том, что цвет кожи соответствует выбранной легенде, Максим закрыл и отодвинул в сторону пенал с гримом, взял с «трюмо» спутанный клубок каких-то ремней и закрепил между лопатками ножны того клинка, который обычно таскал под правой мышкой. Проверил, как входит и выходит нож, покрутил плечами, чуть подтянул ремень, затем надел на себя штаны, позаимствованные в рыбацком домике, и пристроил за поясом кобуру скрытого ношения.

– Двух запасных магазинов не маловато? – встревоженно спросила Ольга и невольно кинула взгляд на серпантин, выискивая взглядом те самые повозки, которые заинтересовали Вересаева.

– Там всего два небольших фургона! Тип брони – не комбинированная противоснарядная с наполнителем в виде плоскопараллельных пластин и вставок из стали повышенной твердости, а тканевая. Активной и динамической защиты нет. Пушек, пулеметов и комплексов управляемого танкового ракетного вооружения типа «Рефлекс-М» – тоже…

– Ма-а-акс!!!

– …а у меня будет пистолет, две гранаты, две МОНки, установленные там, где надо, плюс снайпер на подстраховке!

– Какой из меня снайпер?!

– У тебя будет аж два ствола – твой карабин и моя винтовка… – ухмыльнулся парень: – Значит, крутой до безобразия.

– А после безобразия?! – чуть-чуть расслабившись, пошутила Ольга.

– Хм… тут есть варианты…

Несмотря на «боевой коктейль», чуть туманящий разум и будоражащий кровь, услышав эту фразу, девушка слегка нахмурилась. Но представить себе негативные последствия «самого обычного шопинга» не успела, так как услышала напряженный голос Табаки:

– Макс, кажется, фургоны чуть-чуть ускорились!

Вересаев тут же посерьезнел, поднес к глазам бинокль, посмотрел на дорогу и чуть ускорил темп сборов. Сначала метнулся к магу Жизни и в хорошем темпе изгваздал его одежду преимущественно темно-серыми и фиолетово-зелеными пятнами. Затем вытащил из рюкзака трофейный кошель со всей местной наличностью и, облегчив его на несколько серебряных монет, кинул ап-Куерресу:

– Это тебе на мелкие расходы…

…Позиции для стрельбы Макс подобрал и оборудовал чуть ли не на бегу. Тем не менее, расположившись на первой и припав к прицелу своей «кристинки», Ольга с удовлетворением обнаружила, что участок дороги, на котором планировалось остановить фургоны, просматривается просто идеально. Еще раз прокрутив в памяти рекомендации снайпера, она сделала вид, что стреляет, затем выпустила из рук карабин, перекатилась в сторону и практически уткнулась носом в вересаевскую DTA SRS A-1.

«Удобно…» – мысленно отметила она, понаблюдала за дорогой через оптику снайперской винтовки минут пять, вернулась на исходную и, не удержавшись, зажала тангенту гарнитуры:

– Единичка, я Пятерка, к стрельбе готова. Как слышишь меня? Прием!

– Пятерка, я Единичка, слышу тебя прекрасно! – тут же отозвался Максим, а через мгновение негромко добавил: – Оль, все будет хорошо. И не забывай, что я совсем рядом!

Сообразив, что он понял настоящую причину ее выхода в эфир, девушка слегка покраснела:

– Спасибо…

– Обращайся, если что… – как-то уж очень тепло и ласково выдохнул парень и… не отключился:

– На чем я там остановился? Ах да: ты ехал по делам. Куда именно – никого не касается. Но вчера вечером тебя опоили и обворовали охранники, нанятые тобой, скажем, в Грениетире…