6-я мишень - Джеймс Паттерсон

Слезы подступили к глазам.

Бывают дни, когда ты чувствуешь, что быть копом не так уж плохо.

Возвращаясь по дорожке к машине, мы с Ричем снова говорили о том, каким трудным оказалось дело, — столько рутины, малоприятного общения с киллерами и наркоманами, тупики…

— А в итоге такой вот поворот и совершенно счастливая развязка, — сказала я.

Рич остановился и положил руку мне на плечо.

— Давай немного постоим.

Я села на согретые солнцем широкие каменные ступеньки, и он опустился рядом. Похоже, ему хотелось что-то мне сказать.

— Линдси, ты думаешь, будто я тобой увлекся, но, поверь мне, это нечто большее.

Впервые за все время мне было больно смотреть ему в глаза. Воспоминания о том случае в лос-анджелесском отеле до сих пор вгоняли меня в краску.

— Ты можешь дать мне шанс? Давай сходим пообедать, а? Я не стану приставать, Линдси. Я только хочу… а, черт…

Должно быть он прочитал что-то на моем лице и замолчал. Потом покачал головой и похлопал меня по руке.

— Все, все, ни слова больше. Я уже заткнулся.

Теперь уже я взяла его за руку:

— Извини, Рич, мне очень жаль.

— Не надо. Проехали… забудь… Я ничего не говорил, ладно? — Он попытался улыбнуться, и это у него почти получилось. — Несколько лет терапии, и все пройдет.

— Терапии?

— Как, по-твоему, это помогает? Нет. — Он рассмеялся. — Просто… я знаю, что чувствую к тебе, и этого почти достаточно.

Во Дворец правосудия возвращались молча. Разговор не ладился, пока нас не направили в Тендерлойн — взглянуть на очередной труп. Дело затянулось до начала следующей смены, но мы не жаловались — работали вместе, слаженно и четко, как будто были напарниками уже не первый год.

В начале десятого я попрощалась с Ричем. До утра. Но не успела сесть в машину, как в кармане зазвонил сотовый.

— Что еще?

В трубке защелкало, затрещало, потом сквозь пелену помех пробился густой низкий голос, и ночь вдруг превратилась в день.

— Знаю, вооруженному копу сюрпризы лучше не устраивать. Так что, Блонди, предупреждаю заранее. Прилечу на уик-энд. У меня новости. И я очень хочу тебя увидеть.

Глава 126

В дверь позвонили.

Я нажала кнопку интеркома, бросила «иду» и сбежала по ступенькам. У двери стояла Карен Трибел, сиделка Марты. Мы обнялись, и я наклонилась, чтобы подхватить на руки мою любимицу.

— Ты бы знала, Линдси, как она по тебе скучала, — сказала Карен.

— Думаешь? — рассмеялась я. Марта заскулила, загавкала и едва не свалила меня с ног, тычась в лицо влажным носом.

— Ладно, я пойду. Вижу, вам надо побыть наедине, — сказала Карен, спускаясь к своему старенькому «вольво».

— Подожди минутку. У меня для тебя чек.

— Чек потерпит. Захвачу в следующий раз, — отозвалась она, захлопывая дверцу. Двигатель по-стариковски задребезжал.

— Спасибо! — Карен, отъезжая, помахала рукой, а мы с подружкой остались вдвоем.

— Знаешь, как сильно я тебя люблю? — прошептала я в мягкое, шелковистое ухо.

Марта в ответ облизала мне щеку, давая понять, что прекрасно это знает.

Мы бегом поднялись наверх. Я надела шапочку, куртку и переобулась в кроссовки. Через минуту мы снова были на улице и уже бежали по Девятнадцатой к Центральному парку. Я шлепнулась на скамейку, а Марта принялась носиться кругами, сгоняя в кучку других собак и вообще веселясь вовсю на свой собачий манер.

Через какое-то время она вернулась к скамейке, села рядом, положила голову мне на колени и посмотрела на меня своими преданными карими глазами.

— Рада, что снова дома, а, Бу? Прогуляла все каникулы?

Возвращались неспешной трусцой. Я поставила ей большую чашку рагу с подливкой и отправилась в душ, а когда, уже высушив волосы и завернувшись в полотенце, вошла в комнату, Марта преспокойно спала на кровати.

Веки ее трепетали, челюсти подрагивали, лапы шевелились — наверно, ей снился какой-то чудесный собачий сон. Она так и не проснулась, пока я расхаживала по комнате, собираясь на свидание с Джо.

Глава 127

Ресторан «Большая четверка» находится в районе Ноб-Хилл, на вершине холма, напротив собора Грейс. Названное в честь четырех бизнесменов-основателей железнодорожной компании «Сентрал пасифик», заведение отделано элегантными панелями из темного дерева, имеет роскошное освещение и живописно убрано экзотическими цветами. К тому же, по мнению дюжины самых модных глянцевых журналов, в нем работают лучшие в городе шеф-повара.

Подали закуски: фуа-гра под яблочной глазурью для Джо и французские груши с прошутто для меня. Но ни великолепный вид из окна, ни шикарная обстановка не отвлекли настолько, чтобы не заметить, что Джо не спускает с меня глаз, причем смотрит с непонятной застенчивостью.

— У меня целая куча совершенно неоригинальных, порядком избитых идей, — сказал он. — Только ты, пожалуйста, не спрашивай о них, ладно?

— Конечно, не буду, — усмехнулась я и, подцепив на вилку кусочек обсыпанного ореховой крошкой козьего сыра, отправила его вслед за тающей во рту грушей.

— После долгих и глубоких размышлений — нет, Блонди, серьезно — я кое-что уяснил для себя и собираюсь этим с тобой поделиться.

Я отложила вилку, и подоспевший официант тут же убрал тарелку.

— С удовольствием послушаю.

— Ладно. Как ты уже знаешь, мы все — я и шесть моих братьев и сестер — выросли в Куинсе. Знаешь ты и о том, что наш отец вечно бывал в разъездах.

— Да, он был коммивояжером.

— Точно. Разъезжал по всему Восточному побережью шесть дней в неделю и появлялся дома только к воскресенью. Да и то не всегда. Мы все сильно по нему скучали. Но конечно, мама больше всего. Она в нем души не чаяла, и вот однажды он исчез, — продолжал Джо. — Вечером, перед тем как лечь спать, он всегда звонил домой, пожелать нам спокойной ночи, а в тот раз не позвонил. Мама разволновалась и позвонила в полицию. На следующий день один патрульный нашел его спящим прямо в машине, в гараже на окраине какого-то захолустного городка в Теннесси.

— Машина сломалась?

— Да. А сотовых телефонов в те времена еще не было. Ты не представляешь, о чем мы только не передумали за те часы, что от него не было никаких вестей. Что он сорвался с дороги в озеро. Что его застрелили бандиты, ограбившие заправку. Что все это время он вел двойную жизнь.

Я кивнула:

— Понимаю, Джо.

Он помолчал, повертел ножом и, вздохнув, продолжил:

— Отец видел, как тяжело приходится маме и всем нам, и говорил, что вот-вот бросит эту работу, но время шло, а он не уходил и не уходил, потому что на другой работе он не смог бы обеспечить нас так, как хотел. Только когда я был уже на втором курсе, он наконец принял окончательное решение и вернулся домой насовсем.

Джо разлил вино по бокалам, мы пригубили. Официант принес первые блюда, но у меня вдруг пропал аппетит. Голос у Джо дрогнул, и я вдруг поняла — с ним что-то происходит.

— Что-то случилось?

— Отец остался дома. Мы уходили, один за другим. Родители обходились меньшим, но были счастливы. Они и сейчас счастливы. И я еще тогда пообещал себе, что никогда не поступлю со своей семьей так, как поступал с нами отец. В прошлый раз, когда я сказал, что мне надо успеть на самолет, я вдруг увидел что-то в твоих глазах. И все, что ты говорила прежде, дошло наконец до меня. Я понял, что сам того не сознавая, вел себя так же, как когда-то отец. И вот какая у меня для тебя новость: я вернулся домой, Линдси. Навсегда.

Глава 128

Я держала Джо за руку, пока он рассказывал, что добился перевода в Сан-Франциско. Я слушала его, смотрела в его глаза и видела в них любовь. Но колесики в голове продолжали крутиться.

Мы часто разговаривали о том, как будет замечательно жить в одном городе, быть вместе, и я порвала с ним главным образом потому, что в какой-то момент поняла: нам больше нравится говорить и мечтать, чем строить планы и претворять их в жизнь.

Теперь, сидя рядом с Джо, я спрашивала себя, была ли вся проблема только в его работе, или мы оба подсознательно предпочитали держаться на безопасном расстоянии друг от друга и от отношений, которые могли стать длительными и прочными.

Джо поднял кофейную ложечку и положил ее в нагрудный карман — вероятно, в полной уверенности, что это его очки для чтения. Потом опустил руку в боковой карман и достал ювелирную коробочку, два на два дюйма, обтянутую черным бархатом.

— Хочу, чтобы это было у тебя, Линдси. — Он отставил в сторону стоявшую между нами вазу с чудесными розами и подал коробочку мне. — Открой. Пожалуйста.

— Не думаю, что смогу.

— Надо всего лишь поднять крышку. Там, сзади, шарнир.

Я рассмеялась шутке, но когда он сказал это, у меня перехватило дыхание. Внутри, на бархатной подкладке, лежало платиновое колечко с тремя большими брильянтами и двумя маленькими по краям.