Рукопись Бога - Хуан Рамон Бьедма

3

Редкие прохожие в панике шарахались от компании омерзительных нищих, шагавших по улице Калатравы. В середине процессии шел сам Амадор.

Уродливые. Грязные, злобные, больные. С ними обращались хуже, чем с детоубийцами. Они жили в дерьме и питались отбросами.

Хотя в последний день года Севилья окончательно превратилась в обезлюдивший зачумленный город, нищие гордо вышагивали и заносчиво оглядывались по сторонам: пусть богатые неженки знают, чье время настает. Они фамилиары новой инквизиции, безымянные каратели, готовые пойти на все, чтобы выполнить приказ… Они ждали слишком долго, и вот миг торжества настал.

На двери «Дельты-99» висел амбарный замок. Бродяги колотили в дверь, стучали по стеклу витрины, но никто не отзывался.

– Закрыто. Похоже, никого.

– Так откройте, – распорядился Амадор.

Толстая старуха достала из кармана передника, надетого поверх пальто, отмычку и принялась возиться с замком, выставив внушительный горб. Бездомные собратья окружили взломщицу, скрывая от посторонних глаз. Через несколько секунд замок поддался. На то, чтобы справиться с щеколдой, ушло еще меньше времени.

Поводырь помог Амадору переступить через порог, остальные бродяги потянулись следом. Половина стаи не поместилась в тесной лавке и болталась на улице.

– Вот прилавок, дальше стойка с комиксами, тут еще боковая дверь, в подсобку, наверное, – рассказывал поводырь. – Похоже, она заперта изнутри. На полу валяется мужская одежда. Даже носки. Кому-то стукнуло в голову раздеться догола посреди магазина.

Амадор молчал.

Из-за двери в подсобку не доносилось ни единого звука.

Слепой чувствовал, что это вход в очередной тупик, но не хотел спешить с выводами. Он даже вообразить не мог, какая сила выступила на стороне Тайного Союза Защитников Церкви в борьбе с Магистрами Высшей Магии.

Нетерпеливая свора ждала сигнала хозяина, чтобы выбить дверь. Но Амадор повидал слишком много, чтобы всерьез поверить, будто обычные полицейские могут выйти на след Великой Ложи. Его отряд привык иметь дело с людьми, а не с высшими силами. У бродяг были кухонные ножи из нержавеющей стали, но в горнах магов плавились такие металлы, против которых были бессильны не только инквизиторы, но и сам Господь.

Слепой наконец отдал приказ, и дверь пала.

Амадор нисколько не удивился, когда потрясенный поводырь сообщил ему, что на полу, в луже запекшейся крови лежит голый обезглавленный труп с перевернутой пентаграммой на запястье.

4

Разрази меня гром.

Повторив про себя слова старинной божбы, Ривен усмехнулся: темное небо только что рассекла молния. Он как раз проезжал аллею, ведущую к центру для детей-сирот.

Вместо того чтобы ехать на стоянку, парковщик оставил машину около поля для гольфа, за слегка покосившимся строением, когда-то служившим раздевалкой. Чемодан лежал в багажнике; сообщать о нем Эрнандес и Альваро Ривен не собирался. Он решил немного выждать и смыться под каким-нибудь предлогом. Пожалуй, ему вовсе не стоило являться на эту встречу. Ведь решение было принято. Наверное, все дело было в простом любопытстве. И в деньгах, которых Альваро ему еще не заплатил.

Между деревьями уже виднелась башенка маньеристской часовни. Эрнандес ждала у входа на ажурной металлической скамье. Девушка сидела вытянув ноги и опустив голову. Она успела переодеться. Разбросанные по воротнику черного пальто золотистые волосы, казалось, делали мрачный день немного светлее. Услышав шаги, Эрнандес подняла голову и посмотрела на Ривена. Тот поймал ее взгляд и пожалел о том, что пришел.

– Привет.

– Где Альваро? – Девушка не поднималась с места, а Ривен остался на ногах.

– Заболел. Утром у него разболелось в груди, и мы здорово испугались. Пришлось искать в справочнике адрес больницы. Альваро сейчас там. Я хотела пойти с ним, но потом решила, что ты начнешь психовать, если не застанешь нас на месте.

– Ясно.

– Думаю, там ничего страшного. Знаешь, а я к нему привязалась. По-моему, он славный старик, а тебе как кажется?

– Вы нашли чемодан?

– Да. Он у Альваро.

– Я, конечно, тоже надеюсь, что с ним все в порядке. – Парковщик отвернулся от Эрнандес и облокотился о белую ограду. – Не хватало еще побывать в такой заварушке бесплатно.

– А ты? Достал чемодан? – Девушка встала, подошла к Ривену и положила руку ему на плечо.

– Ничего я не достал.

Ривен чувствовал на своем плече ее легкую, нежную и твердую руку и не смел повернуть голову.

– Я по тебе скучала, – голос женщины наполнился нежданной теплотой. Тем более нежданной, что прежде она говорила совсем иначе.

– Да что ты говоришь.

– Может быть, когда все это кончится…

Женщина обняла парковщика за талию и уткнулась лицом в его мокрую шинель.

Он и так потерял слишком много времени.

– Альваро поехал в больницу на «Пассате»?

– Да. – Эрнандес обиженно отстранилась.

– А как же ты сюда добралась?

– На такси. – Ее голос сделался совсем далеким.

Ривен сунул руку в карман.

Он отчаянно жалел о том, что пришел на эту встречу.

Эрнандес пятилась назад, а из-за ограды бесшумно выступали нищие. Еще одна партия пересекала аллею. Ривену вдруг показалось, что он смотрит кино: просвет между стволами, листва в каплях дождя, женский голос. Не хватало только музыки, ласковой и протяжной, с кельтскими мотивами.

Кособокий нищий с кухонным ножом бросился на парковщика. Ривен размахнулся и изо всей силы воткнул лезвие в грудь нападавшего. Нож вошел так глубоко, что ему пришлось упереться в тело ногой, чтобы вытащить оружие.

Но даже этот удар не помог ему выплеснуть и тысячной доли ярости на Эрнандес.

Ривен поискал девушку глазами и обнаружил на стоянке в конце аллеи, но убивать взглядом он не умел.

Засмотревшись на Эрнандес, парковщик пропустил удар в пах, к счастью, довольно слабый, от пожилой панкушки, и не успел уклониться от руки вонючего старика с подведенными глазами, скользнувшей ему под шинель. Разом отшвырнув обоих, Ривен увидел, что нож старика обагрен кровью. Боли не было. Парковщик освободил себе путь к отступлению, пнув в живот подвернувшегося бродягу, и огляделся. Выигранных секунд хватило, чтобы убедиться: часовня полностью окружена. На этот раз нападавших было слишком много. Описав в воздухе дугу лезвием ножа, Ривен перепрыгнул через ограду. Там уже поджидал толстяк с остатками еды в седой бороде, но парковщик давно его приметил. Еще один взмах ножом. Девчонка лет пятнадцати в куртке, беспрестанно выкрикивавшая ругательства, швырнула камень и угодила Ривену в затылок. Тот понял, что пора спасаться бегством. Расчистив путь при помощи лезвия и армейских ботинок и напоследок отбросив метким пинком зазевавшуюся старуху, он метнулся к аллее.

Вот деревья.

А вот и боль в боку.

Ривен был крепче и сильнее своих преследователей и легко оторвался от них на довольно большое расстояние. Теперь у него появилось время ощупать бок и обнаружить, что пальцы перепачканы кровью. Вскоре нищие начали отставать.

Надо было пробираться к машине.

Ривен понимал, что с такой раной на своих двоих далеко не уйдешь.

Ветки хлестали его по плечам и спине.

Бродяги, а с ними и Эрнандес, остались за деревьями.

Что ж, сказать по правде, он тоже будет по ней скучать.

5

Амадор назначил встречу в Апельсиновом дворике собора. Комиссар Арресьядо ждал на балконе, закуривая одну сигарету от другой. Рубашка и галстук пестрели пятнами от вина и блевотины; комиссар пил со вчерашнего вечера, и сырой промозглый день не принес ему никакого облегчения.

Сквозь легкую алкогольную пелену черный собор казался еще величественнее. Огромное, цельное, ушедшее в себя, ощетинившееся зубцами и башенками, залитое дождем здание возвышалось над городом, словно вечная крепость зла. Стены его были столь высоки и надежны, что мало кто догадывался о существовании собора в соборе, о страшной тайне, хранимой благочестивыми стенами. Давящий. Неуязвимый. Его называли пустой горой. Но демоническая сила, исходящая от собора, была сильнее мощи его стен.

Арресьядо, проживший в Севилье почти всю жизнь, вдруг с новой силой ощутил воздействие этой зловещей магии; возможно, виной тому были события последних дней и смерть Бенарке, но он, потрясенный, разбитый, лишенный собственной воли, завороженно взирал на собор и даже не заметил, как к нему вихляющей женской походкой подошел поводырь Амадора.

– Ты ко мне, комиссар? – спросил мальчишка, обнажив кривые зубы в бесстыдной улыбке.

– Ты у меня однажды напросишься пистолетом по морде.

– Уж я бы поиграл с твоим стволом. Жалко, что нас Амадор ждет.

С этими словами он развернулся и двинулся в сторону придела Покаяния.

Комиссар последовал за ним. Апельсиновый дворик – большая прямоугольная площадка под открытым небом, засаженная апельсиновыми деревцами, сейчас абсолютно мокрыми от дождя, похожими на призраки – был разбит на месте арабской мечети. В тысяча двести сорок восьмом году, захватив Ишби-лью, христиане устроили на этом месте кладбища. С тех пор оно источало скорбь.