Сплав закона - Брендон Сандерсон

Ваксиллиум кивнул.

– Опусти его и покрути барабан.

Он так и сделал. Барабан остановился, дойдя до одной из камор.

– Он пропускает эту камору и ту, что рядом, если стрелять как обычно, – пояснила Ранетт. – Их можно задействовать, только переключив рычажок.

– «Туманные» патроны, – понял Ваксиллиум.

– Ага. Заряди шесть обычных патронов и два особенных. Используй их, если потребуется. Ты зажег сталь?

– Только что.

– Металлические линии на рукояти.

– Вижу.

– Толкни ту, что слева.

Что-то щелкнуло внутри револьвера. Ваксиллиум тихонько присвистнул.

– Что? – подавшись вперед, спросил Уэйн.

– Алломантический предохранитель, – объяснил Ваксиллиум. – Чтобы его переключить, надо быть стрелком или хватателем.

– Механизм внутри рукояти, – подхватила Ранетт. – Никаких внешних признаков его наличия. И не придется беспокоиться, что кто-то выстрелит в тебя из твоего же оружия.

– Ранетт, – с благоговением проговорил Ваксиллиум. – Это гениально.

– Я называю его Виндикацией. В честь Вознесшейся Воительницы, – объявила она. И, поколебавшись, прибавила: – Могу одолжить. Если принесешь мне отчет об испытаниях в полевых условиях.

Ваксиллиум улыбнулся.

– Это, кстати говоря, делал Нуксиль, – сказала Ранетт, махнув в сторону стола.

– Ты про алюминиевый пистолет? – уточнил Ваксиллиум.

Ранетт кивнула:

– Я сразу так и подумала, увидев форму ствола, ну а глянув на механизм…

– Кто он такой? – спросил Уэйн, еще сильнее наклоняясь вперед.

Ранетт демонстративно положила ему руку на лоб и отпихнула.

– Оружейный мастер. Исчез примерно год назад. Мы переписывались. Никто не знает, где он. – Она вытащила из рукояти пистолета плоский кусочек металла. – Кто-нибудь из вас говорит на великоимперском?

Ваксиллиум покачал головой.

– У меня от него башка трещит, – пожаловался Уэйн.

– Я могу на нем читать, немножко. – Мараси взяла у Ранетт квадратную металлическую пластинку, на которой были выцарапаны буквы. – «О воспособлении молю», – прочитала она вслух, медленно проговаривая малознакомые слова. Высокий слог использовался в старых документах, датировавшихся Первоначалом, и еще время от времени для государственных церемоний. – Это зов о помощи.

– Что ж, понятно, откуда у Майлза пистолеты, – разглядывая пластину, задумчиво произнес Ваксиллиум.

– Вакс, я знаю, в Майлзе всегда пряталась тьма, – сказала Ранетт. – Но… Ты уверен?

– Увереннее не бывает. – Он поднял Виндикацию к лицу. – Я смотрел ему в глаза, Ранетт. Он разглагольствовал на тему спасения города, пока пытался меня убить.

– Против него это будет бесполезно. – Ранетт кивком указала на Виндикацию. – Я пыталась создать пистолет, который годился бы против кроветворцев, но он готов пока лишь наполовину.

– И так сойдет, – ровным голосом ответил Ваксиллиум. – Мне нужны любые преимущества. – Его глаза стали суровыми, как отполированная сталь.

– До меня дошли слухи, будто ты отошел от дел, – заметила Ранетт.

– Было дело.

– Что изменилось?

Ваксиллиум сунул Виндикацию в наплечную кобуру.

– У меня есть долг, – негромко проговорил он. – Майлз был законником. Когда кто-то из твоих близких сходит с пути, с ним надо разбираться самому. Не полагаясь на наемных помощников. Уэйн, мне нужны путевые листы. Можешь одолжить парочку из конторы железнодорожников?

– Конечно. Будут через час.

– Хорошо. Тот динамит все еще у тебя?

– Еще бы. В кармане пиджака.

– Ты чокнутый, – сказал Ваксиллиум, не меняя тона. – Детонаторы прихватил?

– Ага.

– Попытайся ничего случайно не взорвать, но держи динамит наготове. Мараси, мне нужно, чтобы вы купили рыболовные сети. Крепкие сети.

Она кивнула.

– Ранетт, – начал Ваксиллиум. – Я…

– Я не вхожу в твою маленькую команду, Вакс, – перебила она. – Меня в это дело не впутывай.

– Я всего лишь хотел попросить у тебя свободную комнату и немного бумаги. Нужно все зарисовать.

– Ладно. При условии, что ты будешь об этом помалкивать. Но, Вакс… ты правда думаешь, что справишься с Майлзом? Он бессмертен. Чтобы его остановить, нужна маленькая армия.

– Хорошо, – пообещал Ваксиллиум. – Ее-то я и намерен собрать.

15

– Вакс скользкий. – Майлз шел рядом с мистером Костюмом по темному туннелю, соединяющему в новом убежище спальные помещения с литейным цехом. – Он так долго прожил именно благодаря тому, что научился избегать встреч с теми, кто сильнее и хитрее его самого.

– Ты не должен был себя раскрывать, – строго заметил Костюм.

– В мои планы не входило пристрелить Вакса, не дав ему увидеть меня, Костюм, – возразил Майлз. – Он достоин этого уважительного жеста.

Майлз не упомянул о первом выстреле, который был нацелен Ваксу в спину. А также о том, как пуля Вакса сдвинула ткань маски и та мешала глазу исцелиться. Потому и пришлось ее снять.

Костюм фыркнул:

– А еще говорят, что Дикоземье – место, где хоронят честь.

– В Дикоземье честь подвешивают, сдирают с нее кожу, а потом, в дюйме от смерти, срезают и бросают в пустыне. Если она выживет, то сделается сильней всего на свете. Уж точно сильней того, что встречается на ваших элендельских званых ужинах.

– И это заявляет человек, который с готовностью отправился убивать друга? – парировал Костюм.

Его тон был по-прежнему подозрительным. Костюм явно предполагал, что Майлз намеренно позволил Ваксу сбежать.

Предполагал, что дело уже не в грабежах. Тропы, избранные Ваксом и Майлзом, пересеклись. Дальнейший путь был возможен либо по одной, либо по другой.

Или Вакс умрет, или Майлз. И тогда все решится. Правосудие Дикоземья. Дикоземье непростое место, зато место простых решений.

– Вакс мне не друг, – с искренностью в голосе произнес Майлз. – Мы никогда не были друзьями, как не могут быть друзьями два короля-соперника. Мы уважали друг друга, занимались схожим делом, работали вместе. И все. Я его остановлю, Костюм.

Они вошли в литейный зал и поднялись по лестнице на балкон, расположенный вдоль северной стороны огромного помещения. Дошли до конца и остановились перед дверью, за которой находился лифт.

– Ты быстро превращаешься в обузу, законник, – заметил Костюм. – Кругу ты не нравишься, хотя – пока что – я продолжаю ручаться за твою эффективность. Не заставляй меня об этом пожалеть. Многие мои коллеги убеждены, что ты обратишься против нас.

Майлз не знал, обратится он или нет. Еще не решил. В общем-то, ему требовалось лишь одно: возмездие. Все его лучшие побуждения перекипели и смешались, превратившись в единственное чувство, которое им и двигало.

Возмездие за пятнадцать лет в Дикоземье, потраченные зря. Если этот город сгорит, возможно – хоть раз, – Дикоземье увидит нечто справедливое. И может быть, Майлз окажется свидетелем того, как здесь, в Эленделе, появится власть, которая не будет порочной. Однако в глубине души Майлз мечтал увидеть, как падут все эти лорды, что правят; констебли, что потворствуют; сенаторы, что говорят красивые слова, но не делают ничего полезного для реальных людей.

Круг был частью власти. Но они тоже хотели революции. Возможно, он не обратится против них. Возможно.

– Мне не нравится это место, Костюм, – сказал Майлз, кивком указывая на помещение, где обосновались умыкатели. – Оно слишком близко к центру. Здесь мои люди как на ладони.

– Мы скоро вас перебазируем, – пообещал Костюм. – Круг покупает железнодорожную станцию. Ты по-прежнему заинтересован в сегодняшней операции?

– Да. Нам нужно больше ресурсов.

– Мои коллеги в сомнениях. Они неприятно удивлены тем, что приложили столько усилий, снабжая твоих людей алюминиевым оружием, которое было утрачено во время единственной драки, и при этом не погиб ни один алломант.

«Это важно, – думал Майлз, – алюминий мне необходим, чтобы организовать собственные операции. – Он стал практически нищим – вернулся прямиком к тому, с чего начал. – Будь ты проклят, Вакс. Чтоб ты провалился к Железноглазому в Гробницу!»

– Ваши коллеги подвергают сомнению то, что я для них сделал? – спросил Майлз, подавшись ближе. – Пять женщин из тех, что им требовались, в вашем распоряжении, и все это – без тени подозрений, которые пали бы на вас или Круг. Если желаете, чтобы это продолжилось, мои люди должны получить соответствующее снаряжение. Один алломант-поджигатель способен заставить всю компанию перебить друг друга.

Костюм внимательно посмотрел на бывшего законника. Худощавый пожилой мужчина при ходьбе не опирался на трость, и спина у него была прямая. Он не казался слабым, несмотря на возраст и явное пристрастие к красивой жизни. Двери лифта открылись, и оттуда вышли двое молодых людей в черных костюмах и белых рубашках.

– Круг дал согласие на сегодняшнюю ночную операцию, – сказал Костюм. – Затем тебе предписано залечь на дно на шесть месяцев и сосредоточиться на вербовке. Мы подготовим новый список целей, которые ты должен будешь захватить. Когда вернешься к активной работе, мы обсудим, нужна ли нашему делу громкая слава этих твоих умыкателей.