Криоожог - Лоис Буджолд

— Надеюсь, пока все идет без осложнений? — поинтересовался милорд.

Он взгромоздился на высоченный стул. Отчасти, чтобы наблюдать за процедурой. Но в основном, как заподозрил Роик, чтобы не было соблазна все время вышагивать.

— Пока — да, — ответил Ворон и, протянув руку вверх, начал первую промывку подогретой, переобогащенной кислородом внутривенной жидкостью. Кожа пациентки принялась терять землисто-серый цвет и понемногу приобретать неуловимый бледно-ледяной оттенок. Кто-то и зачем-то сохранил ее длинные волосы, обработал гелем, завернул. Теперь они лежали спиралью словно раковина улитки на ее плече. А вот волосы госпожи Чен обрезали коротким хвостиком — все для удобства медиков…

Госпожа Сато оказалась выше, чем Роик представлял — наверное, метр семьдесят. Это, да еще и темные волосы придавали ей неуловимое, волнующее сходство с леди Катрионой. Правда, Роик решил не озвучивать своих наблюдений. Лицо госпожи Сато было несколько более округлой формы, только скулы и подбородок немного выступали. Тело стройнее, правда, не как у более спортивной, а как у изможденной женщины. Словно хорошая девочка, попавшая в плохую компанию и подсевшая на наркоту.

— Она совсем не… — Форлинкин зачарованно выкатил глаза. — Вы же говорили, что зрелище будет жуткое: кровоточащая кожа кусками, вылезшие волосы и все такое прочее.

— В криостаз ее ввели в добром здравии, — пояснил Ворон, — криоподготовка проведена мастером, да и положили ее недавно. Вот лорд Форкосиган попал на операционный стол в состоянии значительно хуже среднего, если выражаться мягко. Думаю, кто-то же должен выглядеть лучше. Хотя бы, чтоб сбалансировать это самое среднее состояние.

— Она выглядит феей из сказки.

— Что? — подал голос милорд, раскачивая ногой и отбивая такт по ножке стула. — Белоснежка для всего одного гнома?

Форлинкин покраснел, всем видом давая понять, что такого он не говорил. Милорд ухмыльнулся в ответ.

— Теперь все, что нам нужно — это принц!

— А лягушка-то кто? — спросил Роик, радуясь, что воображение разыгралось не только у него.

— Это совсем другая сказка, — мягко ответил милорд. — Во всяком случае, я надеюсь.

Ворон сменил трубки, и вместо прозрачной жидкости потекла темно-красная. Ледяная женщина снова принялась менять внешность — оттенок кожи сначала стал бледно-розовым, словно наступила ранняя весна, а затем и более теплым, цвета золотистой слоновой кости — как будто теперь в ее венах заструилось лето. Время шло, и вот уже Ворон перекрыл выход жидкости из ноги, забинтовав вену пластиковым бинтом. Ворон и Танака возились с трубками, проводами и странной шапочкой.

— Всем отойти, — потребовал Ворон, подняв глаза, чтобы убедиться, что аудитория, все эти ничего не соображающие неспециалисты, отступят на шаг.

Щелчок электростимулятора раздался тише, чем Роик мог того ожидать, однако оруженосец все равно отступил.

Вдруг грудь безмолвной женщины поднялась, кожа стала приобретать вид не просто эластичный, но и по-настоящему живой. Несколько последующих мгновений тело неритмично сотрясалось. Танака наблюдала за работой мониторов, Ворон, прищурившись, смотрел на пациентку. Лицо его оставалось спокойным, но Роик заметил, как сжались в кулак пальцы в перчатках. Наконец губы женщины раскрылись в долгом вдохе, затем еще один вдох — и Ворон разжал пальцы. Роик уже в последнее мгновение вспомнил, что надо бы выдохнуть, пока не опозорился, рухнув при всех без сознания.

— Вот и молодец, умница, — сказал Ворон и отключил искусственное дыхание.

Глаза милорда закрылись в глубочайшей признательности. Сраженный напрочь Форлинкин лишь выдохнул:

— Изумительно!

— Это моя любимая часть работы, — признался Ворон, ни к кому конкретно не обращаясь, насколько понял Роик. — Чувствую себя творцом. Ну или по меньшей мере магом.

Губы милорда дрогнули в усмешке.

— Хотите сказать, для вас это — способ самоутвердиться?

— Не просто способ, а лучший способ! Я живу ради таких моментов.

— Всегда рад отметить, что человеку нравится его работа.

Ворон обошел пациентку со всех сторон, простучал мышцы молоточком в определенной, как показалось Роику, последовательности. Так делали врачи в древности.

— Рефлексы работают, периферийная система включается очень хорошо, — доложил он. Вернувшись к изголовью, отбросил прядь волос с ее лба каким-то особенно ласковым жестом. — Госпожа Сато? — позвал он. — Лиза?

Веки затрепетали, распахнулись, захлопнулись. Восточный разрез глаз — наследие предков с Земли — оказался классическим миндалевидным. Радужка — насыщенного темно-карего цвета, отчего сходства с леди Форкосиган стало еще меньше. У миледи были изумительные серо-голубые глаза.

— Слух возвращается, — продолжил наблюдения Ворон, — по меньшей мере, в целом. Лиза? Вы меня слышите?

Наверное, мало радости — открыв глаза, увидеть вокруг лица в масках. Словно бандиты. Особенно если последнее, что она помнила, — лица тех, кто ее разве что не убил. Может быть, они издевались? Или вели себя строго профессионально? Безразлично? Все равно они — бандиты, укравшие ее волю, ее мир, ее жизнь.

Роик наклонился:

— Мэм, вы в безопасности. Вы живы и среди друзей. Вы спасены. Ваши дети также в безопасности и под защитой. Вы скоро с ними увидитесь.

Веки снова задрожали, она застонала.

— Голос тоже возвращается, — радостно заметил Ворон, — что должно вас порадовать, милорд Аудитор.

— Так и есть, — ответил милорд.

Женщина вздохнула. Видно было, что напряжение покидает ее тело.

— Она проспит несколько часов, — предупредил Роик. — Чем дольше, тем лучше.

— Мы ее вымоем и перенесем в изолятор, — предложила Танака. — Ако, помоги обработать кожу.

Трубки и иглы вытащили, провода смотали, аппараты отключили. Роик помог переложить теперь живую женщину со стола на каталку. Милорд соскользнул со стула, потянулся и оперся на трость.

— Когда мы сможем перевезти ее в консульство?

— Все зависит от того, как скоро восстановится плазма крови, ну и некоторые другие вещи. Вполне вероятно, что уже послезавтра. Ей нужно будет обеспечить покой. Подойдет одна из спален наверху.

— Будет сделано, — сказал Форлинкин.

Милорд повернулся к консулу:

— Постойте-ка, а вы что здесь делаете? Либер еще не объявился?

— Пока нет. В комнате связи вас ждет секретная депеша с Барраяра. Мы не можем ее прочесть, поэтому и сказать, насколько срочно это послание, я не могу. — А потом неохотно и честно добавил: — А еще уж очень хотелось знать, как у вас тут все продвигается. Мне ведь приходится что-то говорить Мине и Джину.

Роик понял это так, что Форлинкину не хочется, чтобы его опять подставили. Что ж, вполне понятное желание.

— Ясно, — ответил милорд. — Ворон, если вам не требуется моя помощь, то я, пожалуй, вернусь.

Ворон махнул, соглашаясь, и вместе с Ако и медтехником покатил пациентку в изолятор. Без них комната совершенно опустела. Печальная и захламленная, она стояла словно на утро после празднования зимнего солнцестояния.

Форлинкин поморгал и встряхнулся, будто приходя в себя после долгого отсутствия.

— Все это крайне необычно. Я никогда прежде не видел смерти. А здесь… время пошло вспять. Или как-то так…

— Я видел смерть. В остальном — согласен с вами, — подал реплику милорд.

— Мы играли в Бога, да? — грустно спросил Форлинкин.

— Не более чем те, кто уложил ее в криокамеру. Только наша цель благороднее, — ответил милорд и тихонько добавил: — Я полагаю. — Нахмурившись, он выудил аудиторскую печать на цепочке и посмотрел на нее сверху вниз, слегка скосив глаза. — Секретная депеша, говорите? Знаете, в возрасте Джина я был бы вне себя от счастья, доведись мне стать обладателем кольца-декодера. Теперь оно у меня есть, и что? Обуза! Как грустно, что счастье настигает человека так не вовремя!

Когда милорд уковылял, чтобы дать последние указания Ворону, на короткое время Роик остался один на один с консулом. Тот стоял и обалдело смотрел в коридор, вслед маленькой удаляющейся фигурке.

— Когда мне сказали, что консульству следует приготовиться к приему Имперского Аудитора, я ожидал чего-то другого, никак не похожего на лорда Форкосигана.

Роик решил сдержаться и не хохотнуть.

— Девять Имперских Аудиторов — очень разные люди, когда познакомишься с ними поближе. Лорд Аудитор Фортиц, который также приходится дядей миледи, похож на взъерошенного профессора-технаря, потому как им и является. А есть ведь еще несгибаемый адмирал, дипломат-пенсионер, промышленник… Милорд стал у Грегора чем-то вроде эксперта по галактическим вопросам. Император фантастически прозорлив в подборе дел своим Аудиторам. Есть у меня предчувствие, что сейчас мы занимаемся ерундой, но послали нас на другую планету не просто так.