Жить дальше - Даниэла Стил

— Как здорово, что вы сегодня пришли к нам, — улыбнулся Тригви. — Я правда очень рад, Пейдж.

— Я тоже, — тихо ответила она. — Вы дали и мне, и Энди возможность расслабиться и немного отдохнуть от кошмара, в который превратилась наша жизнь.

— Ну, кошмар не бывает вечным, — начал успокаивать ее Тригви.

— Пока мне кажется, что он может продлиться вечность. Я даже не представляю, что меня ждет впереди, за поворотом, — все так резко изменилось, что я никак не могу отдышаться. То, что было главным в моей жизни еще неделю назад, теперь просто исчезло. Не знаю, что с этим делать, — покачала она головой. Тригви наклонился и взял ее за руку — он знал, что она так уязвима сейчас, и ему хотелось сделать что-то, чтобы успокоить, защитить ее, уверить в своей поддержке.

— Вы все делаете правильно, — сказал он. — Просто нужно пройти это шаг за шагом, медленно, чтобы не ошибиться.

Но Пейдж только рассмеялась.

— Мне кажется, единственное, что здесь движется медленно, — это я. Вся остальная жизнь распадается так быстро, что я даже не успеваю подобрать осколки.

Он рассмеялся при ее словах, они помолчали, снова наблюдая за закатом.

— Иногда жизнь кажется простой и понятной, но ведь это не так, правда? — сказал он, когда солнце скрылось за холмами. — Нам кажется, что мы разработали четкий план и все должно идти по нему, и вдруг — бац! — все разваливается на кусочки. Единственное утешение, что эти кусочки можно снова собрать. По крайней мере надо попробовать.

— Хотелось бы верить, — ответила она. Какой он все-таки славный — искренний и добрый!

— Сейчас я гораздо счастливее, чем был, — вдруг признался Тригви. — Никогда и не думал, что мне в жизни будет так хорошо, но это факт. Вряд ли я рискну жениться снова! Впрочем, кто знает, что нас ждет… Я даже хотел бы иметь еще детей. Но если не появится такая женщина, которая нужна мне, я буду доволен и тем, что имею. Я счастлив, так как у меня есть дети, работа…

Я сходил с ума, я был в отчаянии, пытаясь наладить отношения с Даной. Но мне так это и не удалось. Она всегда делала так, что это становилось невозможным, а я всегда и во всем оказывался виноватым и чувствовал себя последним идиотом. Больше я этого не хочу. Мне нравятся моя жизнь, мои дети и мой душевный покой.

Я думаю, и вы скоро почувствуете то же самое. У вас прекрасные дети, вы красивы, добры, вы вообще замечательная женщина. Вы заслуживаете того, чтобы быть счастливой, Пейдж, и когда-нибудь, одна или с кем-либо, вы станете счастливой.

— Неплохо было бы высечь эти слова в камне. Тогда это звучало бы более монументально и успокаивающе.

— Хорошая идея. Но вот увидите, у вас точно все наладится, я чувствую это.

— Поскорее бы, — тихо ответила она.

Он пристально посмотрел на нее. Вдруг он наклонился к ней, и ей на мгновение показалось, что он собирается поцеловать ее. Но в этот момент на лужайку с криком ворвались мальчики. Они опять собирались играть в бейсбол.

— Никакого бейсбола, ребята! — твердо приказал Тригви. Момент был упущен, и Пейдж даже подумала: а был ли он? — Бьорн, уже поздно. Почему бы вам не посмотреть спокойно телевизор? Скоро уже спать ложиться. — Он повернулся к Пейдж:

— Может быть, вы оставите Энди сегодня у нас? Вы собираетесь вернуться в госпиталь?

— Я бы поехала домой, Брэд может завтра заехать домой и захватить Энди. Тогда я смогу провести побольше времени с Алли. А вы когда поедете к Хлое? — Теперь вся их жизнь определялась этими поездками в госпиталь, и требовалось немало поломать голову, чтобы устроить встречу или свидание с кем-то еще.

— Но я поеду ненадолго и скоро вернусь, — ответил Тригви.

— Все-таки мы поедем домой, — с заметным сожалением сказала Пейдж. Они явно не спешили расставаться, еще немного посидели на открытом воздухе, наслаждаясь теплой ночью и обществом друг друга. Но Тригви больше не смел приблизиться к ней, и по дороге домой она размышляла: уж не почудилось ли это ей? Он так независим, у него своя налаженная жизнь. К тому же, как сказала неделю назад Алисон, а он только что подтвердил, ему хорошо и без женщин. Дана все-таки оставила слишком глубокий след в его жизни, боль воспоминаний еще жила в нем.

Но ведь и Брэд сильно ранил ее — как странно, что при этом ее влекло к Тригви! Раньше она никогда не думала об этом, но теперь, после целой недели, проведенной с ним вместе, она поняла, что он не только внешне привлекателен, но и вообще замечательный человек.

При этих мыслях Пейдж улыбалась. Вдруг на заднем сиденье зашевелился Энди и задал ей вопрос, который заставил ее вздрогнуть:

— А кто это — Стефани?

— Ты это о чем? — У нее бешено колотилось сердце.

— Я слышал это имя, когда вы с папой ругались. А потом он ей звонил.

— Наверное, кто-то из его знакомых на работе, — ответила Пейдж как можно спокойнее. Тригви прав — дети не так наивны. Интересно, что еще ему удалось услышать в ту ночь, когда у него был кошмар?

— Она красивая? — настаивал Энди.

— Я ее не видела, — равнодушно ответила Пейдж.

— Тогда почему же ты кричала на папу из-за нее?

Его настойчивость начинала бесить ее.

— Я на него не кричала, и вообще я не хочу говорить об этом.

— Почему? У нее голос такой красивый.

— А ты откуда знаешь? — Ее словно ударили под ложечку. Пусть теперь она знает о существовании Стефани, ей совсем не нравилось слышать это имя от Энди.

— А она звонила вчера, когда ты была в госпитале. Она просила меня передать папе, что она звонила.

— И ты передал?

— Я забыл. Она на меня не рассердится, как ты думаешь?

— Просто уверена в этом, — ответила Пейдж, но на ее лице, когда она припарковалась и они пошли к пустому дому, было написано совсем другое выражение.

— А ты на меня сердишься? — обеспокоенно спросил Энди, когда она раздевала его на ночь. Она глубоко вздохнула и посмотрела на сына: как же можно сердиться на него из-за того, что вытворяет его отец?

— Нет, дорогой, я на тебя не сержусь. Просто я устала.

— Ты теперь всегда усталая, мама… после этого несчастного случая с Алисой.

— Да, всем нам теперь нелегко. И тебе тоже. Я это знаю.

— А на папу ты сердишься?

— Иногда. Мы просто сильно устаем и волнуемся из-за Алли, Но мы вовсе не сердимся на тебя. Ты к этому не имеешь никакого отношения.

— А на Стефани ты сердишься? — Он старался собрать всю доступную информацию. Для своего возраста он был, пожалуй, слишком смышлен. Пейдж только вздохнула, услышав этот вопрос.

— Я с ней незнакома. — И это была правда — ей следовало сердиться только на Брэда, именно Брэд затеял все это, лгал ей, изменял. Он просто разбил ее сердце. Во всем виноват только Брэд, а вовсе не девушка, с которой он спал. — А вообще ни на кого я не сержусь. И на папу тоже.