Лицо под маской (ЛП) - Файфер Хелен

Он постарался выкинуть эту мысль из головы, потому что, если думать о ней слишком долго, болезнь возвращалась, отбивая аппетит, а ему очень хотелось пиццы. Уолли не стал пошел мимо парка, иначе увидел бы, что сотрудники общественной полиции все еще стоят у входа перед сине-белой полосатой полицейской лентой, натянутой поперек, чтобы никто не мог проникнуть на место преступления.

На улице толпились подростки со своими скейтбордами, а дети помладше размахивали мобильными телефонами, желая зайти внутрь, в поисках покемонов, которых нужно поймать. Вместо этого Уолли пошел в противоположном направлении, к ближайшему магазину за газетой и глотком свежего воздуха. Он действительно чувствовал себя по-другому, как будто провел последние несколько дней в тумане и сейчас проснулся. Должно быть, дело в костюме; возможно, в нем живет тот, кто надевал его в последний раз, и этот человек, должно быть, злобный, больной ублюдок.

Он взял газету и большую бутылку колы, даже не глядя на заголовки, чтобы не спровоцировать приступ паники на виду у всех. Ему удалось проделать весь путь до дома, и Уолли уже входил в ворота, когда услышал, как на улице с визгом остановилась машина. Обернувшись, он увидел, что доставщик пиццы роется в красных термопакетах на заднем сиденье своего автомобиля.

Уолли поспешил внутрь подъезда и начал открывать свою дверь, готовый приступить к своему горячему, жирному, сырному пиршеству. Общая входная дверь стукнула за ним, и он почувствовал запах еды, который, в свою очередь, заставил его желудок громко булькнуть. Парень с пиццей последовал за ним.

— Это твои, приятель?

Уолли кивнул.

— Пятнадцать фунтов девяносто восемь пенсов, пожалуйста.

Он добавил «пожалуйста», и Уолли прикусил язык. Войдя в квартиру, он положил газету на угол дивана, затем повернулся, передавая деньги и принимая от курьера теплые коробки. Захлопнув входную дверь одной ногой, он повернулся и прошел в гостиную. Уолли смахнул газету, и она упала на пол.

Уолли совсем забыл о костюме, пока не увидел его во всей его окровавленной красе. Он почувствовал, как пальцы разжались, и коробки выскользнули из его рук прямо на пол. Он посмотрел вниз на огромный заголовок на первой странице газеты: «В парке найдено тело»; затем бросил взгляд на костюм, висевший на вешалке с обратной стороны двери. И почувствовал, как его желудок сжался, когда комната снова начала вращаться. Когда он упал на пол, все вокруг стало черным. Уолли ударился головой о коробку с пиццей, которая, к счастью, для него, остановила падение и не дала его голове удариться о холодный бетонный пол и разбить лицо.

Когда Уолли в конце концов разлепил веки, то удивился, почему лежит на полу. Он сдвинул голову, чувствуя под собой смятый картон. Его тело затекло, и он чувствовал, как холод пробирается сквозь одежду и заставляет его кожу онеметь. Приподнявшись, он открыл коробку с пиццей. Она немного остыла, и к крышке прилипли кусочки вязкого сыра. Его желудок застонал, и Уолли подумал, не потерял ли сознание из-за болезни.

Он сел, прислонившись к спинке потертого дивана, и принялся есть пиццу. Уолли не смотрел на газету и не оборачивался, чтобы посмотреть, на месте ли костюм. Сейчас ему нужно топливо для нормальной работы организма, и это все, что его волновало. Из-за бурления в желудке ему было трудно проглотить пиццу, но он откусил еще кусочек и медленно его прожевал.

Съев почти три четверти пиццы, Уолли пододвинул к себе коробку с картофелем фри и съел те, что удалось спасти и которые не расплющились об пол при падении. Когда он уже физически не мог есть, то все равно не двинулся с места, застонав от тяжести. Стоит ему повернуться и увидеть костюм, как его вырвет всем, что он съел. Тогда он поднялся на ноги и пошел в ванную, чтобы посмотреть на свое лицо, потому что у него болел нос и саднило щеку.

Ему потребовалось несколько попыток, чтобы схватиться за веревку, но он поймал ее и дернул достаточно сильно, чтобы свет наполнил комнату. Уолли посмотрел в зеркало и скривился. Неудивительно, что у него болел нос. Вокруг ноздрей засохла кровь. На щеке виднелись зачатки темного сине-черного синяка, заполнившего почти всю сторону. Он потрогал его пальцем, и боль заставила Уолли вздрогнуть.

Подставив полотенце под кран и отжав, он сел на бортик ванны и прижал его к лицу. Что ему теперь делать? Как этот костюм вернулся? Он ничего не понимал, и все это не имело никакого смысла. Почему он не мог вспомнить, как вернулся за ним? Когда лицо уже не чувствовало боли, Уолли встал, помочился, затем глубоко вздохнул и открыл дверь туалета. Он надеялся, что ему все привиделось и костюма там нет, но в ужасе уставился на него. Клоунский костюм висел там во всей своей красе, чтобы весь мир увидел, что он сделал.

Уолли заставил свои дрожащие ноги идти вперед, к костюму. Он собирался снять его с вешалки и сжечь. Костюм не сможет вернуться, если превратится в кучку обугленного пепла. Когда Уолли стоял в нескольких сантиметрах от костюма, то протянул руку, чтобы взять его, но резко ее отдернул. Он не мог этого сделать, так сильно дрожал. Он боялся костюма. Это просто смешно. Как такое вообще возможно?

Он отступал от него, пока его икры не уперлись в диван, и Уолли не упал на него. Не переставая смотреть на костюм, он все еще не понимал, находится ли в каком-то сильнейшем приступе, или его таблетки оказались бракованной партией и не работают должным образом. Возможно, он чем-то заболел и у него галлюцинации.

Словно вспомнив, как ему было плохо раньше, боль в голове вернулась, и Уолли лег на диван, не сводя глаз с костюма, пока ему не стало больно держать их открытыми. Затем он повернулся на бок, подальше от костюма. Чувствуя сонливость, Уолли надеялся, что когда проснется, все это окажется дурным сном. И не будет никакого полосатого, окровавленного костюма, способного по собственной воле вернуться, чтобы наблюдать за ним и отдавать приказы.

Все происходящее слишком нереально, и Уолли подумал, не бредит ли он. Может быть, да, а может, у него случился настоящий психический срыв, и он не может отличить сон от бодрствования? Все эти варианты выглядели лучше, чем тот, который у него имелся. Уолли хотел, чтобы его закравшееся подозрение оказалось правдой. Гораздо легче поверить, что в костюме завелись привидения и велят ему убивать. Даже если на самом деле костюм не имеет ничего общего с реальностью.

***

Колин оделся, выбрав одежду, которая не выделялась бы в толпе. Сегодня никаких клетчатых рубашек или ярких джемперов. Вместо этого он предпочел надеть темно-коричневые брюки, черную футболку и пиджак. Он взял свою камеру, повесил ее на шею и пошел по коридору к стойке регистрации.

— Добрый день, Колин, вы куда-то собираетесь?

— Да, думаю, да. Слишком хороший день, чтобы торчать здесь круглые сутки. По правде говоря, я чувствую себя немного беспокойно. Думаю, сесть на поезд до Ульверстона и побродить там, если вы не против?

— Вы можете сесть на поезд и до Лондона, если только вернетесь до того, как закроют дверь на ночь. Вы же знаете, каков менеджер ночной смены.

Колин подмигнул ей.

— Знаю. Она строже, чем монахиня, управляющая домом для слезливых мальчишек.

Он повернулся и пошел прочь. Кейт рассмеялась ему вслед и продолжила просматривать последние фотографии с отдыха в интернете.

Колин всегда испытывал облегчение, когда выходил из здания. Когда он увидел свое отражение в окне автомобиля, то остановился. Неужели этот пожилой человек, смотрящий на него оттуда, действительно он? Как быстро пролетела его жизнь.

Он улыбнулся про себя и продолжил идти в направлении вокзала. Если поторопится, то, возможно, даже успеет на следующий поезд и ему не придется торчать на платформе сорок минут или больше. Ему нравилось ездить на поездах. В детстве он никогда не ездил на них, и они напоминали Колину о его коротком пребывании в странствующем цирке.

Лучше бы эта женщина-полицейский не приходила к нему. Ему было хорошо и так. Он не думал о своей прошлой жизни, которая так отличалась от нынешней, и все это происходило так давно. Колин предпочитал вспоминать хорошее, что было тогда, а не плохое или грустное. Теперь, благодаря ей, он снова чувствовал себя неспокойно, и должен сделать что-то, чтобы избавиться от этого. Только он не был уверен, что именно вернет нормальность в его жизнь. Поэтому пока что ему следовало побродить по городу и немного поснимать.