На восьми фронтах - Павел Трояновский

Мне тоже стало досадно, что попал не в ту часть, в которую надо было бы. Но, заинтересованный сержантом Федором Трофимчуком, решил на время покориться судьбе, то есть побыть около него еще.

Но Федор не проронил больше ни слова до того момента, пока командир взвода не приказал наконец его расчету вместе с пулеметом грузиться на плот. Вот тогда-то он повеселел, засуетился, начал поторапливать подчиненных. Мне было видно, что его расчет занял место на первом плоту. И еще: взгляд Федора так и прикипел к западному берегу Днепра, где уже грохотал бой. Ему явно не терпелось быстрее оказаться там.

А где-то к полудню командир полка показал мне одно из донесений с того берега. Командир роты капитан Мочалов писал в нем:

"Пулеметчик Федор Трофимчук опять отличился. В момент, когда фашисты пошли в контратаку, он болотом пробрался с расчетом в кустарник и огнем с фланга вынудил их к отходу. Лейтенант Удельный уверяет, что фашисты потеряли от его огня не менее пятидесяти солдат и офицеров".

- Что ж, представим Федора еще к одной награде,- пообещал командир полка.

Кстати, грудь сержанта Трофимчука украшали уже медали "За отвагу", "За боевые заслуги", ордена Отечественной войны I степени и Красного Знамени.

Да, неплохо воюет сын Украины!

* * *

Вслед за 13-й армией соединения 60-й за два дня успешно форсировали Днепр, и штаб генерала Черняховского тоже переехал ближе к реке. Мы с Валетовым долго блуждали на машине вдоль Днепра, разыскивая его.

И вдруг в окне встречной зеленой эмки мелькнуло знакомое лицо К. П. Исаева - начальника политотдела армии. Выпрыгиваю из машины, кричу...

Поздно ночью порученец члена Военного совета вводит меня в небольшую хату и говорит адъютанту Черняховского:

- Доложите командующему о прибытии корреспондента "Красной звезды".

Адъютант прикладывает палец к губам: тише.

- А в чем дело?

- У Ивана Даниловича - Рокоссовский.

Перехожу в другую комнату и ожидаю. Минут через тридцать адъютант говорит:

- Вас приглашает командующий...

Иван Данилович чем-то явно взволнован. Так, по крайней мере, мне показалось. Крепко пожал мою руку.

- Ну вот мы и встретились на Днепре,- сказал он.

И надолго замолчал. Ходил около стола, поправлял лежащую на нем карту, несколько раз прикладывал ко лбу платок. Я знал, как желал Иван Данилович, чтобы его армия непременно приняла участие в освобождении Киева. И вот теперь... Может, получена какая-нибудь новая задача?

И я спросил об этом у И. Д. Черняховского. Он ответил не сразу.

- У меня только что был Константин Константинович Рокоссовский. Приезжал прощаться. Так что с ноль-ноль часов наша армия уже находится в составе Воронежского фронта... Задача, правда, осталась прежней, а вот фронт другой... А как же жалко расставаться с Рокоссовским, да и со всем штабом Центрального фронта!

И неожиданно для меня, а может быть, и для самого себя Иван Данилович вдруг начал рассказывать о Рокоссовском, вернее, о том, как командующий фронтом искусно использовал успех 60-й армии.

- Так может действовать только настоящий полководец! - говорил И. Д. Черняховский.- Результаты вы знаете: фронт открывает киевское направление, освобождает Чернигов, достигает Днепра... Приятно иметь дело с таким командующим!

А спустя несколько месяцев мне довелось услышать от Рокоссовского уже мнение о генерале И. Д. Черняховском:

- Очень, очень талантливый, очень умный, очень образованный генерал!

Черняховский вскоре стал командовать 3-м Белорусским фронтом. И на этой должности героически погиб при штурме Кенигсберга...

Глава шестая. Час Белоруссии

Сижу у генерала В. И. Казакова, читаю наградные листы. Командующий артиллерией подписывает эти документы и наиболее интересные дает мне. Часто добавляет к официальным описаниям подвигов яркие детали и подробности. Просто диву даешься, как много бойцов и командиров знает генерал.

Вспоминает и первые месяцы войны. Глубоко сожалеет, что сотни, может быть, даже тысячи артиллеристов, проявивших тогда подлинный героизм и отвагу, не были отмечены боевыми наградами.

- Сейчас трудно поверить, а ведь факт: у нас просто не было тогда времени заниматься подобными делами,- говорит В. И. Казаков.- А когда мы все-таки посылали в вышестоящие штабы свои представления, они частенько не доходили туда. Ведь обстановка-то была...

Мне показалось, что генерал собирался рассказать еще одну волнующую его историю, но в это время открылась дверь и в комнату вошел командующий фронтом генерал армии К. К. Рокоссовский. Высокий, статный, красивый.

Мы оба поднялись со своих мест. Но К. К. Рокоссовский, кивнув, попросил садиться. Потом более пристально посмотрел на меня и с улыбкой сказал:

- Я не узнал вас, товарищ Трояновский. Думал, что у Василия Ивановича кто-то из его штаба... Надеюсь, корреспонденты не обиделись на меня за то, что два или три раза я отказывался с вами встретиться? Поверьте, не было ни одной свободной минуты, суток не хватало. Теперь твердо обещаю: завтра или послезавтра приму всех ваших товарищей.

И сдержал слово. Через два дня в кабинете начальника политуправления фронта генерала С. Ф. Галаджева состоялась его встреча с корреспондентами центральных газет. На ней командующий сделал краткий обзор действий армий нашего фронта.

- С самого начала наступления,- говорил К. К. Рокоссовский,- главным направлением Центрального фронта было киевское. Именно на этом направлении нами достигнуты наибольшие успехи. И особенно отличилась шестидесятая армия генерала Черняховского. Ее стремительное продвижение на киевском направлении позволило сломить упорное сопротивление противника и в полосах наступления шестьдесят пятой, а также сорок восьмой армий. Войска генерала Батова успешно прошли брянские и хинельские леса, захватив много трофеев и пленных. Тринадцатая армия генерала Пухова достигла реки Десны. По нашей просьбе Ставка передала нам шестьдесят первую армию генерала Белова, которую мы сразу же поставили между шестьдесят пятой и тринадцатой армиями на черниговском направлении...

Константин Константинович сделал паузу, прошелся по кабинету. И продолжил:

- Двадцать первого сентября наши войска освобождают Чернигов. На следующий день тринадцатая армия форсирует Днепр на участке Чернобиль, Сташев, что севернее Киева. Двадцать третьего сентября эта же армия расширила свой плацдарм за рекой до тридцати пяти километров в глубину и почти на столько же километров в ширину. Затем южнее тринадцатой Днепр форсирует шестидесятая. На плечах противника подходит к Днепру шестьдесят первая и частью сил форсирует его в районе Нивки, Глушец. Шестьдесят пятая и сорок восьмая армии переправляются через Десну и подходят к реке Сож...