Сотвори себе удачу - Ольга Островская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Давай, давай, вали отсюда! – забурчало то, что осталось от Татьяны.
– Людочка, там кофе, чай… Я не успею. Ты уж сама там… – И он исчез.
После его ухода Таня долго трясла головой, делала какие-то странные движения руками. Люде стало не по себе, и она уже подумывала, не уйти ли ей отсюда.
– Сиди! – вдруг, словно прочтя ее мысли, сказала Таня. – Посиди! Я сейчас приду в себя, – начала она уже совсем другим, просительным тоном. – Налей-ка мне рюмаху! Там на подоконнике…
За цветочным горшком стояло полбутылки «Гжелки». Тут же стоял и стакан, обычный, граненый. Люда протянула Тане полстакана водки:
– Хватит?
Та залпом выпила, сморщила свое и без того скукоженное личико, посидела мгновение и вдруг на глазах стала преображаться.
– Тебе, конечно, лучше было бы не приходить… Но раз пришла, придется меня выслушивать! – грозно предупредила она.
– Что-то случилось? – Люда старалась произвести впечатление отзывчивого и заинтересованного лица.
– У Геньки любовница.
– Да ты что! – сказала Люда скорее из вежливости, чем из сочувствия. Она-то тут при чем?
– Раз пришла… – начала Таня, но перебила сама себя: – Ты – моя должница: изо-ля-цию не сделала, – с трудом выговорила она. – Теперь отдувайся, слушай пьяные жалобы… Может, поедим что-нибудь? – вдруг сказала она совершенно трезвым голосом.
Люда поднялась помочь.
– Сиди! Я сама! – Татьяна не без труда поднялась со стула, открыла холодильник. – Вот гад, ничего не готовит! Это у него протест такой! – Она вытащила свертки, какую-то банку без наклейки. Бросила все на стол. – Давай налегай!
– Да я не хочу.
– Как хочешь… – махнула она рукой. – В общем, так! – начала она, засунув в рот кружок докторской колбасы. – Может, выпьешь?
– Нет, я водку не пью, ты же знаешь, – замотала головой Люда.
– Да-да, помню. А как тот американец? – попыталась она улыбнуться, но тут же схватилась руками за губы. Губы были искусаны, потрескались, и на верхней от улыбки появилась капелька крови.
И в этот момент у Люды проснулась жалость.
– Тань, милая моя, да наплюй ты на него! – вдруг посоветовала она.
– Я его выгоню! – твердым голосом пьяного человека ответила та.
– Но он ведь не выгоняется? – осторожно предположила Люда.
– Ни в какую…
– А чего выгонять! Ты его просто избаловала. Развлекался на готовом. Ты же сама актриса… – пробовала Люда нащупать правильную линию.
– Да какая я актриса… – неуверенно запротестовала бедная Таня.
Люда вдруг почувствовала, что это то, что надо.
– Актриса! – настаивала Люда, ее просто распирало от желания утешить эту маленькую несчастную девочку. – И пусть он тебя тоже устраивает актрисой работать. Пусть там со своей режиссершей роль тебе найдут!
– Так ведь режиссерша и есть любовница!
– Вот пусть и замаливает грехи! – Люда и сама удивлялась, откуда у нее появился такой напор, но она чувствовала, что несет ее в правильном направлении.
– Ты думаешь? А как же мои магазины?
– А магазины… – Тут произошла небольшая заминка, но Люда ловко вывернулась. – Магазины отдай в аренду. Или еще лучше, найми кого-нибудь вместо себя.
– Кого же я найму? – Татьяна смотрела на нее снизу вверх, явно поддаваясь на уговоры.
– Это не проблема! – Люда вдруг вспомнила про Лауру, просто больше она никого не знала из людей, имеющих отношение к торговле. – Я тебя познакомлю…
– Правда? – У Татьяны глазки загорелись, как у ребенка.
– В общем, главное – чтобы он начал о тебе заботиться, а не ты о нем… А если не захочет, пусть катится!
– Да, ты совершенно права! Не захочет – пусть катится! – храбро повторила Татьяна. – Ох, Людка, как ты вовремя пришла!
– А где Виталик?
– Так в школе, – после некоторой паузы вспомнила Татьяна.
– Он-то на чьей стороне?
– Мы ему не говорили, – очень серьезно сказала Татьяна.
– А то он не видит… – Люда обвела глазами погром на кухне. Таня сделала то же самое.
– Да, я вижу, – закивала она виновато.
– Надо его на свою сторону перетянуть.
– Ты – стратег! – восхитилась Татьяна.
– Давай приводи себя в порядок и вечером все ему скажешь! Договорились?
– Да? – недоверчиво согласилась Татьяна.
– Я не могу больше у тебя сидеть! Понимаешь, я ведь замуж за этого твоего американца выхожу.
– Да ты что!
– Правда! Он послезавтра приезжает, мы женимся и едем в Америку!
– Ну ты даешь! – восхищенно опять снизу вверх посмотрела Татьяна. – А мы к тебе приедем!
– Здорово! Ладно, давай, я пойду. И позвоню тебе насчет человека. Вечером. Но ты уж будь молодцом! – И она поцеловала ее в темечко.
– Все будет в порядке! Я же железная женщина!
Она действительно вдруг почти легко вскочила со своего стула и пошла за Людой в прихожую.
– Как ты вовремя пришла! – все приговаривала она. – Что бы я без тебя делала!
– Ну ни пуха!
– К черту!
Люда вышла в прекрасном настроении. Хоть она и вспоминала об этой дурацкой звукоизоляции не часто, уезжать, не сделав ее, не хотелось. Как-то нехорошо… А теперь все устроилось самым наилучшим образом. Не забыть бы теперь Лауре сказать про Татьяну…
Как только она вышла из квартиры, охранник возник как из-под земли. Ну и работа! Неужели он торчал тут все время? А она-то про него и забыла.
Солнце уже садилось. С крыш капало. Просто весна. И она уезжает в Америку. Как-то это все не вязалось. Ну и что? Жизнь полна непредсказумостей…
Охранник голосовал переполненным маршруткам, чертыхался, остановил машину, от которой Люда наотрез отказалась.
– Вы что! Не соображаете… Нельзя садиться в случайные машины – это главное правило… – Она просто развлекалась. Муки бедного охранника забавляли ее.
– А в маршрутки, значит, можно?
– В маршрутках много посторонних людей, там ничего случиться не может, – с наслаждением наставляла этого олуха Люда.
– Да с тобой вообще ничего… – заворчал он.
– Что? – разозлилась Люда.
Но тут как раз маршрутка-то и остановилась, и они наконец поехали. Людмила села на освободившееся место и тут же стала дремать, а охраннику пришлось ехать, согнувшись в три погибели у входа.
Мобильник зазвонил, как только они поехали. Пассажиры напряженно прислушались. Люда достала трубку.
Позвонил Сидоров. Он напомнил Людмиле, что завтра сорок дней со дня смерти ее мамы, а также предупредил, что по христианским принципам год после смерти родителей – траурный, поэтому замуж выходить нельзя. Иначе брак не будет счастливым. Выслушав, Людмила назвала это предрассудками.
– Это не предрассудки… – Голос Сидорова стал строгим. – Я согласен, что это меня не касается.