Темный город - A. Volres

нему нейтрально. Меня он только привлекал своей безлюдностью и некой мрачностью.

На следующий день после отъезда Браунов, возвращаясь из школы, я не застала отца, когда пришла к нему на работу. Усач, сидящий на вахте, поздоровался со мной, передавая мне, что папа уехал в другой город на расследование похожего убийства. В том городе он должен был остаться на три дня, и правда считал, что он уже почти напал на след убийцы (но вскоре суд местного округа докажет, что между несчастным случаем в ЛаДрессе и маньяком из Тенебриса нет ничего общего).

Я зашла в кабинет шерифа, где сидел Тони.

— Привет, — улыбнулась я. — Рада, что с тобой всё хорошо.

Я не видела его с того дня, как мы увидели метку убийцы в школе. Не ожидая от самой себя, я слишком сильно обрадовалась встрече с ним.

— Привет, — он слегка изменился в лице. — Я тоже рад, что с тобой всё хорошо.

— Как ты жил здесь? — удивилась я. — Разве тебе не было страшно, что ты можешь быть помечен?

— Поначалу, конечно, я боялся этого, но твой отец оплатил мне сигнализацию в моём доме, выделил дополнительное оружие и дал различные наставления. Он, правда, очень благородный человек.

— Прям мать Тереза, — закатила я глаза.

— Я скучал по твоим шуткам, — улыбнулся он.

— По моим шуткам? — удивилась я. Сперва я хотела спросить, скучал ли он именно по моим шуткам или всё-таки по мне, но многое останавливало меня. Нет, не мысль о том, что я могу ляпнуть что-то глупое, а должно быть, излишняя скромность.

— Да, — он начал меняться в лице, наверняка, думая о том, что ему не стоило говорит мне таких комплиментов. — Как твоё настроение?

— Слышал о новой жертве? — спросила я.

— Конечно, я же работаю в полиции.

— Я работала у Браунов. Была няней для его сына. Как думаешь, каким может быть моё настроение.

— Сожалею, — сказал Тони. — Мне правда жаль.

— И мне жаль.

Когда в комнате наступила тишина, мы чувствовали, как нарастает напряжение между нами.

— Я могу проводить тебя до дома, — вдруг сказал Тони.

— Это не отвлечёт тебя от работы?

— Нет, тем более, твой отец просил меня об этом.

— То есть, сам бы ты не предложил, — усмехнулась я и тут же почувствовала, что наши отношения ещё не дошли до того уровня, когда я в шутку могу упрекать его.

Тони посмеялся, скорее из вежливости, и подошёл к вешалке, взял свою ветровку и накинул её на себя.

— Ты идёшь? — спросил он, ожидая моих действий.

Я поднялась со стула, слегка улыбаясь. Мы медленно вышли из участка. На улице всё было хмурым, асфальт был мокрым, но он вкусно пахнул свежестью, которая бывает обычно после дождя.

С Тони мы шли пешком, а не на машине, что было куда приятнее, чем ехать. Я давно не выходила гулять. Обычную дорогу от участка до моего дома было сложно назвать прогулкой, но этого мне было вполне достаточно, чтобы снова почувствовать прохладный запах нашего города.

— Где ты жила, пока была не в Тенебрисе? — поинтересовался Тони.

— У бабушки.

— Должно быть, было здорово знать, что ты в полной защите.

— Не правда, — улыбнулась я. — Мне было скучно.

— Но ведь скука лучше, чем опасность.

— Да, — согласилась я. — Но мне бы хотелось провести эти дни, например, в Сиэтле у брата, ну или у тёти, которая живёт в Нью-Йорке.

— Мне бы тоже хотелось, чтобы эти дни прошли где-то не здесь. Пусть даже и в скучной деревне.

— Так значит, тебе всё-таки было страшно, — улыбнулась я.

— А кому было бы не страшно?

Я задумалась. Наверное, страшно не было уборщику, которого на самом деле и пометили. Он ведь даже не знал, что его скоро убьют. Ведь если бы он увидел знак, то обратился бы в полицию раньше, чем его убили. А может быть, ему вовсе и не было страшно, а наоборот, его забавляла дальнейшая смерть. Что, если он ждал её?

— Метьюз вышел из больницы, — вдруг сказал Тони.

— Вау, — обрадовалась я. — Он что-нибудь рассказывал об убийце?

— Я не имею права разглашать это.

Отец часто говорил нам с мамой то же самое. Поэтому в случае с Тони я знала, что его никак не разговорить. По большей части меня и не интересовало, кто напал на бедного Юза после того, как он испортил день рождение Эрике. Но меня интересовало, кто отобрал жизнь у моего десятилетнего друга, кто заставил меня ненавидеть себя.

— Он не многое помнит, — сказал Тони. — Так что рассказал не особо важную информацию.

— Но его показания могут помочь расследованию?

— Не знаю, — пожал плечами Тони. — Вряд ли. Не всем его словам можно верить.

— Почему?

— Он говорит что-то непонятное, совсем непохожее на правду.

— Думаешь, маньяк повредил ему что-то в голове?

— Не знаю, вполне возможно.

— И где он сейчас?

— Как только это случилось, его семья через два дня уехала в другой город. Мы потратили несколько дней, чтобы найти их. Они в Нью-Йорке, вероятно, навсегда.

Меня не волновало, где может быть семья Джексонов, но мне искренне было жаль, что в их жизни произошла такая трагедия. Мне правда было грустно, когда я вспоминала о Юзе. Я даже не просто скучала по нему, когда он был ещё ребёнком и я зачастую выходила играть с ним, а просто по тому Юзу, который курил травку с Самитьером, устраивал глупые розыгрыши, издевался над теми, кто был слабее. Да, он был чистой копией Алекса, но в этой копии ещё осталось что-то человеческое. Я поняла это, когда год назад во время сильного дождя он подвёз меня до дома, не прося чего-то взамен.

— Зайдём в магазин? — спросила я Тони. Мне нужно было закупиться нормальной едой, пока мама не вернётся домой.

Тони открыл передо мной двери в единственный торговый центр в нашем городе. На самом деле, это был не ТЦ, а в его лишь магазин с тремя отделами, один из которых был продуктовый. Не знаю, кто решил, что это может сойти под название торгового центра, но этот кто-то слишком ошибся, когда распечатал это название на огромном полотне, что уже выцвело за долгие годы на тусклом солнце.

Мы прошли по рядам, где я взяла пачку чипсов, газировку, два сникерса и наггетсы, которые следует приготовить в микроволновке. Мы хотели уже идти на кассу, когда я заметила недалеко от нас Фила. Во всём магазине только он и мы с Тони были покупателями, остальные же были лишь продавцы. Раньше, в этом месте можно было встретить хотя бы пятерых своих знакомых. Теперь уже всё пугает людей, и они сидят дома.

— Привет, — подошла я к Филу. За