Не горюй ! - Мэриан Кайз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я расхохоталась. До чего же он мил. И не могла сдержать дрожь похоти при мысли о его плоском, мускулистом животе.
Хотя он скорее всего такой реакции и добивался.
Я поспешно налила себе еще бокал вина, но на этот раз принялась пить его маленькими глотками.
Адам начал накрывать на стол, и сразу стало ясно, что ему редко приходится этим заниматься. У плиты он выглядел явно не на месте. Он метался от плиты к раковине и обратно, а макароны переваривались, и салат начал вянуть. Нет, определенно, стряпня с ним никак не сочеталась. Тем трогательнее было его желание приготовить для меня ужин. Он выглядел так неуверенно, пока нес тарелку к столу и торжественно ставил ее передо мной!
- Выпей еще вина, - предложил он, доливая бокал.
Замечательная перемена. Еще десять минут назад он вел себя как местное отделение общества анонимных алкоголиков.
- Уж не пытаешься ли ты меня напоить? - спросила я, делая вид, что сержусь.
- Я действительно хочу тебя напоить, чтобы ты не разобрала, какой ужасный я приготовил ужин, - рассмеялся он.
- Уверена, что все очень вкусно, - вежливо возразила я.
Должна признаться, что я смогла съесть совсем немного. И не из-за плохого вкуса. Хотя вполне возможно, что макароны действительно были невкусными, не могу судить. Просто я так нервничала, обстановка была такой напряженной, что мне хотелось сказать: "Слушай, Адам, дорогой, мы оба знаем, зачем я здесь, Так давай кончим играть в догонялки!"
Он тоже не мог есть.
Но в данном случае, возможно, из-за вкуса еды, а не из-за нервов.
Мы сидели за столом друг напротив друга и возили по тарелкам макароны. Нетронутый салат вял в миске и выглядел одиноким и потерянным.
Разговор не клеился.
Я время от времени поглядывала на него и видела, что он за мной наблюдает. От выражения его лица мне становилось жарко и неловко. О еде вообще не могло быть и речи.
Кстати, то, как я реагирую на пищу в компании с мужчиной, является верным показателем моих чувств к нему.
Если я не могу есть, значит, я от него без ума.
Если мне удается выпить апельсинового сока и утром съесть тост, это означает конец начала.
А если я доедаю еду, оставшуюся у него на тарелке, можно считать, что роман завершился. Или что я выхожу за него замуж.
Во всяком случае, так бывало раньше.
- Это все, что ты можешь съесть? - спросил он, глядя на гору макарон на моей тарелке.
Он выглядел разочарованным, и мне стало неловко.
- Адам, - попробовала я объясниться, - ты меня извини... Я уверена, что паста замечательная, но я не могу есть. Не знаю почему. Мне очень жаль. - Я с мольбой взглянула на него.
- Пустяки, - сказал он, убирая тарелки.
- Ты больше никогда не будешь для меня готовить? - печально спросила я.
- Обязательно буду, - успокоил он меня. - И ради бога, не смотри на меня так жалостливо.
- Я нервничаю, вот и все, - сказала я. - Дело не в том, что еда невкусная.
- Нервничаешь? - Он подошел ко мне и сел рядом. - У тебя нет причин нервничать.
- Разве? - спросила я, глядя ему прямо в глаза. Совсем стыд потеряла! И первая в этом признаюсь.
- Нет, - пробормотал он. - У тебя нет причины нервничать.
Он очень нежно обнял меня за плечи и положил одну руку мне на затылок.
Я закрыла глаза. Не могла поверить, что так поступаю, но останавливаться не собиралась.
Его лицо приблизилось к моему, я вдохнула запах его кожи - и стала ждать поцелуя.
Когда он меня поцеловал, я оказалась на седьмом небе. Это был нежный, мягкий и настойчивый поцелуй. Так целуются люди, которые умеют это делать, но не из-за того, что ранее напрактиковались на тысячах других женщин.
Адам вдруг отстранился от меня, и я с тревогой открыла глаза.
Что бы это могло значить?
- Все в порядке? - тихо спросил он.
- В порядке? - удивилась я. - Больше чем в порядке!
Он засмеялся.
- Нет, я хотел спросить, ничего, что я тебя поцеловал? Понимаешь, я не хотел бы переступать какие-то границы.
- Все хорошо, - уверила я его.
- Я знаю, тебя очень обидели, - сказал он.
- Но ты ведь мой друг, - напомнила я ему. - Так что все в порядке.
- Я хотел бы быть для тебя больше, чем другом, - сказал он.
- И это годится, - согласилась я.
- Правда? - спросил он, ища в моем лице подтверждения.
- Чистая правда, - сказала я.
Господи, я не оставила себе никакого шанса на маневр.
Да я и не хотела.
Раз я начала, то закончу.
Адам снова поцеловал меня. Мне было так же приятно, как и в первый раз.
Слегка отодвинувшись, он изумленно смотрел на меня.
- Господи, какая ты красивая!
- Да нет, ты ошибаешься, - смутилась я.
- Нет, очень красивая, - убежденно повторил он.
- Да нет, - возразила я. - Вот Хелен - та красивая.
Адам помолчал.
- А ты очень милая.
- Какая жалость, что ты такой урод!
Теперь засмеялся он.
В этом человеке не было ни капли тщеславия! Хотя, кто знает, может, в тщеславии и нет необходимости, если ты так хорош собой.
Он снова поцеловал меня. Это было чудесно. В его объятиях я чувствовала себя в полной безопасности. И еще я понимала, что тоже нужна ему - не меньше, чем он мне.
- Ты помнишь, что мы знакомы всего две недели? - спросил он.
"Господи, нет! - подумала я. - Неужели он хочет этим сказать, что нам рано в койку? Не собирается ли он установить какой-то временной барьер? К примеру, что мы можем переспать только после того, как будем встречаться в течение, скажем, трех месяцев?"
- Да, - осторожно подтвердила я. - Точнее - десять дней.
- Но кажется, что много дольше, - сказал он. - Много, много дольше.
Слава богу!
- Я так рад, что тебя встретил, - продолжил он. - Ты не похожа на других.
- Да нет, - снова возразила я. - Я самая обыкновенная.
- Для меня ты особенная.
- Почему?
- Да не знаю, - сказал он и, откинувшись на спинку стула, посмотрел на меня. - Ты интересная, имеешь свое мнение и с чувством юмора. Но самое главное - ты милая... Ну, в смысле, по своей сути ты очень порядочный человек.
- Далеко не всегда, - заявила я. - Видел бы ты меня две недели назад! Я была настоящим антихристом.
Он засмеялся, а я разозлилась на себя. Что же это такое? Сижу здесь, рядом с красивым мужиком, который говорит мне комплименты, а я из кожи лезу вон, чтобы доказать ему, что он ошибается. Обычно бывает наоборот. Я вначале говорю мужчине всякие приятные вещи о себе, а он весь остаток времени пытается убедить меня, что все неправда.
Он наклонился и снова поцеловал меня.
Божественное ощущение!
Мне хотелось сдаться - быть с ним, не чувствуя никакого беспокойства и никакой вины.
"У тебя восстановительный период", - строго напомнила я себе.
Ну и что? Я же не собираюсь за этого парня замуж. Почему я не могу получить удовольствие?
Но, с другой стороны, не могу же я ложиться в постель с каждым мужчиной, который меня туда пригласит!
Опять же, он вовсе не каждый мужчина. Он милый, приятный, я ему нравлюсь - во всяком случае, мне так кажется, - и он мне тоже нравится.
Я слегка вздрогнула, поняв, что он мне действительно нравится.
Я не хочу сказать, что я его полюбила, это было бы неправдой. Но что-то в нем задевало меня за душу.
И я не хотела его обидеть.
Но я ведь и не собираюсь? Разве, если я с ним пересплю, это накладывает на меня какие-то обязательства? Он знает, что я замужем; он полностью в курсе моего отношения к Джеймсу...
А может быть, он тоже не хочет брать на себя какие-то обязательства? Может, он и выбрал меня по единственной причине, что я замужем, то есть принадлежу другому, а это значит, что он не попадется на крючок?
О господи!
Надо что-то решать.
Я встала и взяла его за руку.
Он вопросительно взглянул на меня.
- Чего-нибудь хочешь?
- Да, - пробормотала я.
- Чего же?
- Тебя.
Я произнесла это очень тихо. Не хотела показаться ему вульгарной.
Я ведь совсем не вульгарна.
По крайней мере, не всегда.
Я двинулась к двери, все еще держа его за руку и чувствуя себя свободной и отважной.
- Куда мы идем? - спросил он с наигранной невинностью.
- Как - куда? За выпивкой! - ответила я.
Взглянув на Адама, я увидела глубокое разочарование в его глазах.
- Да шучу я, глупыш, - улыбнулась я. - Мы идем наверх.
Мы поднялись по лестнице - я впереди, держа его за руку. С каждым шагом я все больше убеждалась, что поступаю правильно.
Когда мы добрались до лестничной площадки, он притянул меня к себе и поцеловал. Нет слов! Я чувствовала, какой он большой и сильный.
Адам взял меня за плечи, повернул и направил к своей комнате.
- Моя обитель, - сказал он. - Или ты привела меня сюда, чтобы я показал тебе дом?
- С этим можно подождать, - пролепетала я, с трудом выговаривая слова из-за волнения и предвкушения.
У него оказалась довольно милая комната.
Там было так чисто, что я сразу же поняла (не то чтобы я в этом раньше сомневалась), что он заранее планировал затащить меня в постель.