Ангел-мечтатель (СИ) - Буря Ирина

— Вообще-то, — донеслось до меня со стороны Аленки, — мы с Дарой обо всей этой истории от тебя сначала узнали.

Я сел. Совершенно бессознательно и не менее решительно, чем встал — в голове опять зазвенело. Если я только что истинную цель Стаса правильно угадал — он своего добился.

— Ты же только об этом и думал, — пояснила Аленка в ответ на мой немой вопрос.

Вот оно — последнее доказательство, что передо мной вовсе не наши дети сидят. С тех пор, как они узнали, кто они, мы постоянно повторяли им — я, по крайней мере — что вторгаться в чужое сознание без разрешения считается в нашем сообществе немыслимым поступком.

— Ты за мной шпионила? — отбросив притворство, назвал я приписываемое Аленке деяние его истинным именем.

— А что — только тебе можно за мной подглядывать? — взъерошилась она, даже не покраснев. — Еще и через камеру!

— То — камера, — растерявшись, накинулся я на менее весомое обвинение, — а в мыслях копаться — это совершенно другое.

— А ты в мои никогда не заглядывал? — язвительно поинтересовалась она. — Ты за нами никогда не следил?

— Ален! — резко оборвал ее Игорь.

Дара просто смотрела на нее в упор, но на ее лице предостережение проступило еще ярче.

— Мы решили, — твердо напомнила им о чем-то Аленка, и снова повернулась ко мне. — Ты тут только что спрашивал, так вот: Контик — это я. А Пронтик — Олег. Он тоже с нами.

— Кто? — еле выдавил я из себя, внезапно охрипнув. — С кем — с вами?

Они снова обменялись молниеносными взглядами.

— Можно я скажу? — тут же воспользовался Игорь полученным мандатом доверия. — Вы же со мной поговорить хотели?

Я молча смотрел на него, смутно чувствуя необходимость собраться с силами.

— Вы в курсе о готовящихся переменах на земле, — начал он без малейшего намека на вопрос, — и о роли, которую нам в них отвели. Но никто не спросил, что мы о ней думаем. А мы на нее не согласны — у нас просто нет на нее никакого права.

— Вы умнее людей, — возразил ему я, — талантливее, лучше …

— Умнее и талантливее — может быть, — перебил он меня, — а вот насчет лучше — это спорный вопрос. Но даже если так, мы бы, может, и согласились, если бы люди знали о нас и сами признали нас своими лидерами. Сейчас же из нас хотят сделать надсмотрщиков над рабами. А речь идет о родителях моей мамы, — добавил он сквозь зубы.

— И о нашей маме, — подхватила Дара, сверкнув глазами. — И о тех, с кем мы учились, жили бок о бок всю свою жизнь.

— Речь идет об Олеге и его родителях, — припечатала Аленка с тихой угрозой в голосе. — Этого не будет.

— Но и это еще не все, — продолжил Игорь. — Такие, как мы, тоже разные. Мы сейчас зондируем настроения среди них и уже видим, что часть из них охотно согласятся на подобное предложение, а другие будут ему противиться до конца. И столкновение неизбежно. В котором и люди участвовать будут. Они уже чувствуют неладное — это мы тоже знаем. Немногие, но их хватит, чтобы организовать выступление против нас. Вам там, — мотнул он головой к потолку, — придется вмешаться, чтобы подавить сопротивление людей. В результате, начнется война всех против всех.

Я молчал, застигнутый врасплох взглядом на признание наших детей с такой неожиданной стороны. В организованное сопротивление людей мне верилось слабо — они даже откровенным тиранам подчинятся, лишь бы их кормили и развлекали. Но угроза их нападения на более одаренных и успешных прозвучала крайне правдоподобно.

— Так вам поручили настроения изучать? — спросил я, чтобы уяснить для себя полную картину. Перед детальным ее обсуждением с моими бывшими приятелями.

Они снова переглянулись.

— Официально поручение дано только мне, — ответил снова Игорь. — Собирать информацию о таких, как мы, анализировать ее, давать каждому из них характеристику и передавать ее наверх. Там на ее основании решают, какими методами на них воздействовать. Неофициально, — усмехнувшись, добавил он, — я эти характеристики искажаю, чтобы их методы не давали искомых результатов.

Я хмыкнул. А Стас, со всей своей легендарной репутацией, не догадывается, что рано или поздно возникнет вопрос, почему выбранные методы не работают?

— Только Стасу ничего другого рассказывать нельзя, — торопливо произнесла Аленка. — Он о нас не знает.

— А охрана откуда? — оторопел я.

— Ее мне прислали … — снова поморщился Игорь.

— … а мы с ними подружились, — сверкнув ямочками на щеках, закончила Дара.

Я фыркнул — вот это меня точно не удивило. Мои девочки даже своих наблюдателей так приручили, что их руководство до сих пор, наверно, об этом ни сном, ни духом не ведает.

— Понятно, — вернулся я к более неотложным вопросам, — а с кем наверху вы контактируете?

— Искаженные характеристики уходят к аналитикам и к маме, — немедленно отозвался Игорь. — Она там всю официальную документацию ведет.

— А настоящие я Максу передаю, — продолжила Дара.

— Он о вас знает? — вскинулся я.

— Только обо мне! — подняла в успокаивающем жесте руки она.

— А людьми мы с Олегом занимаемся, — тут же отвлекла мое внимание Аленка. — И передаем все, что узнали, Марине, а она — Стасу.

Я скрипнул зубами, вспомнив гордое заявление Марины, что она и без меня прекрасно с соцсетями справится.

— Да ты же ее знаешь! — усмехнулась Аленка.

— Алена, прекрати! — возмутился я.

— Так быстрее же! — обиженно надулась она, но тут же гордо добавила: — У нас с Олегом лучше получается. Я всегда против хорошей идеи, и люди их чувства противоречия к ней тянутся. А Олег всегда за плохую — и доводит ее до полного абсурда.

Я вспомнил их личную переписку с Олегом и подумал, что если они сохранили свой искрометный стиль и в более серьезных обсуждениях, то успех им гарантирован. Надо будет как-то до них добраться …

— Договорились! — сверкнула хитрой улыбкой Аленка. — Если обещаешь никому наверху о нас не рассказывать.

— И они все не знают, что Макс про меня знает, — быстро ввернула Дара.

— И про Марину никто, кроме Стаса, не знает, — торопливо добавил Игорь.

Именно в этот момент я им окончательно и бесповоротно поверил. Перевернуться с ног на голову серьезная, опасная затея могла только рядом с моим бывшим наставником. Да еще и если рядом с ним оказались Стас с Максом — со своим вечным соперничеством и без уравновешивающего их самомнение влияния Марины и, чего уж там, моего собственного.

— А я могу узнать, — снова обратился я к Игорю, — чем там твой отец занимается? Что, собственно, все они делают — как используют собранные вами материалы?

— У них там есть еще один, — ответила мне почему-то Дара, — он ими, по-моему, руководит. Наши материалы или к нему уходят, я точно не поняла, или ждут вместе со всеми ними, пока он от Господа Бога вернется.

— Что? — сдавленно прохрипел я, снова засомневавшись в реальности всего вокруг.

— Мне о нем как-то Макс рассказывал, — добавил Игорь, и я усомнился уже не только в своем слухе, но и в рассудке, — и даже обещал однажды познакомить с ним. Он назвал его величайшим умом всего вашего мира. И этот ум, как выяснилось, откуда-то лично знает Бога — и сейчас отправился к нему, чтобы тот заставил аналитиков оставить нас всех в покое.

Я вдруг оказался в полной пустоте. И почти темноте. В которой плавали слова Игоря, как шарики воды в космосе — то собираясь в почти понятные словосочетания, то рассыпаясь в бессмысленный набор звуков.

Я всегда знал, что мой бывший и бесконечно честолюбивый наставник далеко пойдет. Только мое далеко обычно ограничивалось все более высокими кабинетами. Но чтобы ломиться на прием к нашему Верховному Владыке?! Это что — нам теперь ждать здесь его инспекционного визита? И что он здесь застанет? Интриги одних отделов против других? Прогрессирующую деградацию вверенного им мира? Хаос, сопровождающий отдельных сотрудников при каждом их телодвижении? Кто знает, с чего Владыка начнет порядок здесь наводить?

— Пап, — донесся до меня из неведомой дали голос Аленки. — Пап! — резко встряхнулась моя рука. — Давай не будем думать о том, что от нас не зависит. — Передо мной возникло ее донельзя озабоченное лицо. — Нам сейчас очень нужна твоя помощь.